одолжил мне ее. Также попросил я сотню у Луиджи ди Бартоломео Джованни, он одолжил ее мне. Попросил я 300 флоринов у Микеле деи Пацци, тот сказал, что уже одолжил их другому. Попросил я у Бальдо ди Гвидо Бальди четыре сотни: он тоже сказал, что одолжил другому. Попросил у Кальчидонио дельи Альберти 500 флоринов: он сказал, что наличных у него нет, но что, если я захочу, он достанет их под проценты в каком-то месте. Решил я не испытывать больше друзей и согласился, чтобы Кальчидонио достал мне под проценты в Монпелье 500 франков золотом; и с этими деньгами и с теми, что я занял у Бартоло и Луиджи, я поехал к герцогу и вручил ему кошелек с его 500 золотых экю. Он очень радостно принял их, похвалив меня, и т. д., а после обеда опять началась игра, в которой я выиграл около 200 золотых экю. На следующий день этот герцог со всей своей свитой приехал в Париж, и после того, как мы много раз собирались за игрой, я выиграл около 2000 золотых экю, как раз перед тем, как он был убит. После его смерти указанные выше мессеры Бартоломео и Бернардо были освобождены и отпущены герцогиней и ее сыновьями и вернулись во Флоренцию. Я же остался в Париже и пробыл там до сентября, а затем уехал и вернулся сюда, во Флоренцию, 12 октября 1408 года и узнал, что я избран консулом цеха Лана.
1408. Декабря 15-го дня вступил я в число старшин винной таможни вместе с Белькаро Серальи, маэстро Кристофано ди Джорджо, Микеле Аччайуоли и Нофри ди Палла дельи Строцци.
1409. Июля 6-го дня 1409 года вступил я в должность капитана охраны Пизы, а на следующий день был увенчан тиарой папа Александр,[106] избранный собором, который в эти дни созван был в Пизе, куда вскорости приехал и король Луи[107] как член лиги с нашей коммуной, зачинщиком же этой лиги оказался я. И вот каким образом: возвращаясь из Франции, я навестил указанного короля, который тогда был в Провансе, 'и, говоря с ним о делах Флоренции, упомянул о том, как между флорентинцами и королем Владиславом началось несогласие, и т. д. В конце концов он поручил мне, чтобы я, когда увижу, что настало время для его вступления в лигу с нашей коммуной, написал бы ему о том, и что иначе как по моему письму он не пошлет своих послов, и т. д. По моем возвращении во Флоренцию я сообщил об этом нашим синьорам и «Десяти балии», каковые «Десять» спустя скорое время поручили мне написать письмо упомянутому королю, чтобы он послал своих послов, которые и приехали, и после многих переговоров образовали они лигу,[108] а потом и папа вступил в указанную лигу.
Когда я был в Пизе капитаном, произошло со мной одно злополучное дело, а заключалось оно в следующем: мессер Мариано Казасси, магистр госпиталя Альтопашо,[109] разорил и распустил эту бенефицию, в истине чего я убедился, поскольку он распродал многие владения этого дома, за каковые дела он заслуживал быть лишенным этой бенефиции, поэтому я подал прошение папе Александру о том, чтобы он отстранил его и передал бенефицию моему племяннику Чоне, сыну Франческо.
Указанное прошение я подал по совету кардинала, бывшего легатом в Болонье, т. е. мессера Балтассаре Косса, каковой ныне милостию или немилостию божией является папой[110] и каковой подбадривал меня, чтобы я это сделал, и уверял, что будет действовать по всей своей возможности, чтобы я получил удовлетворение в моей просьбе; но после того, как я подал прошение и попросил упомянутого легата, чтобы он поговорил об этом с папой и т. д., он ответил мне: «Я не могу исполнить того, что обещал тебе в этом деле, потому что со мной говорил об этом в противоположном смысле такой гражданин, что я ни за что не буду действовать против его воли; но даже ради него я не буду действовать и против тебя; поэтому хлопочи с помощью других и увидишь, что будет сделано». Я пожаловался ему, сказав, что не затеял бы этого дела, не будь его совета и поддержки, которую он мне дал и обещал; но раз я уже это сделал, буду продолжать, надеясь на справедливость и т. п. Тогда он мне сказал по секрету, что против меня настроен Никколо да Уццано[111] и что мне следует принять меры, чтобы тот не стал действовать против меня, и т. п. Я имел разговор с Никколо в присутствии Мессера Бартоломео Пополески, сказав ему: «Я слышал, что», и т. д., «просил бы его», и т. д. Он ответил, что он столь многим обязан мессеру Мариано, что не мог отказаться ходатайствовать за него и уже говорил за него, не зная, что я подал прошение, но что с этого часа впредь он не будет говорить ни за него, ни за меня и обещал мне это в присутствии упомянутого мессера Бартоломео. А как он сдержал это обещание, видно из того, что он тут же устроил так, что все его друзья и сторонники, и в особенности Бартоломео ди Николо Валори и Джино ди Нери Каппони, открыто выступили против меня. И все же я не отказался от этого неудачного дела, поелику мне казалось, что я не смог бы с честью от него отступиться; и не теряя надежды, уверенный, что есть все основания для отстранения вышеупомянутого Maриано, я продолжал свое дело с величайшими расходами.
Позднее, уже сложив свою должность, я поехал в Болонью к названному папе; я пробыл там около двух месяцев и ничего не добился, только зря потратился. Я вернулся во Флоренцию, потом опять поехал в Болонью и опять прожил там добрый месяц. Вернулся во Флоренцию. Умер папа Александр. Избран был папа Иоанн.[112] Я поехал, чтобы нанести ему визит и опять пробыл там около месяца; и в конце концов он велел Луиджи да Прато[113] передать мне, что он хочет, чтобы я помирился с Никколо да Уццано, а он позже сделает все так, что я буду удовлетворен. И то же самое он сказал мессеру Бартоломео Пополески, который был там, а Никколо это было передано через посланцев. Я ответил, что готов сделать так, как хочет того папа. Мессер Бартоломео говорил с Никколо да Уццано, каковой ответил, что согласен встретиться во Флоренции со мной и моими братьями и быть нашим другом. Я вернулся во Флоренцию, и после того, как туда приехали вышеупомянутые, мессер Бартоломео свел нас с Никколо в Сан Пьеро Скераджо, и после многих любезных речей этот Никколо обещал ничего больше не предпринимать против нас. А как он это выполнил, видно из того, что он устроил так, что вышеупомянутый Мариано Казасси принял братом в Альтопашо одного из сыновей Джованни ди Лодовико ди Банко и дал ему в коменду все держания указанного госпиталя под юрисдикцией флорентийской коммуны,[114] сам же удалился в Лукку.
Июля 24-го дня 1410 года я и мессер Джакопо Сальвиати поехали в Рим как доверенные комиссары нашей коммуны вместе с королем Луи Французским,[115] чтобы начать войну с королем Владиславом. Мы прибыли в Монте Пульчано и провели там добрых 24 дня, все время уговаривая Сфорца да Кутиньола[116] перейти к нам на службу и добились этого с весьма большим трудом, так как он уже раньше договаривался с королем Владиславом. И после того, как мы с ним договорились и дали ему около 25 тысяч новых флоринов, отправились мы в Рим, и, пробыв там около месяца, мессер Якопо уехал во Флоренцию, чтобы доложить там о некоторых необходимых вещах, а я остался с королем. И пребывал там упомянутый король, не имея никакой возможности начать настоящую войну из-за отсутствия трех главных капитанов, а именно: Паоло Орсини, Сфорца да Кутиньола и Браччо даль Монтоне, а также потому, что папа не прислал денег, которые, согласно своему обещанию, он должен был прислать, чтобы заплатить Паоло Орсини. Поэтому упомянутый король уехал из Рима в последний день декабря; и когда мы ехали к Флоренции, получили письма, что между нашей коммуной и королем Владиславом заключен мир,[117] чем упомянутый добрый король весьма был расстроен, говоря: «По крайней мере могли бы они подождать до конца срока договора о нашей лиге», который имел силу еще на весь январь месяц. Прибыли мы в Прато, и оттуда он уехал в Болонью, а я во Флоренцию; пробыв там восемь дней, я отправился на свой счет в Болонью, чтобы продолжить хлопоты по делу Альтопашо. В конце концов после того, как я пробыл там около двадцати дней, после многих разговоров с папой, когда я просил его, и т. д., он сказал мне, что не видит возможности без ущерба для своей чести сделать то, о чем я его прошу, из-за обещаний, которые он дал неким особам и нарушать каковые он не хочет; но что во всем другом он расположен удовлетворить мои просьбы, если, конечно, будет какое хорошее епископство. Я ответил ему, очень жалуясь и сказав, что никаких других вещей просить у него не буду, и весьма недовольный удалился от стоп его. Пожаловался я на все это королю Луи, простился с ним и вернулся во Флоренцию. Позже, в марте месяце, папа и упомянутый король отправились в Рим. Я поехал в Прато посетить короля, каковой отпустил меня от себя только в Сьене и по дороге и там настойчиво уговаривал меня поехать с ним в Рим, обещая мне деньги, коней и постоянное жалованье. Решил я не ехать, опасаясь, как бы из Флоренции не пришло мне повеление синьоров вернуться и чтобы не казалось, что я поехал туда хоть в какой-то мере от имени нашей коммуны. Я простился с королем и вернулся во Флоренцию, где и пробыл до 25-го апреля 1411 года; а после из-за начавшейся чумы уехал я со всей моей семьей в Пизу, взяв с собой Нероццо и Доффо, сына Луиджи,
