свою колонну.
Не доходя версты две до деревни Ключи, мы услышали ружейную и пулеметную стрельбу, которая с каждой секундой возрастала, и наконец до нас донеслись крики «ура». Через минуту все смолкло. Жуткая тишина. Колонна моя встала как вкопанная и замерла на месте.
Кто стрелял? Кто кричал «ура» — белые или красные? Неизвестно.
Высланные вперед разведчики скоро вернулись гурьбой обратно.
— В чем дело? — опрашиваю разведчиков.
— Пленного, товарищ командир, поймали.
— Откуда он?
— В связь, говорит, его послали.
— Ну, а вы зачем все идете? Мог бы один привести.
Молчат, жмутся…
— Ну, валите вперед! Еще ловите. Их, наверное, здесь много разбежалось.
— Он, товарищ командир, говорит, что наши разбежались, а они деревню заняли… — сказал робко кто-то из разведчиков.
— Врет он, сукин сын! — закричал я. — Давайте его сюда, я ему покажу, как врать!
Пленный перепугался и начал всенародно отказываться от своих слов.
Я отвел его в сторону и допросил.
Выяснилось, что 2-й батальон выбит из деревни Ключи и она занята отрядом белых силою около 250 штыков. Одновременно другой отряд белых пошел в наступление на деревню Мостовая. Пленный уверял, что и Мостовая наверняка занята.
«Дело дрянь! — думаю. — Я со своим пополнением попал в тиски. Медлить нельзя».
Посылаю к Калинину ординарца, чтобы предупредить о наступлении на него белых; этому же ординарцу поручаю доставить окружным путем (через 1-й батальон) приказание Косоротову, чтобы тот немедленно перешел в контрнаступление на деревню Ключи, сообщив ему, что я ударю по белым с тыла.
Отправив ординарца, начинаю обрабатывать свое пополнение. Пленному приказал под страхом смерти говорить, что белых в деревне немного и что они сидят без патронов. Он, разинув рот, недоумевающе смотрит на меня, не понимая, почему нужно так говорить.
— Товарищи! — крикнул я, подходя к колонне. — В деревне Ключи сейчас белые, но их меньше, чем нас. Патронов у них нет, все расстреляли. Об этом вам может рассказать и пленный.
— Да, да. Верно, верно, — закивал тот головой.
— Второй батальон будет наступать на них сейчас с той стороны деревни, — сказал я, — а мы ударим им в тыл, откуда они нас совсем не ждут.
— А может, он врет, товарищ командир? — показывая па пленного, спрашивали мои вояки.
— Зачем ему врать?
— Да, да, конечно, зачем я буду врать, — залепетал пленный, поглядывая на меня.
В это время со стороны деревни Мостовая донесся конский топот. Я решил, что это скачет Моргунов, с которым мы расстались в 1-м батальоне. Но когда всадник выехал на поляну, я узнал в нем посланного мной ординарца. «Что-то неладно, — подумал я. — Уж очень скоро вернулся» — и, не дожидаясь, когда он подъедет, поспешил ему навстречу.
— В Мостовой белые, товарищ командир! — переведя дух, произнес он. — Первого батальона там нет. Меня чуть-чуть не схватили, еле удрал.
— Поезжай к бойцам, — приказал я ординарцу, — и скажи, что все благополучно: первый батальон стоит в Мостовой, а второму батальону, мол, послано распоряжение наступать на Ключи с другой стороны.
От удивления ординарец даже рот раскрыл.
— Ты понимаешь, мы попали в мешок, — продолжал я. — Отступать нам некуда, кругом белые. У нас осталось только одно спасение: пробиться с боем через деревню Ключи. Или нас всех переловят, как зайцев, и расстреляют. Правду сказать этим молодцам нельзя: они не обстреляны, испугаются и разбегутся, тогда нам конец. Ты старый «горец», — убеждал я его. — Помнишь, из каких переделок мы выходили невредимыми, когда действовали дружно?
— Помню, товарищ командир, помню, — оживляясь, ответил он.
— Так вот, брат, вали и расскажи им, как я тебе велел.
Красноармейцы столпились вокруг ординарца, который, размахивая руками, что-то рассказывал им.
— Становись! — скомандовал я. — Сейчас пойдем занимать деревню Ключи, где можно будет пообедать. Второй батальон будет наступать на нее с фронта, а мы должны ударить с тыла, чтобы захватить белых живьем. Понятно? — спросил я, стараясь быть спокойным. — Идти нужно без шума, без разговоров. Важно захватить их врасплох, а для этого нужно соблюдать тишину и полный порядок.
Все стояли и слушали, никто не проронил ни слова.
— В цепь, — скомандовал я.
Бойцы, путаясь, начали рассыпаться.
— Главное не разрываться, держать тесную связь, в атаку идти дружно, — подбадривал я свое войско. — Без команды огня не открывать, а то можно спугнуть белых и все дело испортить.
Цепь рассыпалась и начала медленно продвигаться к деревне. Тихо кругом. Только кое-где похрустывали ветки под ногами бойцов да ветер своими порывами будоражил лес.
Бойцы, затаив дыхание, неслышно скользили среди деревьев.
Подходим к деревне. Тишина. На опушке леса цепь залегла. Лес так близко подходил к деревне, что простым глазом было хорошо видно, что там делается. Деревня как будто вымерла: ни один житель на улице не показывался. Только победители изредка шныряли из одной избы в другую, по-видимому, в поисках молока и прочей еды.
Сердце при виде противника забилось сильнее. Меня начинало знобить от нетерпения. Я думал: как будут драться мои новички; ни я их, ни они меня не знали. Страшна неизвестность. Комиссар Муравьев держался от меня недалеко. Его присутствие, единственного знакомого человека, ободряло.
Решаю начать. Передаю по цепи приказание приготовиться к атаке. Для подъема духа приказываю выпустить очередь из пулемета.
Минута напряженного ожидания, и пулемет сердито застрочил. Белые от неожиданности заметались в разные стороны: кто лезет во двор, кто прыгает в окно, кто бросился бежать.
Я вскакиваю и кричу что есть силы:
— Ура!.. Ура!.. Вперед в атаку… Ура!..
Но мой крик, одинокий и жалкий, повис в воздухе. Цепь — ни с места, лежит как примороженная. Только Муравьев, обгоняя меня, как сумасшедший, мчится к деревне.
— Вперед, негодяи!.. — закричал я не своим голосом, оборачиваясь к цепи.
Все лежат как убитые. Никто не сделал и попытки подняться. «Измена!» — подумал я и при этой мысли пришел в ярость. Не помня себя выхватил револьвер и начал стрелять по цепи.
— Расстреляю всех на месте, — кричал я диким голосом.
Цепь нервно вздрогнула и начала медленно подниматься, сначала нерешительно, по одному, а потом, как волна, вздыбилась и лавиной хлынула на деревню.
— Ура!.. Ура-а-а!.. — загремело раскатами, и лес отозвался громким эхом, как будто там было еще столько же бойцов.
Белые, застигнутые врасплох, бросились бежать, не оказав никакого сопротивления. Бежали врассыпную, кто куда. Мои новички ловили их в одиночку и пачками.
Когда кончился бой и стали подсчитывать трофеи и пленных, то оказалось, что пленных больше, чем победителей. В качестве трофеев были захвачены станковый пулемет и много винтовок — на каждого победителя приходилось больше чем по одной винтовке.
— Вот это дело, — кричали расхрабрившиеся новички, собравшись возле трофеев. — Во как мы!
— А знаете, сколько их тут было? — кричал один раскрасневшийся паренек, утирая рукавом шинели лоб. — Их, говорят, триста человек было.
