ребята понимающие и дисциплинированные, раз до выпуска доучились. Нас и вправду предупредили, чтобы мы ничего не рассказывали. Почему, я не знаю – какая-то высшая политика.
Так вот, созвездие Змееносца. К моему удивлению, Тамаре не пришлось втолковывать, что созвездие, это не значит что звёзды недалеко друг от друга. Что на самом деле, созвездие это звёзды расположенные в пределах конуса, основание которого – его границы на виртуальной, бесконечно удалённой небесной сфере, а вершина – Солнечная Система. Наверно, у девушки на Надежде был хороший учитель.
В течение нескольких дней мы должны будем удалиться от Земли на девятьсот светолет, и где-то в тамошних тоннелях искать коллектор Уголька. Я объяснил Тамаре, что у нас есть карта тоннелей, но с пространственным расположением звёзд она соотносится весьма приблизительно. Учёные на Земле высказали несколько версий, которая из обозначенных на карте звезд будет искомой. В экипаже даже заключили несколько пари на эту тему. Я не участвовал, просто выбрал себе звёздочку с шестизначным номером и решил, что это и есть Уголёк.
— Василий Петрович, снова!
Лёгкая дрёма, в которую впал, было, генерал, не спавший уже около суток, моментально испарилась. Впрочем, и экипажи «Алебарды» и «Меча-55» в последнее время отдыхали урывками. Несли угрозу эти странные суда, с лёгкой руки Стрижакова прозванные «Соглядатаями» или просто любопытничали, установить пока не удалось. Какие носители разума ими управляли, естественно оставалось неизвестным, силуэты «Соглядатаев» не фигурировали и в каталоге Крабов. В этот раз пара совершенно синхронно выскочила из двух тупиковых тоннелей и пристроилась за «Мечом», идущим в арьергарде.
Нужно сказать, что Крабы, как бы раскаиваясь в прошлом своём деланном безразличии к землянам, а может в благодарность за снятие осады, завалили эскадру интереснейшей информацией о галактических трассах и известных им Системах. А может, дело не в благодарности, а просто лоббировал эту акцию давний знакомец 1564-й. Или знакомка? Так и не спросил. Кармен, короче.
Маруся пока инвентаризировала эти терабайты информации и пыталась привести её к приемлемому для людей стандарту, но уже было ясно, что по актуальному в данный момент сектору Змееносца сведений не так уж и много. Как будто не было тут населённых Систем, да и колоний тоже, но выскакивали откуда-то из миниатюрных тоннелей неизвестно как помещающиеся там бугристые и шипастые, смахивающие на безобразные, несимметричные огурцы, суда «Соглядатаев», сопровождали некоторое время эскадру, и неожиданно, как по команде снова ныряли в тоннели. Агрессивности, вроде, не выказывали, но несмотря на малые размеры – около двадцати метров в длину – они могли нести нечто смертоносное. Не реагировали они и на обращения к ним на космолингве, во всяком случае, никаких радиоизлучений от них не исходило.
Стрижаков даже выдал блестящую гипотезу, что это не суда, а некие живые организмы, возможно и разумные. Вроде тех, что когда-то сокрушили цивилизацию рапторов. Только живут в тоннелях, питаются…
«Проходящими космическими кораблями?» — пошутил я.
Однако на вторые сутки активность этих голотурий стала спадать, видимо мы покидали район их патрулирования. Два последних не спрятались, как это водится у них, в тоннели, а вдруг развернулись и удалились восвояси. Проводили нас, значит. Вот и хорошо, мы как раз достигли области коллекторов, Системы которых лежат на удалении в девятьсот светолет от Земли, и мне бы не хотелось, чтобы кто- нибудь мешался под ногами и шпионил на предмет: что мы тут ищем?
Теперь мы почти не исследовали Системы: выход в обычный Космос, определение галактических координат, возвращение в тоннели. Перемещение к следующему коллектору, повтор процедуры. Пять-шесть Систем в сутки, два судна. Уголёк мы нашли на пятые сутки после прощания с «Соглядатаями». Только мне пришлось отменить предписанную нам процедуру и поговорить на повышенных тонах со Стрижаковым.
Я не угадал. Впрочем, никто не угадал. И учёные на Земле не угадали. Красных карликов в этом секторе так много, что каждый член экипажа мог бы выбрать себе свой и болеть за него. По теории вероятности мы должны были искать нашу цель примерно два месяца. А потратили меньше недели. И всё благодаря Кондратенко. Я был в рубке, когда он приказал – буквально приказал! — Кэпу пропустить несколько десятков коллекторов, в том числе и перспективных, по мнению земных космологов, и идти к тому, который и оказался искомым. И «Мечу» радировал бросить своё задание и следовать за нами.
Не знаю, как там Сколик, а Стрижаков, он мужик гордый, сразу перешёл на «вы» и слегка надулся. По его мнению, адмиралу так поступать не следовало: есть же план полёта, утверждённый им самим на совещании буквально вчера! А сегодня…! Конечно, подполковник ничего этого вслух не высказал, но эта информация была прямо написана на его лице. И читалась до тех самых пор, пока мы не вышли в Космос у ничем не примечательного красного солнышка, и Маруся не сообщила нам сначала своё предварительное, а потом и окончательное заключение: наши галактические координаты совпадают с полученными от лунного мозга рапторов. Мы в Системе Уголька!
На Кэпа было жалко смотреть. Правда он быстро с собой справился и даже поздравил шефа с удачей, но… Я конечно не в курсе его соперничества с генералом, но у меня создалось впечатление, что нечто подобное когда-то раньше между ними уже случалось. С аналогичным исходом.
В ходе короткого совещания было принято решение тщательно исследовать Систему, а затем заняться её поясом Койпера. Как будто, можно было придумать нечто иное! Система же оказалась типичной: шесть планет. Из них три газовых гиганта: самый большой с Нептун. Три планеты земной группы, все лишённые атмосферы. Пояс Койпера начинался в десяти астрономических единицах от Уголька и насчитывал около трёх десятков, соответственно, койперид. То есть ледяных планеток с максимальными размерами в несколько сотен километров. Три десятка, это больших, маленьких там были сотни и тысячи. Но нас интересовали только размерами не менее пятидесяти километров. По имеющейся информации, «Яйцо» было вморожено именно в такую.
Поскольку ни «Меч», ни тем более «Алебарда» не смогли бы протиснуться в тоннели, ведущие даже к самым большим койперидам, а прочёсывать им весь пояс своим ходом в обычном пространстве, значило бы затянуть экспедицию на десятилетия или столетия, то в дело пошли челноки. Один на «Мече» и два на «Алебарде»: штатный и генеральский. Все марки ПО-4. На генеральском ходил большей частью Саня Жариков в паре с Фаридом Мустафьевым. А иногда со мной. Потом, когда Кэп посчитал, что я достаточно натренировался на предмет входа-выхода, мы стали ходить с Фаридом. Это перестраховка, конечно: всё равно скорости человеческой реакции не хватает на эту процедуру, челноком в любом случае управляет комп. Но так положено.
В коллекторе Системы нас направляют к устью тоннеля, ведущего к сегодняшней цели. Короткий, узкий тоннель, толчок, и мы уже около ледяного тела, миллиарды лет неспешно накручивающего круги по орбите вокруг своего светила, которое отсюда видится просто яркой, красной звездой. Мы облетаем койперид, осматриваем его визуально, снимаем на видео. У нас работает аппаратура, которая регистрирует металлические включения во льду. Как правило, этих включений имеется больше, чем достаточно, но все оказываются значительно меньших размеров, чем искомое «Яйцо».
Четыре-пять часов, и съёмка завершена. Возвращаемся на «Алебарду» усталые. Назавтра, если повезёт – полёт к очередному объекту. В ином случае – вахта. Хотя у «Алебарды» два челнока, а у «Меча» только один, повезло немцам.
Услышав этот доклад пилота, я тут же включил ретрансляцию на «Алебарду»:
«Господин подполковник! Наблюдаем на сканере металлическое тело, приблизительно цилиндрической формы. Оно внутри ледяного массива. Похоже, они сначала пробурили отверстие, потом ввели туда судно, а вход заткнули двухсотметровой ледышкой, приморозив её заподлицо».
Я спросил:
«А какова длина судна, если это судно?»
