него заготовленные заклинания Обездвиживания тела (кроме головы) и Правды. — Отвечай, кто нанял тебя и твоих дружков изнасиловать и убить девушку Раяну из деревни Подлесной? Ну? Говори!
Я видела, как он пытается бороться с силой заклинания и, может быть, сложишь всё по-другому, я уважала бы сейчас его за силу воли. Но случилось так, как случилось, и мне оставалось только усиливать заклинание. Борьба воли и магии продолжалась ещё несколько минут, и я даже не сразу поняла, когда он заговорил:
— Она заплатила… приказала… убить…
— Кто она? — Надавила я.
— Не… знаю… красивая… властная… Сила…
— Только убить? А изнасилование?
— Нет… мы…сами…
— Ясно. — Сказала я и сняла с него заклинания.
Человек пошатнулся, но устоял. Я отошла от него на пару шагов и вытащила мечи, бросив подошедшим мужчинам: «Не вмешивайтесь!». Человек цепким взглядом опытного воина оценил обстановку и, обнажив свой меч, усмехнулся, издевательски глядя на меня:
— Что, детка, решила умереть побыстрее? Раз тогда на поляне не получилось. Что, думала, не узнаю тебя? Ты изменилась, но я помню вкус твоей кожи. — Он демонстративно облизнулся и насмешливо продолжил. — Давай поиграем, я с удовольствием проткну тебя мечом. Так же, как тогда проткнул твою девственность.
Я, не отвечая, стала обходить его, примеряясь и оценивая противника. Он не спеша поворачивался вслед за мной и с лёгкостью отбил первый пробный удар.
— Дайте кинжал. — Не отрывая от меня взгляд, обратился он к мужчинам, но никто ему не ответил.
Я не ошиблась в оценке — он был очень опытным, да и меч его был на порядок длиннее моих, что давало ему возможность держать меня на расстоянии от себя. Последовавшие удары, блоки и подсечки наглядно показали, что не будь у меня волчьей силы, ловкости и быстроты, я не выстояла бы против врага и минуты.
— Старший напоминает, чтобы ты следила за дыханием. — Спустя десять минут после начала схватки напомнила мне Риса. Своевременно, ничего не скажешь.
За это время я уже успела получить неглубокую царапину на бедре и более серьёзную — на боку, меч, казалось, по рёбрам прошёлся. Я же, в свою очередь, подправила врагу лицо приличным шрамом от левого глаза к носу и ранила в плечо держащей меч руки. Стараясь не давать ему передышки, благо Риса щедро делилась силами, я провела серию связок, сильно зацепив его по ноге, от чего он начал прихрамывать, но тут же извернулся и ранил меня в левую руку, выбив из неё меч. Мы оба уже изрядно были испачканы кровью, в основном своей. Я решила ускориться, поскольку чувствовала, что долго так не продержусь и пошла в атаку. Он отбивался, но не хватало скорости, меч уже скользил по мокрой от крови руке, глаза, и мои, и его заливал пот, но всё же он успел отбить один удар и на взмахе вогнал меч мне в бок. Я дёрнулась и вонзила свой клинок в его грудь, от усилия падая на врага сверху. Последнее, что помню — топот ног и прикосновение горячих и влажных ладоней…
Я снова стояла на знакомом берегу моря в том самом голубом платье как почти два года назад. Осмотревшись, тихонько позвала:
— Тарика?
— Я здесь. — Она уже почти привычно появилась на водной глади в том же белоснежном платье, с лёгкой полуулыбкой на губах и ласковым взглядом зелёных глаз. Единственное, что изменилось — это венок на её голове, которого не было в первый раз. — Здравствуй, малышка. Ты снова на Грани, но на этот раз ничего страшного нет. Ты смогла отомстить?
— Да, это был последний. — Призналась я.
— Что ты хочешь? В первую нашу встречу здесь я пообещала, что заберу тебя за Грань после мести и по твоему желанию. Так что ты желаешь? — Она спокойно смотрела на меня, словно ей было всё равно, что я скажу, но я чувствовала, что это далеко не так.
— А ты заберёшь? Заберёшь, если попрошу? — Спросила я.
— Я… надеюсь, что ты никогда не попросишь. — Тихо ответила она и тут я кое-что поняла: заберёт. Если мне действительно будет невмоготу жить — заберёт, ведь в первую очередь она мать и захочет освободить своего ребёнка. И мне оставалось только одно.
— Мама. — Прошептала я, уже не удивляясь, как легко это слово сорвалось с моих губ. — Мамочка.
Я влетела в ёё объятия, и мы опустились на песок, не сдерживая рыдания. Её ласковые руки, пахнущие земляникой, теплые губы горячее дыхание возле моей макушки я, казалось, помнила с рождения, а потом забыла. А вот сейчас все эти ощущения вернулись. Прижимаясь к ней всем телом, я рассказывала о том, что узнала от последнего врага. Мама посидела с задумчивым видом, поглаживая меня по голове, а когда заговорила, я поняла, что наши мысли во многом сходятся:
— Я не знаю, кто это мог быть. И вопрос стоит такой: хотели избавиться от человеческой девочки Раяны или от дочери Смерти и Истинного оборотня Нарисы? И что-то мне плохо верится в первый вариант. А значит, это уже кто-то из наших с Тимом врагов. Вот только кто мог знать о тебе? Хм. Нари, я прошу тебя, будь осторожнее, я не хочу, едва обретя, снова тебя потерять.
— Хорошо, мам.
— Я хотела попросить тебя об услуге. — Осторожно начала Та… мама, смотря на меня.
— Какой? — Вопросительно посмотрела я на неё, подняв голову.
— Чтобы ты помогла одному молодому человеку в его поиске.
— Что он ищет? — Полюбопытствовала я.
— Не что, а кого. Похищенного ребёнка, которому дано многое и который является надеждой его мира. Впрочем, он сам тебе со временем всё объяснит. — С лукавой улыбкой сказала она.
— Его мира? — Округлила я глаза.
— Да, он не с Альтора, его мир — Танникор.
— Мир, где я родилась? — Уточнила я. — А как я его найду? Надо же как-то с ним познакомиться, прежде чем набиваться в попутчики.
— Ты его уже видела. — Улыбнулась мне мама. — Сегодня.
— Тот всадник на тракте?
— Да, это он. Так ты выполнишь мою просьбу?
— Да. Но как я его отыщу, он же уже далеко отъехал? — Недоумевающе посмотрела я на маму.
— Не переживай, вы ещё встретитесь. А теперь тебе пора, твои дядя, брат и Наставник очень волнуются. И не подозревай ни в чём Андара, он был хорошим другом твоему отцу.
— Хорошо, мама.
— До встречи, малышка. — Она поцеловала меня в лоб, а затем положила свою руку мне на глаза, и меня ослепил уже знакомый белый свет…
Я пришла в себя под звуки голосов, уже до боли родных: дяди, Яна и Наставника, и улыбнулась, сразу вызвав кучу вопросов и возгласов:
— Нари, ты как? — Дядя Карад.
— Очнулась, слава богам. — Наставник.
— Малышка, открой глаза. — Ян.
Я открыла глаза и обвела взглядом их встревоженные лица.
— Что с тем? — Прохрипела волнующий меня вопрос.
— Андар сжёг тело, чтобы не оставлять следов. — Сказал Наставник. — Ты молодец, Нари.
— Это хорошо. — Улыбнулась я. — Наставник, вы забыли про обезболивающее.
И снова потеряла сознание. Теперь уже ненадолго.
На самом верху высокой башни, открытой всем ветрам стояли двое — мужчина и женщина. Нельзя
