когда он начал колебаться, мы поняли, что пора действовать.
Одним слитным движением мы встали на ноги, и Ян зачал читать заклинание физического щита. Они с Даром поменялись местами, и хотя первоначально планировалось, что именно Дар первым будет поддерживать щит, Ян убедил его, что лучше начнёт он. Самым главным аргументом стало то, что у Дара больший резерв, чем у моего брата, и пока первые минут сорок Ян будет удерживать щит, мы с Даром сможем колдовать, поскольку щит не пропускает только внешние удары. Ну а потом, когда Ян выдохнется, его сменит Дар, насколько хватит остатка резерва после схватки, если оная будет. И уже перед рассветом наступит моя очередь. Или не наступит.
Ян произнёс последнее слово и щит встал так, чтобы закрыть корабль, включая наружные стены бортов и днище. То есть даже та часть, что находилась в воде, была защищена. Брат глубоко вздохнул, медленно выдохнул и сел на палубу, прислонившись спиной к мачте. Сейчас его единственной задачей было удержать щит, а не помощь нам.
Я подошла к краю борта и посмотрела вниз. Море пенилось, как и вчера, но кроме этой пены ничего подозрительного не наблюдалось. Сказать, были ли всплески, я не могла в виду временной глухоты, а водная гладь спокойной не была.
В одночасье примерно в метре от корабля вода сильно взбурлила и исторгла из своих недр что-то вроде небольшого фонтана, из которого на меня прыгнул один из тритонов. Рефлекторно отшатнувшись и выхватив клинки, я стала свидетелем того, как столкнувшись с щитом, тритона отбросило назад в море, а по нашей преграде явственно проскользнула голубоватая молния.
— Я, конечно, не специалист, но, по моему, щит против физического нападения не должен себя так вести, — мысленно сказала я, отходя от борта поближе к Дару.
— Это знаки, что мы с Яном рисовали. Они прибавили щиту эластичности и агрессивности. Итог ты только что видела, — пояснил Дар, напряжённо всматриваясь в темноту ночи. По-моему, он даже не обратил внимание на то, что мы говорили не в слух.
Несколько минут ничего не происходило, а затем на корабль со всех сторон разом напали тритоны, видимо, решившие, что первого их сородича мы отбросили одноразовым заклинанием. Отнюдь. Щит, спружинив, не только устоял, но и откинул всех напавших, а их было около сотни особей, приголубив их молниями напоследок.
В воздухе явственно запахло жареной рыбой.
Следующие двадцать минут нас непрерывно атаковали, но успеха так и не добились. Я озабоченно поглядывала на Яна: брат сидел, закусив губу от напряжения, но упорно отказывался от предложения Дара его сменить. Тем временем атаки неожиданно прекратились. Подойдя к борту, мы увидели, что несколько тритонов плавали вокруг корабля, но не приближались к нему. Видимо, всё же понимали, что просто так нас не достать.
Кроме тритонов в воде я заметила и ещё один вид ранее невиданных существ. К сожалению, точно рассмотреть их не удавалось, но даже то, что я увидела, меня поразило: эти существа явно были женского полу, поскольку присутствовали верхние первичные признаки. Они имели руки, похожие на человеческие, только с очень белой кожей, а пару раз я заметила рыбий хвост вместо ног.
— Сирены, — сказал Дар, видя мой интерес к этим существам.
— Кто? — переспросила я, повернув к нему лицо. И чего я переживала, пускать его в мыслеречь или нет. С ним было так же легко так говорить, как и с Яном. Легче только с Рисой, ведь она — это я.
— Сирены — морские русалки. Попросту, утопленницы, превратившиеся в нежить и, по поверьям, нападающие на корабли и утаскивающие моряков. В моём мире о них известно практически всем, но тут, видимо, они не подходят близко к материку, поэтому о них никто и не знал. — Дар задумчиво посмотрел вдаль, а затем вернулся к рассказу. — Теперь я понимаю, почему мы уснули. Сирены поют и своим голосом усыпляют, правда, я слышал, что пол для них не имеет значения. Единственное, что пока остаётся загадкой — как корабли с Каччи остаются целыми в этих водах.
— И что нам даёт знание о том, кто они? — скептически спросила я.
— Да в общем-то ничего. Магией они не владеют, голос мы не услышим, так что в принципе волноваться не о чем, — пожал плечами парень. — Я думаю, они ещё немного побьются о щит и поймут, что им с нами не совладеть.
— Хорошо бы, — я скосила глаза на бледного Яна. — Слушай, может пора его сменить?
Вместо ответа Дар подошёл к другу и, положив руку на плечо, знаками показал, что им пора меняться. Ян затряс головой, показывая, что не согласен, и видимо что-то сказал мысленно, поскольку Дар пристально на него посмотрел и отошёл. Я не рискнула отвлекать брата или предлагать, если он не хочет сдавать пост Дару, свои услуги. Бессмысленно, этот упрямец всё равно будет стоять на своём.
Едва я отвернулась от Яна, как корабль сильно содрогнулся и на щит обрушился чудовищный по своей мощи удар. Яна застонал и ухватился рукой за мачту, но всё же удержал щит, хотя и с большим трудом. Краем глаза я заметила, что он утирает кровь, капающую из носа. Но только сейчас нам было не до этого.
Резко развернувшись, я увидела, как в море уходит гигантское щупальце и, широко раскрыв глаза, смотрела туда. Вот оно полностью скрылось под водой, чтобы в следующую секунду сова вынырнуть, только уже вместе с основной частью обладателя столь мощных конечностей. Это был огромнейший осьминог, его тело размером превышало наш корабль как минимум вдвое, а каждое из щупалец могло обернуться вокруг фок-мачты как минимум сотню раз.
В этот момент я кожей почувствовала ужас матросов, стоящих на палубе и видящих это чудовище. И мгновенно собралась, понимая, что сейчас перед ними три чародея, которые не должны показать свой страх, пусть даже коленки трясутся и подкашиваются ноги.
Осьминог высунул голову из толщи воды и на нас уставились два глаза, в которых кроме частичной разумности был только всепоглощающий голод, а мы были лишь средством, с помощью которого он мог этот голод утолить. Самое интересное, что я не заметила хоть какого-то отверстия, напоминающего рот, но думать о том, где же он находится, было бы сейчас, по меньшей мере, глупо.
Он немного покачался на волнах, как бы соображая, с какой стороны к нам подойти, а затем снова поднял своё щупальце, и мы с Даром едва успели подключиться к Яну, подпитывая его и щит своими силами. Причём, кажется, сделали это одновременно.
Удар, обрушившийся сейчас, был ещё более сильным, чем первый, но мы втроём удержали щит, с перепугу только усилив его. Ян практически не стоял на ногах, выложившись на предыдущих атаках и практически до дна исчерпав резерв, а мы с Даром оба понимали, что если сейчас что-то не предпринять, этот красавчик, что так активно добивается нашего внимания, просто перевернёт корабль и многие, если не все, потонут. Щит не спасёт от воды, да и как можно его удержать, если тонешь.
С какой-то отчаянной решимостью взглянув на меня, Дар резко передал мне управляющую нить щита и сбросил куртку. Замкнув (да-да, я дура, но сами бы побывали на моём месте, да и потом я помнила сказанное мамой о своей силе) щит на свой резерв, я уставилась на парня, недоумевая, что он собрался сделать. Дар же, отойдя от меня на несколько шагов, вдруг запрокинул голову и расхохотался.
Вздрогнули все, включая меня.
Не прекращая этот смех, он извернулся назад и, раскинув руки, изменился. За спиной с громких хлопком распахнулись огромные чёрные крылья с острыми, будто стальными, перьями. Рубашка вмиг порвалась и Дар сорвал её с себя, обнажая рельеф мышц на груди и животе, и крепкие руки, привыкшие к мечу. Он стал даже выше, чем был, волосы, в привычном виде небрежно заброшены за спину, сейчас были длиннее и, казалось, самостоятельно сплелись в одну косу с шипом на конце. На пальцах рук появились острые когти, что, впрочем, совсем не мешало ему всё так же уверенно держать свой меч, который тоже неуловимо изменился, словно подстраиваясь под хозяина. Если раньше его полуторник был просто обоюдоострым с прямым лезвием, то сейчас по кромке лезвия пробегали серебряные искры и меч словно пел в руке хозяина.
Снова обрушившийся удар я практически не заметила, заворожённая сметой ипостаси парня, но зато для него этот удар не остался незамеченным. Резко замолчав, Дар распахнул глаза, и они засветились таким уже привычным, но в данную секунду немного пугающим бирюзовым светом, и он, коротко взглянув на меня, взмыл в воздух. Только теперь до меня дошёл смысл его превращения. Сбросив на меня груз удержания щита, он решил попробовать достать осьминога в море.
