Кроме того, время работало на преступника. И с каждым днем определить машину, совершившую наезд, было все трудней. Признаки аварии можно было полностью устранить. Нельзя было исключить и того, что владелец мог перекрасить автомобиль, так что он мог исчезнуть из поля зрения людей, наблюдавших за транспортными средствами на дорогах города и республики.
На всякий случай работникам ГАИ, занимавшимся этим делом, было дано указание учитывать все эти тонкости, проверять подозрительные машины тщательно, выяснять, не были ли они недавно перекрашены.
Пока наводили справки о голубых ВАЗах, важную новость принес инспектор Олтынбаев.
От одной из жительниц дома у магазина «Шухрат» старший лейтенант узнал, что приблизительно в то самое время, когда был совершен наезд на супругов Смирновых, раздался сигнал легкового автомобиля. Обычно таким продолжительным гудком водители вызывают кого-нибудь из дома.
Женщина, о которой шла речь, не спала. Она выглянула в окошко и увидела, что возле одного из подъездов их дома стоит такси. Сама она больше ничего не знает, но уверена, что водитель такси был свидетелем той трагедии. Он ожидал клиента недалеко от перекрестка, метрах в ста от места, где был совершен наезд.
— Спасибо, Али! — обрадованно сказал Гонтин. — Это уже какая-то ниточка. Может быть, клубок и начнет разматываться. Пусть это будет твой успех: Ты нашел гражданку — найди и водителя такси. Похоже, что машина пришла по заказу. Так что дежурный в бюро заказов точно укажет, кто в то утро стоял у магазина «Шухрат». Действуй!
Через несколько часов в кабинете следователя сидел молодой мужчина лет двадцати восьми, светловолосый, голубоглазый, по виду веселый, разбитной. Он охотно отвечал на вопросы старшего лейтенанта. Или старался казаться следователю бесшабашным и неуязвимым. Но на Аркадия Ильича он производил нелестное впечатление. Грустно и обидно было смотреть на этого жизнерадостного человека, который, будучи очевидцем преступления, не пожелал сделать органам милиции никакого заявления. Неужели он не понимал, какое значение для раскрытия преступления могли иметь его показания? Или не хотел этим заниматься из простой лени, равнодушия?
Но пока следователь не высказывал запоздавшему свидетелю своего отношения к его поведению. Сначала надо выяснить, что именно известно водителю такси о наезде на супругов Смирновых.
— Итак, вы приехали к гражданину, заказавшему такси, в 05 часов 50 минут?
— Да, кажется, так. Я всегда ночью подъезжаю к клиенту с некоторым запасом времени. Обычно пассажир уже ждет. Заранее выходит на дорогу, волнуется. Ведь обычно он торопится на вокзал или в аэропорт. Опаздывать нельзя. А в дороге все может случиться. Так что надо иметь резерв времени.
«Разговорчивый какой! — думал про себя следователь. — И заботливый! Прямо на диво. Он сейчас в лепешку готов расшибиться, чтобы помочь нам. Почему же вовремя не сообщил о происшествии?! Вот что важно! Ждал, пока позовут… или не позовут… Хорош гусь… Не хотел «ввязываться»? Пусть сами, мол, разбираются… Это, видно, истинная его суть. А тут играет…»
— Так, значит, вы приехали раньше, чем вас вызывали. На пять или десять минут. Выходит, около шести утра.
— Выходит. Вызов же у меня был на шесть.
— Ясно. Супруги Смирновы, на которых был совершен наезд, также должны были стоять у дороги в это время. Ровно в шесть подъезжает заводской автобус. Все должно было произойти на ваших глазах.
— Нет! Извините! Я — все, как было! И никаких. Четко! Что видел, слышал, то и скажу. А чего не знаю, — извините!
— Конкретнее.
— Я и говорю… Я стоял и ждал. А клиент почему-то задерживался. Я ж его не знаю, кто таков. Сказано: у магазина «Шухрат» — я на месте. Не вышел. Посигналил и жду. Пусть не волнуется, знает, что за ним прибыли.
— Понятно… — перебил его Гонтин. — Вы стояли. И вдруг увидели… или услышали… Продолжайте!
— Скажу, что помню. Я крутил настройку приемника. Ловил «Маяк». Вдруг слышу скрип тормозов. Удар какой-то. Глухой. Выглядываю и вижу такую картину: «Жигули» врезались в дерево. Про этих… сбитых… ну, про мужа и жену, я тогда ничего не знал. Они, наверное, тихо упали. А когда машина об дерево стукнулась, тут я, конечно, услышал. Вижу, выскочили из машины трое мужиков. Чуть светало еще, но разглядел, что молодые. Лет по двадцать пять, ну от силы тридцать. И с ними девица какая-то. Волосы светлые, распущенные. Машина-то стукнулась о дерево и в арык залетела. Ну, они быстро так, суетливо стали ее вытаскивать. И молча, без обычной ругани или криков подбадривания. Прямо на руках подняли — и тут же все снова в нее. Это мне подозрительным показалось. Смекнул, что не все у них в порядке, если в спешке такой действуют. Пригляделся к номеру. А они уже тронулись. Только и успел первые две цифры заметить. И запомнил главное: «17». Да, с семнадцати начинается номер. Гарантирую. Остальные не углядел. Машина с места рванула, да тут еще моросило. А «17» — это железно!
— Так. Дальше.
— Дальше что же? Тут как раз клиент мой выскочил с чемоданом, говорит, скорее, а то еще опоздаем. Ну, когда я выехал, поглядел на место аварии, вроде силуэт человека на тротуаре заметил. Тут как раз автобус к тому месту подъехал. Вижу, люди выходят. Я притормозил было. Да клиент занервничал. Гони, кричит, в аэропорт, опаздываю. Вот так бывает с некоторыми. Спят до последней минуты, а потом на водителе отыгрываются. Ясное дело, там, конечно, преступление было… А он — гони да гони. Я тоже не имею права возражать. Клиент всегда прав. Ну, прибавил газу и погнал…
— Клиент всегда прав? Любопытно… — улыбнулся Гонтин. Уж ему ли не знать, как порой пренебрегают водители такси интересами пассажира, сами навязывая ему маршрут. Услышать заявление, что клиент всегда прав, от этого бравого молодца было занятно. — Допустим, что вы поступили правильно, выполняя волю пассажира. Но что же вам помешало чуть позднее, пусть даже на второй, на третий день после происшествия сделать заявление органам внутренних дел? Вы обязаны были сделать это немедленно!
— А что заявлять? Что я видел? — занервничал водитель.
— Вы же заметили две первые цифры номерного знака!
— Всего-то!
— Это немало. Вы видели людей, сидевших в машине. Женщину…
— Лиц-то я не рассмотрел! Что толку?!
— Вот не пойму, вы так наивны или просто прикидываетесь?
— Почему? — словно застигнутый врасплох, смешался шофер.
— Неужели непонятно? Совершено преступление! Вы взрослый, наверное, женатый уже человек…
— Женатый. Да. И двое детей у меня! Ну и что из этого?
— И вы не понимаете, как важны ваши показания?
— Я же вам все сказал! Что еще?
— Время… время упущено, уважаемый молодой человек. Стыдно!
— А в чем я виноват! Я не думал, что могу вам помочь! Да и к чему в милицию соваться, пока тебя не вызовут. Вот же вызвали — я сразу явился. А виноватых искать — не мое дело. Я не следователь!
— Вы свободны! — Гонтин расписался на корешке пропуска. — А вашему начальству будет сделано представление. Пусть на общем собрании дадут оценку вашему поведению.
— Странно…
— Очень.
Водитель такси изменился в лице:
— За что? Я честно работаю! Рассказал, изложил все, как было! Меня же еще на суд! Где справедливость?!
— Подпишите показания! Вот здесь.
— Ну, вы народ!… Не зря говорят, не связывайся с милицией. Всегда же сам виноват будешь…
Следователь так выразительно поглядел на «свидетеля», что тот осекся. Поспешно подписал
