Вальтеру приснился сон о визите четырёх странников с седыми бородами.
— Прикажете изъять? — спросил полковник.
Меценат тщательно пересмотрел принесённое. Особое внимание уделил именно тем самым предметам, чьё появление в доме казалось необъяснимым для Вальтера.
— Уму непостижимо, откуда у вас это взялось, — задумчиво сказал он, глядя на Вальтера исподлобья. — Особенно вот этот шёлковый поясок с золотыми пластинками. Он явно не со дна моря. Откуда это у вас?
Вальтер сказал:
— Вы мне не судья, не прокурор и не следователь. И я вам не обязан отвечать.
Меценат ответил неожиданно миролюбиво:
— Да я и не настаиваю. Спросил чисто по-дружески, уже и спросить нельзя, да?
— Хорошенькое дело: по-дружески! Вы ворвались ко мне в дом со сворой полицейских, и ещё хотите, чтобы я с вами разговаривал по-дружески.
Меценат сказал:
— Когда-нибудь вы поймёте, что я действовал исключительно в ваших интересах и для вашего же блага, — повернувшись к полковнику, он сказал: — Это всё оставьте. Мы ведь сюда пришли не ради этой мелочи, а во имя великой цели.
Проснувшийся мальчишка молча и терпеливо слушал слова прадеда, но тут не выдержал и взбесился:
— Отдай эти вещи мне! Я буду с ними играть, а у меня совсем мало игрушек.
Меценат ласково погладил длинные синие волосы мальчика и повторил полковнику:
— Оставьте это хозяину дома, оставьте. Я проявлю великодушие и сделаю вид, что никаких подозрительных золотых вещей из числа явно старинных обнаружено не было.
Це-Фон заплакал при этих словах прадеда, а тот небрежно шлёпнул правнука ладонью по затылку и сказал:
— Заткнись, дорогой!
Повернувшись к Вальтеру, Меценат сказал:
— Не обижайтесь на него! Малыш совсем отбился от рук: папа и дедушка им совершенно не занимаются — два бездельника и тунеядца! А мать сидит в тюрьме.
Вальтер как бы небрежно спросил:
— А за что сидит?
— Да так, — уклончиво ответил Меценат. — Слишком многого захотела. Обычная выскочка — вот и пришлось посадить… Но продолжим наш разговор. Я понимаю: вы спрятали драгоценную статуэтку где- нибудь в земле. Ведь так же? — Меценат испытующе посмотрел на Вальтера.
Вальтер спокойно выдержал его взгляд и ничего не ответил, а Меценат продолжал:
— Вы закопали статуэтку на большую глубину, хотя у вас тут везде камень и копнуть глубоко — означает упереться в скалу… Или отнесли статуэтку в горы и припрятали там. Но я ещё вернусь к этому вопросу, я этого так не оставлю. Имейте в виду: если статуэтка не будет найдена, то вас арестуют за сокрытие ценностей, имеющих большое культурное значение, и вы проведёте в тюрьме весь остаток своей жизни. Уж если я упрятал на пожизненное заключение мать моего любимого правнука, то я и вас не пощажу! — глаза Мецената засверкали от гнева, и ему понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и отдышаться. — Но я надеюсь, у нас не дойдёт до этого, и мы с вами решим всё миром.
Вальтер рассмеялся.
— Когда будет суд, понадобятся свидетели, которые бы описали золотую статуэтку или бы подтвердили вообще факт её существования. Её никто не видел, кроме меня. В том числе и вы. В суде я заявлю, что я просто выдумал эту историю, похвастался перед вами, пошутил, и вы ничем не докажете, что это не так.
Меценат томно возвёл глаза к небу и нежно проговорил:
— Докажу или нет — это не ваша забота. — У меня лучшие адвокаты. Они всегда что-нибудь придумают. Например, незаконное изготовление и хранение наркотиков. Короче говоря: если вы не хотите со мною по-хорошему, то тогда сидеть в тюрьме вы у меня всё-таки будете!
С этими словами он взял за руку своего правнука. Телохранители с зонтиками уже были вызваны. Вальтер с интересом смотрел на их зонтики: это были специальные сложные устройства, сделанные на основе мощных стальных стержней с острым сверкающими наконечником. Такой зонтик производил впечатление пики, которая по совместительству выполняет ещё и скромную обязанность защиты от дождя и даже бури. Когда телохранители вышли на крыльцо и раскрыли эти зонтики, то получились почти что шатры — водонепроницаемая ткань, натянутая на арматуру из крепких стальных спиц.
Меценат и его правнук, не оглядываясь, воспоследовали к машине. За ними чинно шли полицейские, которые обходились без зонтиков, а для защиты от дождя облеклись в свои длинные плащи с капюшонами.
Уже когда процессия приблизилась к калитке, произошёл удивительный эпизод: удар молнии угодил в точности в одну из стальных пик, свалив наповал телохранителя. Раздался грохот ужасающей силы, но у Вальтера, наблюдавшего за этою сценой, ни один мускул не дрогнул на лице. Впрочем, увидев, как из-под упавшего зонтика на четвереньках выползает Меценат, мгновенно ставший мокрым, он только усмехнулся и пробормотал: «Живучий!»
— Наследника — в машину! — заорал Меценат телохранителям. — Да выбросьте вы этот дурацкий зонтик, наконец!
Второй зонтик был отброшен в сторону, телохранители схватили в охапку Це-Фона и побежали прятать его в машину. Другие же стали поднимать всего мокрого Мецената. В отброшенный второй зонтик тотчас же с таким же ужасающим грохотом попала вторая молния. На этот раз все почему-то попадали на землю, как будто от взрывной волны, но затем вскочили на ноги. Поднялся крик, но убитого телохранителя всё же не забыли — его схватили под руки и поволокли куда-то за пределы распахнутой калитки.
Только сейчас Вальтер увидел, что за пеленою дождя и за решётчатым забором его двора, стоит целый кортеж машин и даже один автобус. Какие-то люди оставались всё это время снаружи и, видимо, только и ждали приказа о вторжении и переходе к ещё более решительным действиям. Теперь они все суетились и так шумели, что их крики перекрывали шум дождя и ветра. Через некоторое время они все уехали, оставив после себя не запертую калитку и два зонтика, в стальные стержни которых угодило две молнии.
Вальтер долго смотрел на опустевший двор из открытой двери своей веранды. Над ступеньками и крыльцом был навес, но и он не спасал от крупных капель дождя. Одна из них попала Вальтеру на лицо, и он словно бы очнулся ото сна — струйка холодной воды потекла по лицу. Он закрыл дверь и вернулся в дом. Судя по всему, никто из домашних не заметил, что при отходе противника один человек был убит молнией. «Ну, вот и хорошо, раз не увидели, — подумал Вальтер. — Зачем им знать об этом?» И только Эйрик, глянув в окно, спросил:
— А почему они побросали свои зонтики?
— Испугались молний и грома, — сказал Вальтер.
Через час, когда Вальтер занимался своими делами у себя в павильоне, куда он всё-таки перешёл, к нему позвонил Меценат.
— Сказать, что я в шоке — значит ничего не сказать, — заявил он.
— В шоке вы или нет — меня это мало волнует, — ответил ему Вальтер.
— Как это мало волнует? — закричал Меценат. — Вы видели, какие страшные молнии? Даже силы природы взбунтовались против вас!
— Против меня? — изумился Вальтер. — А я подумал было, что против вас.
— Против меня? — заорал в трубку Меценат. — Да вы в своём ли уме? Не забывайте, что против меня ничего не может быть, потому что я — божественного происхождения, а не человеческого. Молния убила человека — такого же, как вы. То, что вы видели — было последним предупреждением вам!
— Какая-то ерунда, — удивился Вальтер. — Какое предупреждение? Почему мне, а не вам?
Меценат поменял тональность разговора и продолжал уже спокойно:
