В следующий миг Клувиан исчез в дверном проеме, взяв окровавленный кинжал на изготовку. Я чуть ли не бегом последовал за ним, бросив мимолетный взгляд на распростертого на каменном полу мертвеца в тунике и синем коротком плаще, из-под которого выглядывал короткий меч в ножнах. Несчастный даже не успел им воспользоваться. Да, это был один из людей Красса! Значит, где-то рядом сам Красс!
Услышав, что Клувиан наткнулся еще на кого-то и уже без предисловий вступил с ним в схватку, я поспешил к нему на помощь, запнувшись о высокий порог и едва не упав. Я подоспел вовремя, поскольку противник Клувиана сумел выбить кинжал из его руки. Это был второй телохранитель Красса, молодой и ловкий, с большими буграми мускулов на обнаженных руках. Этот малый явно был обучен приемам рукопашного боя. Обезоружив Клувиана, он швырнул его через бедро и уже хотел огреть сверху локтем, но мое появление помешало ему сделать это.
Помещение, в котором я сцепился с телохранителем Красса, было разделено надвое плотной занавесью. Здесь пахло пылью и мелкой мраморной крошкой, свет проникал сюда через окна, расположенные очень высоко в двух противоположных стенах. На шум из-за пыльного полога выглянул какой-то лысый пожилой коротышка в длинном кожаном переднике, перепачканном чем-то белым похожим на известь. В одной руке он держал долото, в другой молоток.
– Что здесь происходит? – сердито взвизгнул коротышка в переднике, глядя на то, как я пытаюсь поразить кинжалом мощного слугу Красса, а тот, в свою очередь, старается сразить меня своим коротким мечом.
Два отточенных клинка звенели, сталкиваясь. Мы кружили друг против друга, не замечая ничего вокруг.
Клувиан, вскочив на ноги, метнул нож в ваятеля, поразив его точно в горло. Коротышка с грохотом выронил из рук молоток и долото. Хрипя и вытаращив глаза, он осел мешком возле тонкой колонны, зажимая руками кровоточившую смертельную рану.
Мне удалось вонзить кинжал телохранителю Красса прямо в живот, Клувиан ударил его кинжалом сзади под сердце. Тренированный боец выронил меч и боком свалился на грязный пол, в агонии дергая ногами. Мы с Клувианом ринулись за занавеску, услышав там чей-то стон.
Это стонал Красс, лежа на полу и истекая кровью. В двух шагах от Красса лежала среди мелких мраморных обломков Эмболария, под левой грудью которой торчала костяная рукоять небольшого ножа. Эмболария, внезапно напав на Красса, пробила ему кинжалом живот и печень, но и Красс успел-таки вытащить нож и ударить им самнитку.
Я бросился на колени рядом с Эмболарией, стола которой на груди густо пропиталась кровью.
– Как же так, милая! – в отчаянии бормотал я, приподняв голову Эмболарии и заглядывая в ее широко раскрытые глаза. – Как же это получилось! Как же так?..
Эмболария молчала, не подавая признаков жизни. Ее большие прекрасные глаза глядели куда-то в потолок мимо меня. Чуть приоткрытые уста самнитки не шевелились.
Я несколько раз окликнул Эмболарию по имени. Подошедший Клувиан тронул меня за плечо.
– Андреас, она мертва, – тихо и печально сказал он. – Нам надо уходить. Дело сделано!
Мое сердце едва не разорвалось от боли, от нестерпимого отчаяния. Слезы хлынули у меня из глаз. Я сотрясался от рыданий, прижавшись лицом к груди Эмболарии, сжимая пальцами ее бессильные руки.
Вдруг до моего сознания дошли негромкие протяжные стоны Красса, терзающегося в предсмертных муках. Схватив кинжал, я бросился к Крассу, распростертому на полу в луже собственной крови.
– Ах ты, мразь! – процедил я сквозь зубы. – Ты не сдох еще, мерзавец!
Нависая над умирающим Крассом, я с широкими замахами принялся вонзать кинжал в его тело, вкладывая в каждый удар всю свою ненависть к этому человеку, повинному в смерти Эмболарии. Красс уже испустил дух, а я продолжал кромсать его рыхлое тело кинжалом не в силах остановиться.
Наконец Клувиан успокоил меня, силой оттащив от изрезанного тела Красса.
Уходя из мастерской ваятеля по запасному выходу, мы с Клувианом забрали с собой тело Эмболарии, завернув его в широкий плащ Красса. Остановив в переулке двуколку, запряженную двумя ослами, мы погрузили на нее тело самнитки, велев владельцу повозки ехать прочь из города. Взяв деньги из рук Клувиана, бородатый селянин безропотно согласился, сказав, что он и сам уже собрался обратно в свою деревню.
Схоронив Эмболарию в буковой роще на берегу Тибра в полумиле от Рима, мы с Клувианом заночевали в близлежащей деревне в хижине селянина Терпна, оказавшего нам своевременную услугу. На другое утро я отправился обратно в Рим, велев Клувиану купить коня и скакать к Криксу с известием, что задуманное мною дело удачно завершено.
«Пусть Крикс всячески подбивает Спартака к походу на Рим!» – сказал я на прощанье Клувиану.
По возвращении в Рим я первым делом отправился на форум, это средоточие деловой и политической жизни местной гражданской элиты. Убийство Красса не могло не всколыхнуть здешнюю знать, всадников и патрициев. Об этом неизбежно должны начаться пересуды как на форуме, так и в сенате. Друзья, родственники и клиенты Красса, конечно же, не оставят это громкое убийство без расследования. Под их давлением сенаторам придется запустить процедуру следствия по этому делу, назначить следственную коллегию, которой надо будет объявлять ежедневные отчеты через глашатаев о проделанной работе. Так велит закон республиканского Рима.
На форуме я долго толкался среди граждан в чистых белых тогах и среди самого разнообразного делового люда: купцов, ростовщиков, домовладельцев, ланист, мелких чиновников… Форум был местом, где в присутствии свидетелей производились различные сделки, как торговые, так и юридические, когда стороны разрешали некий спор без обращения в суд. Граждане на форуме в первую очередь обменивались новостями, общаясь со знакомыми, слушая глашатаев и читая различные объявления на стене базилики, примыкавшей к зданию сената.
Глашатаи делали свои объявления с возвышения возле ростральных колонн, украшенных носами захваченных в бою боевых карфагенских кораблей еще в пору Первой Пунической войны. Эти объявления касались всех более или менее значительных событий, происходивших в римской гражданской общине.
Вот и сегодня мне пришлось довольно долго торчать возле ростральных колонн, прислушиваясь к гудению многоголосой толпы и к зычным выкрикам глашатаев, объявляющих о последних постановлениях сената, о ближайших предстоящих праздниках, о гладиаторских играх и даровой раздаче хлеба бедноте, о мировом соглашении двух каких-то патрициев, повздоривших из-за спорного участка земли в пригороде Рима, о казни каких-то преступников…
Наконец я услышал то, что хотел услышать.
На возвышение поднялся очередной глашатай, тучный и неповоротливый, с лоснящимся от пота мясистым лицом. День выдался жаркий и душный, было видно, что этому разжиревшему глашатаю трудно дышать и двигаться, взбираясь по ступеням на трибуну.
– Славные квириты, да будет вам известно, что отцы-сенаторы назначили дуумвиров Азеллия Сабина и Валерия Потита для расследования подлого убийства патриция Марка Лициния Красса Муциана! – громко провозгласил толстяк-глашатай, высоко подняв правую руку. – Кровь благородного Красса Муциана взывает к отмщению, и гнусные убийцы непременно будут найдены, как и те негодяи, толкнувшие их на это зло! Уголовная коллегия по этому делу будет заседать в курии Домиция на форуме. Всякий человек, мужчина или женщина, свободный или раб, может явиться туда и дать показания, способные пролить свет на это темное дело. За особо ценные показания дуумвиры готовы заплатить от пятисот до пяти тысяч сестерциев.
Жирный глашатай еще что-то вещал толпе, делая различные красивые жесты руками, но я его уже не слушал. Мною овладели досада и отчаяние. Человек, убитый нами в доме ваятеля Исидора, оказался не тем, кого следовало убить. Патрицианский род Лициниев состоит из нескольких больших семейств, объединенных общим когноменом Красс. Таким образом, в Риме проживает несколько патрициев по фамилии Красс. Получается, что я изначально устроил охоту за Крассом Муцианом, купившись на то, что его звали Марком Лицинием, как и будущего победителя Спартака.
«Кретин! Недоумок! – мысленно ругал я себя. – Прежде чем хвататься за кинжал, мне сначала следовало выяснить, каков Марк Лициний Красс с виду, тогда я не спутал бы его с Крассом Муцианом. По моей вине погибла Эмболария. Вся моя затея пошла прахом из-за глупой спешки!»
