слегка лихорадило. Он путался, шарясь за пазухой, вылавливал пачки, провалившиеся в штаны.
— Ну-ну. Ну-ну, — похлопывал по плечу покупателя Запоздалов, — не спеши. Торопиться не надо. Некуда.
— Да-да… — сказал парень и задумался. — А перерегистрация? Все оформить же надо у нотариуса и в ГАИ на учет поставить.
— Э-эх, чудак-человек. Ну, так едем. Садись за руль — тут недалеко. Номерной знак менять не станем. А в конторе нас без очереди пропустят — дядька у меня там — свой человек.
— Бли-ин! — парень заглушил мотор. — У меня ж ни прав, ни паспорта…
— Утерял? Ну, какой ты… А это что?
В нагрудном кармане рубашки лежали все документы. Они, правда, были слегка пожульканные, в каких-то пятнах, потеках, но все фотографии и печати остались разборчивы и находились где полагается.
— Ни фига себе! — сказал новенький. — А я думал…
Вышли. Сели на лавочку. Помолчали.
— Сбрызнуть бы надо, — сказал Запоздалов.
— Само собой. А ларек? Ларек где тут у вас?
— Чудак-человек. У меня же собой…
«Амброзия» — было написано на картонном глянцевом пакете. 100%-натуральная. ТУ-161894. Срок годности…
Новичок недоверчиво побултыхал содержимое возле самого уха.
— А что? Это как-то?.. Вместо?..
— Наливай, — сказал Василий Борисович, — друзьям рекомендую. Или ты предпочитаешь нектар? Цветочную пыльцу?
— Пыльцу? — поморщился парень и сделал движение языком. — Не, давай лучше эту. А где стаканы возьмем?
— Дак вот же.
На низеньком столике поодаль уже была сервирована селедочка с розоватым лучком. Крупная порезанная пополам картошечка парила, только что вынутая из кастрюльки. Толстые ломти черного пупырчатого хлеба с солью находились отдельно.
— Ну, сначала «за здоровье»? — предложил Запоздалов.
— Угу, — согласился «стукнутый», — злободневно. Давай.
Еще через некоторое время он добавил:
— Ни фига себе!
— А то… — улыбнулся Василий Борисович.
— Но это ж не водка… И не коньяк. Как бы полусухое, а, понимаешь, приятно, вроде как крепленое, хорошей выдержки. Типа сок такой… особенный. Нет, пожалуй, что и не сок. Как ликер что ль…
— Угу, — согласился Запоздалов, — одно слово — амброзия.
После третьей речь зашла за недвижимость и ипотеку. И транзитом четвертая — за них же.
— Ты, вот, скажем, где проживаешь?
— Да нигде, — пожал плечами Василий Борисович. — Хожу. Отдыхаю. Бабочками любуюсь.
Парень снова исчез.
— Эй! — уже рявкнул со злости Запоздалов. — Ты где?! Кормить тебя через кочерыжку!
— Да тут я! Тут! — Парень, оказывается спрятался под лавкой. — Не. Ясно-понятно. Цветочки. Стебелечки. А, скажем, дождик. А, хуже того, снег?
— Дык, нет здесь снега. Климат-то южный. Сам посуди. А дождик — так я в шалашик залезу. Мне много-т не надо.
— Ну, ладно, тебе не надо. А другие? Короче, народ где швартуется? Скажем, двушка в панельной десятиэтажке у вас как, реально?
— А что ж нереально? Тут, э-э, — Василий Борисович почесал в затылке и указал на запад, — как раз на прошлой неделе строители два блока сдали. Километра полтора отседа.
— Близко к центру?
— А то… Тут везде близко к центру.
— Дорого, небось, за квадратный метр?
— Тю-ю!.. — Запоздалов вынул из заднего кармана джинсов потертую топографическую карту. — Копейки. Тут все недорого.
— А почем? Почем? Какие этажи не забиты? И это… ипотеку-то у вас практикуют? Ну, это, чтобы в рассрочку надолго… Справки там всякие…
— Да практикуют, А че ж… Можно и без справок. Все на доверии. Куда ты отсюда ее, квартиру-то уволокешь? Чать, не улитка?
Запоздалов улыбнулся, довольный собственной шутке. Но лицо новенького оставалось озабоченным.
— И… и где контора? К кому это самое…
— Дык, ко мне. Я тут местный риэлтер, — Василий Борисович достал другую бумагу. Это был план дома с квартирами. Он расправил «синьку» на колене. — Тэк-тэк-тэ-эк. Вот есть двушка на пятом. Есть две полуторки на восьмом. Трешка на четвертом.
— Беру! — заорал парень и опрокинул стакан.
— Токо… — медленно произнес Запоздалов.
— Что? — парень побледнел.
— Токо, лично на мой скус, в отдельном доме получче будет. В коттедже, по-вашему.
— В отдельном, говоришь? — яркость снова вернулась на лицо и новенький задумался. — Так где ж его…
— А пойдем-ка…
Запоздалов скомкал оба чертежа и выбросил в урну. Туда же отправились селедочьи кости, стаканы, недопитый пакет, укушенный картофель.
— А как же ж?! Амброзия ж! — изумился парень. — И не допита…
— Еще возьмем, — коротко бросил Василий Борисович, — душновато чтой-то. Айда, скупнемся.
Налетели белоснежные голуби и, не удобряя почвы, склевали все крошки.
— Эй, ты где? — уже спокойно спросил Василий Борисович.
Чудик вынырнул из воды.
— Да тут я, тут! Уф! Хороша водичка! Нравится мне у вас!
— А то!.. — усмехнулся Запоздалов. — Тут многим нравится…
Он подтянул крапчатые сатиновые трусы и, поеживаясь, стал заходить в реку.
— Бр-бр-бр…
Выходить не хотелось. Но так интересно пропалывала грядку перед крыльцом молодка в цветастой косынке. Так заманчиво стояла на столике веранды запотевшая трехлитровка домашнего кваса. Так явно из-под косынки поблескивало любопытство к купальщикам, стоило хозяйке обернуться.
— Слышь? — новичок пихнулся локтем. — Грация, Борисыч? Для эстетики?
— Какая, на фиг, Грация — баба с коттеджем! Для совместного проживания! Я че тебя сюда тащил- то, думашь, купаться? У меня мож, ревматизм? Был… А тут, человек тебя обозрел. Представление о мускулатуре имеется. О возможностях. Тебе и карты в руки.
— Надеюсь, не замужем? Как звать-то?
Запоздалов щелкнул новенького по лбу.
— Здесь никто не замужем. А кличут Галиной.
— А по отчеству-то, по отчеству?
— А я почем знаю? Недавно она у нас. Да и зачем тебе отчество-т?
Парень даже не надел штаны. Скомкал все пожитки в охапку и подошел к низенькому
