возможность отправки двух греческих триер обратно в Сиракузы. Но Евсид отказался.
– Мы пойдем с вами до конца и, либо вернемся вместе со славой, либо погибнем вместе, – ответил раненный грек, – так мне приказал Ферон.
Чайка не стал спорить. Да и грех было отсылать таких вояк, которые утопили в прошлом бою не одну квинкерему римлян. Строго говоря, после большого сражения Федор мог считать свою миссию выполненной. Бой произошел невдалеке от самого Рима, до которого весть дойдет в скорости. Кораблей противника было уничтожено достаточно. Да своих потеряно немало. Новая встреча с крупными силами не сулила ничего хорошего. И все же что-то подталкивало Чайку плыть дальше. Внутренний голос нашептывал ему, что еще представится удачная возможность насолить римлянам и выйти живым. И он плыл дальше.
Берега Этрурии были ему немного знакомы, – но, с другой стороны. Проходил он как-то по суше невдалеке от этих берегов, когда армия Ганнибала форсировала болота Клусия и неожиданно оказалась в тылу римских легионов, которые потом благополучно рассеяла у Тразиментского озера.
Этрурия. Как припомнил Федор, любивший в прошлой жизни почитывать историю, именно этому государству в древности принадлежала маленькая деревенька под названием Рим. Затем по недосмотру царей эта деревенька окрепла, превратилась в город и начала войну за независимость. А потом стала порабощать соседей, почему-то тоже желавших жить независимо. Закончилось все порабощением самой Этрурии, ставшей затем римской провинцией.
«Да, – вздохнул Федор в тон своим мыслям, – не досмотрели тогда местные царьки за своими подданными. Глядишь, сейчас и проблем бы не было с этими римлянами. Пахали бы себе огороды, как в старину и в ус не дули».
Через пару дней благополучного плавания, за время которого небольшой флот не встретил римских кораблей, они приблизились к довольно большому острову, берега которого казались пустынными. Дело было к вечеру. Погода начинала портиться. Над водой висела легкая взвесь, затруднявшая видимость.
– Попробуем пристать к берегу на ночевку, – объявил Федор, долгое время присматривавшийся к берегам острова.
– Пристать? – не поверил своим ушам Могадор, которого такая показная безрассудность даже подвигла на неповиновение, – но, ведь это римский остров. На нем наверняка есть деревни, и быть может города, в которых стоят римские суда, не говоря уже о гарнизонах.
– Что это за остров? – спросил напрямик Федор, казалось, ничуть не испугавшись перспективы встретиться с римлянами на суше.
– Думаю, что это должен быть остров Илва, – предположил капитан, – если до сих пор мы держали курс на Алерию, то, значит, немного сбились с него. Корсика уже совсем близко, если повернуть налево и обойти остров, то, как раз и упремся. А если плыть направо, то можем вообще увидеть берег Этрурии. От Илвы до него совсем близко.
– Илва, – в задумчивости пробормотал Федор, словно смакуя это название, которое что-то ему говорило, – Илва…в двух шагах от Корсики.
И вдруг его осенило. Чуть позже этот остров будет называться Эльбой и здесь проведет свои последние дни один известный французский военачальник, после неудачного похода на Русь. Это обстоятельство еще больше убедило Федора поступить в разрез с логикой. В этом походе он вообще предпочитал не думать, а полагаться на интуицию. Вот и сейчас ему показалось, что обязательно нужно пристать к берегу.
– Мы будем здесь ночевать, – приказал он, – найди подходящую бухту, чтобы мы не сразу бросались в глаза, и приставай. Боги помогут нам.
Могадор смерил Федора изумленным взглядом, но перчить не стал, видимо, решив, что навархом управляют те самые боги, которые до сих пор дарили им удачу.
И действительно, бухта нашлась довольно быстро. Она была узкая, но неглубокая и вполне удобная. Корабли Федора вошли в нее как раз перед самым закатом. Вытащив на берег суда, команды развели костры с разрешения Федора. Могадор продолжал молча выполнять команды, но по его лицу было видно, – большего безрассудства он еще не встречал. Костры могли заметить с окрестных гор. Но, Чайка успокоил его, опустившаяся облачность укроет их от посторонних взглядов и с моря и гор, а, кроме того скалы вокруг достаточно высокие. Но разведчиков велел разослать, осмотреться поблизости.
Бойцы вернулись через несколько часов, когда наварх уже собирался отойти ко сну. Выяснилось, что берег пустынен не несколько стадий в обе стороны.
– Ну и отлично, – решил Федор, – дальше исследовать остров будем завтра. А сейчас всем поесть, выставить патрули и спать. Моряки заслужили отдых.
Нельзя сказать, что Могадор и остальные моряки были против. Долгое плавание и ночевки в море изрядно утомили команды, которые жили на палубах уже вторую неделю. И этот отдых на берегу, пусть и посреди вражеской земли, они приняли с благодарностью.
На следующее утро, разведчики нашли недалеко перевал и, вернувшись с него, сообщили удивительные новости. Оказывается, караван финикийцев заночевал на внешней стороне хребта, внутри которого располагалась бухта, отлично различимая с перевала. А вокруг этой бухты раскинулся небольшой город.
– Город? – удивился Федор, словно и предположить не мог, что здесь бывают города, – что же это отлично. Я хочу на него взглянуть сам.
И отправился вместе с бойцами на перевал. Оттуда он действительно увидел небольшой городишко, – в бухте которого вольготно расположились две ни о чем не подозревавшие римские триеры и множество рыбацких лодок. Немало лодок уже вышло в море, и скоро должно было появиться и с этой стороны острова. Едва увидев все это, Федор понял, зачем боги привели его сюда.
«Вот он, отличный случай, – подумал Чайка, спуская вниз по тропе, – солдат здесь немного. Мы нападем и сожжем дотла это поселение. Это будет отличный сигнал Риму. А, если все пройдет удачно, то до Генуи и не нужно будет пробиваться. Повернем назад».
Выслушав приказ наварха, Могадор просиял. Идея ему понравилась.
– Сжечь город прямо под носом у римлян это отлично, – подтвердил он свое согласие с Чайкой, – это будет дерзко. И сенаторы просто лопнут от злости.
– Выступаем немедленно, – приказал Федор, – налет на город должен пройти очень быстро. Сходу. Чтобы никто и не успел сообразить.
– Главное, чтобы другие римские корабли случайно не прибыли сюда, – поделился опасениями Могадор, когда они с Федором уже выходили на корабле из гавани, – с той стороны острова открывается пролив между Илвой и Корсикой, которым римляне часто пользуются, когда плывут в сторону Генуи. Пролив широкий, но они любят держаться вдоль берегов.
– Ничего, мы налетим быстрее ветра, – успокоил его Федор, – а те два корабля, что стоят в бухте, не будут нам помехой.
Как Федор напророчил, так все и случилось. Могадор лишний раз убедился, что боги любят наварха. Когда флот финикийцев неожиданно появился из-за скалистого мыса, первыми его встречали рыбацкие лодки. Федору врезалось в память морщинистое лицо старика, который в изумлении уставился на проходивший мимо военный корабль, распугавший ему всю рыбу. То, что на кораблях находятся лютые враги римлян, он понял лишь тогда, когда триеры ворвались в гавань. На рыбацкие лодки в море Федор приказал внимания не обращать. Основной улов финикийцев ждал в городе.
Римские моряки, расслаблявшиеся на солнышке, тоже не сразу сообразили, кто приплыл к ним в гости. Ведь финикийский флот не появлялся в этих местах уже очень долго. А когда сообразили, было уже поздно. Обе римские триеры были протаранены и сожжены, для пущего удовольствия. А бросившихся врассыпную легионеров добивал высаженный десант. Ворвавшись в гавань, не имевшую крепостных стен и цепных ограждений, финикийские корабли обстреляли из своих метательных орудий все амбары и склады, вызвав там настоящее буйство огня. Небольшое укрепление, служившее местной цитаделью, тоже удалось захватить врасплох. Гарнизон там оказался небольшим и был уничтожен подоспевшими морпехами. Жители бросились наутек в горы, но Чайка не стал их преследовать. Основная цель нападения была достигнута.
– Ну, что же, – с удовлетворением отметил Федор, глядя на пожарище, полыхавшее уже по всему
