сказала, что мы идем летать… Выходим из шатра, а там он… На песке… Мертвый… И я понял, что не хочу летать… Не могу, не буду… Не буду летать! Не могу… не знаю… — и Коль затих окончательно.
Туль с сомнением посмотрел на него.
— По-моему он теперь еще долго не проснется, — сказал он, проведя рукой над его лицом, — Нервное потрясение!
— Еще бы! Вот тебе и первый полет! Как она могла…
— Пойдем, ему надо отдохнуть.
Около покоев Коля нас дожидалась Арье.
— Похороны сегодня в три. А завтра с утра Совет по дагайрской проблеме. Тульчинизз, передай приглашение на Совет княгиням. Лель, пойдем со мной, нам надо поговорить…
Лель выглядел каким-то опустошенным. Может, лучше отправить его спать? Но когда мы дошли до кабинета, Лельмаалат сразу начал разговор, так и не предоставив мне возможность о нем позаботиться.
— Арье! Помнишь, что мы вчера обсуждали? — Лель присел на край стола уставился в пространство.
— Ты что-то решил?
— Я и сам не знаю… Точнее знаю… — Лель замолчал и устало потер руки друг о друга. — Знаешь, Арье, я наконец-то понял, в чем преимущество мужчин перед женщинами. Смешно… Всегда хотел быть сильным, самому принимать решения, а сейчас… Сейчас мне не хочется ничего делать. Ведь я не самый сильный, не самый умный, и, — тут Лель позволил себе улыбку, — не самый взрослый. Я даже могу себе позволить себе спрятаться за твою прекрасную спину, и никто меня не осудит… Но я не могу… И, разумеется, у меня есть хм… подобие плана… Но мне потребуется твоя помощь.
— Продолжай!
— Арье, я понимаю, все это глупо и даже немного по-детски… Я даже не уверен, точнее уверен, что это решение мало кому понравится. Но… В общем, я хочу сделать так, чтобы никто больше не смог причинить вреда воспитанникам. Но я не знаю, как… Единственный вариант — забрать их оттуда… Но примут ли их в Аэрте? А по-другому не получится…
— Лель, я понимаю и твою боль и твое желание, и я думаю, что мы сможем, кое-что сделать… Потому что я тоже считаю, что так не должно происходить. Наверное, если бы это был частный случай, вроде отдельно взятого преступного деяния, я даже думаю, что меня бы это не затронуло… Но Аэрта — цивилизованное государство, а в Дагайре это получается даже не преступление…
— Да, в Дагайре мужчины — никто! И наша жизнь не является ценностью. Поэтому если оставить все как есть, большинство их нынешних воспитанников Оазиса закончат жизнь в объятиях таких вот Аминтот и Тагирас…
— В данном случае я не сторонник кардинальных мер. Не надо рубить с плеча. Но идея с организацией филиала Оазиса Курмула в Аэрте мне нравится.
— Значит, мы сможем забрать всех сюда? — спросил Лель и впервые за все время разговора посмотрел на меня.
— Да. Попробуем. Завтра Совет. Тему подниму я.
Под конец дня я просто валился с ног. Арье даже предупредила, что ночь проведет у себя. Хотела подготовиться к Совету и не хотела мешать мне спать. Телльмуур прислал мне успокоительное по своему личному рецепту. Арье одобрила, сказала, что сама такое пила. После похорон Усьмилата у меня в голове не было ни одной мысли. Я без зазрения совести пошел отдыхать, от меня действительно было мало толку. Туль с Саградой удалились к себе, а Ренива отправилась к Кольдранааку, который опять впал в беспамятство. Консилиуму Аэртских целителей с трудом удалось разобраться, что же за коктейлем его напоила Аминтот, что большинство трав и заклинаний на него вообще не действовали.
С утра я чувствовал себя лучше. Только волновался за Совет. Понимал, что нашей с Арье власти должно хватить, чтобы сделать так, как мы хотим, но противостояние с кабинетом министерш в самом начале правления совершенно не входило в мои планы. Оставалось только надеяться, что союзники у нас тоже будут…
Совет я собрала в большом зале, где чуть приподняли все шторы, и солнце летнего дня настраивало на благодушный лад. Я как всегда пришла одной из последних. Даже Лель уже сидел на своем месте. Тхарских княгинь и Тульчинизза усадили на противоположном конце стола. А между ними и нами разместились министерши, отец, Миритис и Телльмуур.
— Ну что, приступим, — хмуро сказала я и выпрямилась в своем кресле. — Итак, большинству из вас известно при каких обстоятельствах я смогла вывезти мужа из Дагайры, я сейчас говорю не только про испытания в Оазисе Курмула, но и наше бегство из Оазиса Ай-Румай. Дагайра долгое время была нашей союзницей, но только потому, что нам нечего было делить. Политически и экономически обстановка и в Аэрте и в Дагайре благоприятная, торговля налажена, дипломатические связи установлены, войны нет… Даже донесения наших разведчиков не вызывали опасений, потому что не касались нас напрямую. Все- таки Дагайра — достаточно изолированная страна, поэтому точек соприкосновения не так много. Это то, что мне было известно перед моим путешествием в Оазис Курмула. Но во время пребывания в Дагайре я пересмотрела свои взгляды. Во-первых, вчера я просмотрела все наши соглашения, любезно предоставленные министершами, и теперь могу утверждать совершенно точно. Большинство из этих соглашений — простая формальность. Вроде бы мы друг другом довольны, но это нас ни к чему не обязывает. Формулировки обтекаемые, а отношение ко мне как к представителю верховной власти Аэрты оставляет желать лучшего. Мне не единожды было нанесено оскорбление в этой стране!
Министерши застыли статуями. Безусловно, ничего нового они не услышали, но министерства не мстят, они лишь защищают свою королеву, и вот королева дала повод себя защитить.
— Ваше величество! — обратилась ко мне Воительница Анджин. — Я в курсе того, что произошло в песках Аззо. Понимаю Ваш настрой и чувства, но не было ли поведение Воительницы по волшебству Тагирас ее личной инициативой?
— Разумеется, Воительница, это было ее личной инициативой! Но, представьте себе, что это за страна, где даже среди лиц, занимающих ключевые посты, не действуют законы! Воспитание воительниц Дагайры таково, что их гордость и превосходство над другими позволяют им считать, что они лучше и сильнее всех! А не находите ли вы, что такая позиция пагубно действует если не на все умы, то на многие? И не подразумевает ли она вседозволенность и не только в личных делах, но и на государственном уровне?
— Говоря о воспитании, Ваше Величество, — вступила Леди Лилит, — вы имеете в виду не только дагайрских женщин, но и мужчин?
Лель непроизвольно напрягся. Он еще не имел удовольствия близко пообщаться с моей близкой подругой. Потом переглянулся с отцом и снова замер в своем кресле.
— Да, Лели Лилит, Вы не ошиблись. Дагайрская проблема очень комплексная. И в том числе затрагивает воспитание дагайрских мужчин.
— Но имеем ли мы право влезать еще и в это? — спросила леди Утли Надина, министерша любви и народонаселения. — Как уж они там друг друга воспитывают, нас не касается.
— Вы ошибается, Леди Утли, — осадила ее я, — очень даже касается! Я не буду Вам напоминать, что Его Величество воспитывался в Дагайре и не понаслышке знает о тамошних порядках!
— Я знаю это, — спокойно подтвердила Леди Утли, — более того, я считаю, что мужчины-драконы — великолепное приобретение для Аэрты. Я просто имела в виду, что раз всех устраивает результат воспитания, то почему нам надо в это вмешиваться?
— Это хорошо, Леди Утли, что вы не против дагайрских мужчин. Потому что именно Вам придется заниматься устройством судьбы тысячи молодых драконов!
Я не думала, что мое первое выступление на Совете в новой роли будет столь эффектным. Министерши вряд ли рассчитывали на подобное, отправляя меня в Оазис. К их чести, следует сказать, что они умели держать себя в руках. И четко знали, кто и за что отвечает. Леди Утли сориентировалась быстро,
