в момент ядерной зимы. Так что не заразно, если что.
— Да нет, я и не думал, — смущённо сказал я. И поинтересовался: — Мне кажется, вы поняли, почему Ледяной Джин напал на Люциуса. Ещё в рубке вы сообразили, что драка возможна. Может, объясните? А то всё как-то неожиданно. От Джина как-то не ожидалось. Вроде такой спокойный.
— О спокойном Джине можете забыть, — сказал Мангуст, и Люциус недоумённо вскинулся, что я тоже видел впервые за время общения с этой компанией. — Для ведуна пришла самая страшная пора в жизни. Он влюбился — и очень сильно.
Теперь мы оба, я и драко, уставились на Мангуста с недоумением.
— Объясняю. Влюблённый ведун не видит своего предмета любви вообще. Не видит в том смысле, что теперь для него закрыто и будущее, ни прошлое. Теперь Джин будет видеть и понимать Клер только по её поведению, что для него непривычно.
— То есть он увидел Клер и меня... — медленно начал Люциус.
— Ну да. Ревность.
— Глупо, — недоумённо высказался я.
— А по-моему — нет, совсем не глупо, — вздохнула Диана, присевшая рядом с драко. — Если он всю жизнь видит людей почти прозрачными — и вдруг на глазах шоры! Всё равно что ослепнуть. Это очень трудно перенести — перестать видеть. Причём одного человека. Причём любимого.
— И когда это она стала любимой? Он же... — ворчливо начал было я, но Диана укоризненно покачала головой, и я замолчал.
— Понял, — сказал Люциус. — Буду держаться от неё подальше. Вопрос в другом: что делать, если Клер подойдёт ко мне сама?
— Я предупрежу её, — заявила Диана, а спустя секунды раздумий вздохнула: — И не только предупрежу, но и расскажу обо всех обычаях ведунов, которые знаю. Чего не знаю — будем искать и смотреть вместе в космосети.
— А чего так радикально? — спросил драко, слегка морщась: вспухшая губа начала засыхать, а разговаривая, он её тревожил до крови.
Диана скептически оглядела нас всех и высказалась:
— Надеюсь, Клер не объявит нас всех сплетниками, тем более — я подозреваю, что она пока сама не знает некоторых новостей, касающихся её лично.
— Ну ты завернула, — пробормотал Люциус. — Можно поконкретней?
— Согласен, — несколько недоумённо присоединился к драко Мангуст.
— Если коротко, она беременна.
Даже невозмутимый Дан остановился на пороге кают-компании, услышав Диану. А Мангуст опустил глаза, переваривая услышанное.
— Так. Больше всего я наблюдал за Джином и как-то не задумался обратить внимание на Клер. Ты уверена?
— Есть признаки — могу перечислить, — хладнокровно заявила Диана.
И мы все уставились на Мангуста.
— Ты хочешь сказать, что ни Джин, ни его женщина пока не подозревают об этом? — Он зябко поёжился под своим одеянием, и мне отчего-то вспомнилось, как тяжёлые крылья подняли меня в воздух. — Тогда проводим совещание. По личному вопросу Джина. Говорить ему об этом или нет?
— Говорить, — сказал Люциус. — Пусть он будет твёрдо уверен, что на Клер никто не покушается и что только он имеет на неё определённые права.
— А почему только Джину?! — возмутилась Диана. Она покачала своей белой головой и, наверное, машинально провела ладонями по набедренным кобурам. — Хотите сказать, что бедной женщине ничего говорить не надо? По-моему, это дискриминация по отношению к ней. Я не феминистка, но...
— Не воюй, — с тихой улыбкой сказал Мангуст. — Причины пока нет. Как только оба появятся на обеде, мы скажем о том, чего наши влюблённые не знают.
— А почему вы так уверены, что Джин ничего не знает? — спросил я.
— Ты видел его реакцию на то, что Люциус подсел к Клер? Если бы знал, думается, он вряд ли полез в драку.
— Бедный Джин, — вздохнула Диана.
— Почему? — спросил драко, тряся всё ещё плохо действующей рукой, по которой с самого начала драки ударил Ледяной Джин, — и замер: из-под руки вынырнула кошачья голова. Пришлось руку опустить и погладить Тисса.
— Если бы у него была семья, можно было бы просто отвезти Клер на попечение клана. А что он будет делать сейчас? Вот уж не завидую...
— Не надо раньше времени создавать проблемы, — заметил наш хозяин. — Времени на обдумывание будущего у этой парочки ещё много. В конце концов, у Джина есть мать. Думаю, беременную жену сына она не оставит вниманием. Сейчас главное — сообщить Джину, что он может не волноваться за свою женщину.
— «Свою женщину», — строптиво повторила Диана. — Я же говорю, что все вы относитесь к нам, женщинам... Ладно. Пусть это остаётся на вашей совести, — махнула она рукой. — Андрей, пошли в рубку. Посмотрим, что там, у ведунов, с обычаями насчёт женщин. И учтите: я сама сообщу Джину про Клер. А то напортачите ещё. Не так поймёт.
От порога в кают-компанию тихо спросили:
