— Отошёл.
Драко и ведун выжидающе смотрели на меня. Тисс сидел между ними.
Негромкий голос Мангуста: «Диана, выйди из комнаты минут на пять. Этого достаточно, чтобы вывести их из отеля».
Снова тишина. Потом тяжёлое дыхание Мангуста.
— Андрей, ты только не бойся. Всё пройдёт очень быстро. Закрой глаза...
Он и так говорил шёпотом, но, пока глаза у меня были открыты, этот шёпот не так пугал. А вот когда закрыл... И когда в ухо, притиснутое к триди, вломился шёпот — быстрый, даже торопливый, неразборчивый, будто задыхающийся... Голову пронизало этим шелестом. И стало больно... Меня будто швырнуло в странную ночь — ветреную, пустую, где шелестят деревья, а ветер свистит в сухих ветвях. Шёпот вычищал меня самого — превращал в пустую чашу, чтобы влить в неё нечто жуткое и сильное. Голова отяжелела. Я пытался и не мог открыть глаза, сомкнутые так, что сморщился от давления на них. Не мог открыть глаза, но видел — вдруг попятившегося Ледяного Джина, качнувшегося ко мне Люциуса, осторожно отошедшего к лестнице Тисса.
— Иди...
Единственное слово, которое я понял. Слово, которое освободило меня. Разрешило поднять — по ощущениям запечатанные — веки и выговорить:
— Встаньте рядом со мной — и не отходите, пока не выйдем.
Словно незначительный кадр забытого фильма: Ледяной Джин нагибается и подхватывает кошака, быстро подходит ко мне — под одно из раскрытых белых крыльев, Люциус уже стоит под другим. Я медленно, точно стараясь чего-то в себе не расплескать, подхожу к лестнице. Крылья подрагивают при шаге. Мы спускаемся вниз и идём напрямую к выходу... На последних ступенях лестницы я ещё успел отметить напряжённость и сомнение Ледяного Джина — и понять, что он не видит крыльев.
Но он всё-таки пошёл, стараясь не отставать.
Огромный вестибюль мы прошли, как будто кораблём прорезали толпу. Люди нас не замечали. Спокойно отходили, давая дорогу — за секунды до нашего приближения. Они разговаривали друг с другом, смеялись, кого-то окликали, переспрашивали у служителей отеля непонятое — жили повседневной жизнью. Боковым зрением я видел, как изумлённо оборачиваются на отодвигающихся людей Люциус и Ледяной Джин...
Крылья, среди этой толпы кажущиеся громоздкими, мягко нависали над моими товарищами, скрывая их в моём личном пространстве. И они же заставляли меня слегка приподниматься, когда приходилось приближаться к стене.
Сквозное помещение выхода оказалось абсолютно пустым, и мы вышли на улицу.
— Как ты это...
— Подожди, — прошептал я Люциусу, всё ещё продолжая медленно и даже степенно шагать, выводя крылья из-под низкого портика над дверями в отель.
— Оглядись, — тихо сказал Мангуст в триди-визоре, который я всё ещё прижимал к уху. — Где здесь безопасное для вас место? Дойдите до него.
Мы пересекли дорогу и зашли за здание отеля. Здесь был переулок и пересечение лестниц под стоянкой аэротакси... И здесь мои руки упали, а пальцы расслабились так, что из них вылетел триди- визор.
20
Без поддерживающих крыльев спина показалась тяжёлой и неуклюжей. А мир вокруг давил на меня. Не успели ребята опомниться, как я прислонился к стене здания и съехал по ней на корточки.
— Что с тобой?
— Всё в порядке, — сипло ответил я, шаря перед собой пальцами.
Ледяной Джин ткнул мне в ладонь триди-визор.
— Андрей? — спросила Диана.
— Я. Почему со мной говоришь ты, а не Мангуст? — Чтобы потом наш разговор не пересказывать ребятам, я снова включил громкую связь.
— Он лежит. Отдыхает. Велел передать, чтобы вы не очень торопились с Чаном. Никаких агрессивных действий с вашей стороны к нему. Только проследить, кому он передаст Зеркало. И, по возможности, оставаться незамеченными. Почему-то он решил, что на вас могут обратить внимание.
— Кто?
— Не знаю. Я спросила — он промолчал. Всё, я побежала к нему.
По громкой связи отчётливо слышно было, что голос Дианы слишком бодрый, чтобы быть естественным. Кажется, с Мангустом не совсем всё в порядке.
Под лестницами уютно. Или у меня агорафобия развивается, либо я чувствую себя в безопасности, пока защищён хотя бы со спины. Или, вот как сейчас, спокоен, что меня не видно в этих тенях да за ребятами.
Шевельнулся Люциус.
— Только у меня впечатление, что к нам подкрадываются со всех сторон? С оружием, внутри которого именно моя смерть?
— Стихов писать не пробовал? Есть хочу, — несколько нелогично заявил Ледяной Джин. И протянул
