Марк А. Радклифф
АНГЕЛ ГАБРИЕЛЯ
Кэти и Майе посвящается
1
Когда Габриель проснулся, у него ничего не болело, хотя, открывая глаза, он отчетливо сознавал, что болеть должно. Он повернул голову сперва в одну сторону, потом в другую, потом попробовал приподняться на локтях. Таким образом выяснилось, что он может двигаться. Он не чувствовал острой боли, руки и ноги, похоже, были целы. Лужи крови тоже не было. Всего минуту назад — если только случившееся ему не приснилось — он шел по одной из улиц в Шордиче. Он только что вышел из магазинчика, в котором купил бубликов-бейглов и пончик для Элли. Какое-то мгновение назад он услышал позади себя шум приближающегося автомобиля. Почувствовал сильный удар.
Он лежал на двуспальной кровати в комнате, напоминавшей номер в мотеле: здесь имелось все необходимое для приготовления кофе и чая, а также предмет, похожий на пресс для брюк. На нем была та же одежда, которую, насколько ему помнилось, он надел утром. В ней же он был, когда отправился в «GirlsandGames.com», на это, с позволения сказать, «собеседование для приема на работу».
Он понятия не имел, как здесь оказался.
Медленно встав на ноги, он пересек комнату и подошел к туалетному столику. Стоя перед ним, осторожно потрогал затылок, затем провел рукой по спине. Ни ран, ни шишек, ни швов. Он поглядел в зеркало. Ни порезов, ни повязок, оба глаза на месте — все как было. Прямо перед ним, за коробкой с ароматизированными бумажными платками, лежала какая-то визитная карточка.
Он взял ее и прочитал: «Добро пожаловать, Габриель. На какое-то время вы станете нашим гостем. Наденьте туфли».
— Какого черта, — пробормотал он. Затем сел на кровати и попытался привести мысли в порядок.
Он помнил, как после собеседования вышел на улицу и пошел в булочную. Он оглядел комнату, высматривая бублики с лососем и сливочным сыром. Их нигде не было. Рядом лежали еще две карточки. Он взял их и прочитал надпись на первой: «Мы понимаем, что все это способно сбить с толку. Постарайтесь расслабиться».
— Ну вас к черту. Где мои бублики?
Он посмотрел на вторую карточку.
«Вы слишком часто чертыхаетесь, — говорилось в ней. — Забудьте про бублики».
Габриель вынул свой мобильный телефон. Надпись на дисплее гласила: «Вы находитесь вне зоны действия сети». Стационарного телефона в комнате не было.
— Вечно у них так, — произнес он. — Телефона нет, зато наверняка имеется треклятая Библия.
На кровати лежала еще одна карточка, которой, насколько ему помнилось, он прежде не видел. Он поднял ее.
«Пожалуйста, постарайтесь проявить терпение. Через несколько минут кто-нибудь появится и все объяснит. Может быть, выпьете пока травяного чая?»
— Да пошли вы!.. Похоже, меня похитили какие-то гребаные хиппи, — проговорил он вслух и подумал: «Наверное, это все-таки мне снится». Он снова поднялся с кровати, подошел к стене и боднул ее головой. — Ай! — воскликнул он, морщась от боли. Потом потер ушибленное место.
На ковре прямо перед ним, рядом с прессом для брюк, лежала еще одна карточка. Он поднял ее.
«Больше так не делайте!» — гласила она.
Вечером накануне сегодняшнего дня Габриель поругался с Элли. Поругался не сильно, скорее, как обычно. Такое у них случалось почти каждый день. Элли неуверенно предположила, что им стоит посещать какие-нибудь психологические консультации, чтобы мирно решать споры. Она и сама не особенно верила в то, что говорит. Эту идею она выдвинула в основном для того, чтобы подчеркнуть: они ссорятся постоянно и это ее беспокоит. Возможно, она надеялась, что одного ее предложения будет достаточно, чтобы жить мирно, однако реакция Габриеля не слишком ее удивила. Пожалуй, в глубине души она была с ним согласна. И это беспокоило ее еще больше.
— Ну уж нет, — сказал ей тогда Габриель.
Ему хотелось вложить в эти слова всю досаду, скопившуюся за день, однако он сумел себя обуздать. А досады в нем было хоть отбавляй, он собирал ее, как толстогубые рыбины собирают корм со дна океана. Когда выдавался плохой день, настроение у Габриеля могло упасть даже при виде пустой комнаты, и в последнее время ему казалось, что плохие дни выдаются куда чаще, чем по справедливости полагается человеку.
— Почему нет?
— Потому что это чертовски омерзительно.
— Да, ты всегда даешь взвешенные ответы, в этом тебе не откажешь.
Элли не смотрела на него. Она сидела на диване, положив ноги на кофейный столик и подоткнув под себя длинную черную юбку. Она перебирала стопку писем с таким видом, словно искала что-то важное. Габриель стоял позади дивана, переминаясь с ноги на ногу. Он молчал, сердито выпятив губы. Ему хотелось, чтобы она обратила на него хоть немного внимания.
— Что ты делаешь?
— Ищу нужный индекс, — пробормотала она.
— Мы сейчас разговариваем или как?
— Нет, пока нет, не разговариваем.
— Ну, так, пожалуйста, дай мне знать, когда будешь готова. — И он надул губы еще сильнее. А то вдруг она бы оставила его недовольную мину без внимания.
— Габ, я ведь только предложила. Только и всего.
— Да уж, спасибо. Но, знаешь, по зрелом размышлении, взвесив все за и против, я лучше сделаю себе обрезание ржавым консервным ножом.
— Это был план «Б».
Габриель был высокого роста и атлетически сложен, и он не привык, чтобы на него не обращали внимания. Когда же такое случалось, в особенности дома, это ему не нравилось. Он знал, что бесполезно напускать на себя сердитый вид, если стоять у нее за спиной, и поэтому решил наконец обойти диван. Они дошли до той точки, когда партнеры никак не могут решить, пора ли уже переходить на крик или нет. Именно в таком состоянии они провели значительную часть прошлой недели, равно как и позапрошлой. Они что ни день доходили до этой точки в апреле и через день — в мае. В июне они поехали в отпуск, а в отпуске их отношения всегда немного налаживались, но в июле дела опять пошли плохо.
— Короче, пошли все консультанты-психоаналитики к чертям собачьим! — отрезал Габриель.
— Думаю, нам пришлось бы приплачивать сверх обычной таксы.
— К черту психоаналитиков. Давай лучше запишемся к ароматерапевту. Пару раз нюхнешь лаванды или какого-нибудь иланг-иланга, и все пойдет на лад. А еще лучше сходить на выступление мима. Действует безотказно.
Элли проигнорировала его предложение.
— Думаю, это оптимальное решение, — не унимался Габриель. — Каждый раз, когда у нас назревает скандал, мы могли бы обращаться к какому-нибудь последователю Марселя Марсо, дабы узнать, что он нам скажет. То есть он, конечно, ничего не скажет, зато попритворяется часок, будто сидит в невидимом ящике, и с тем мы отправимся домой, но я на все сто уверен, что дела у нас сразу пойдут лучше.
Она по-прежнему не смотрела на него. Мимы ей были ненавистны больше, чем что-либо другое.
