разве она виновата в том, что он явился в ее дом инкогнито? Он сам выставил ее полной дурой, скрыв свой титул! С самого начала Абигайль поняла, что перед ней отъявленный обманщик, и оказалась абсолютно права.
— Брак — это единственный выход из положения? — набравшись храбрости, наконец задала она мучивший ее вопрос. — Нельзя ли просто нанять хорошего поверенного?
Маркиза, нахмурившись, нетерпеливым движением руки размешала ложечкой сахар в чашке.
— Из ваших писем я поняла, что для вас главное — это дети, не так ли?
Абигайль кивнула.
— В таком случае, чтобы забрать их к себе, нужно сначала доказать неправомерность действий душеприказчика вашего покойного отца и нынешних опекунов детей. А также то, что у вас есть все необходимые условия для их должного воспитания. А для этого необходимо иметь мужа, человека уважаемого и ответственного. Таковы требования общества, дорогая моя.
Леди Изабелла была, конечно, права и к тому же честна с Абигайль. А это значило, что она могла доверять ей. Маркиза прибыла в карете с гербом в отличие от Уикерли, который скрыл от нее свой статус.
— Мой поверенный наведет справки о ваших братьях и сестрах, о тех условиях, в которых они сейчас живут, не беспокойтесь, — продолжала леди Белден. — А мы с вами тем временем будем готовиться к решающему сражению за них. Чтобы победить, нам нужно обзавестись сильными союзниками, и лучше, если это будут мужчины. Для этих целей вам следует привести себя в порядок.
И маркиза окинула Абигайль критическим взглядом. Та, смутившись, заерзала в кресле. Ее жизнь так стремительно менялась, что она никак не успевала осмыслить происходящие перемены и приспособиться к новым обстоятельствам.
Всю свою жизнь Абигайль провела в деревне и не знала, что творится за ее пределами. Полностью довериться маркизе Абигайль не хватало духу…
— У вас красивая грудь. Вы не должны прятать ее, — заявила маркиза. — А вот с волосами будет труднее справиться, но у меня есть хороший парикмахер, он приведет вашу голову в порядок. Необходимо будет также подобрать для вас такие шляпки, которые могли бы смягчить вызывающий цвет ваших волос. На сцене вы выступали бы в амплуа инженю. Я уверена, что вам надо избегать белого цвета. Мы оденем вас в яркие наряды. Вы станете настоящей красавицей.
Абигайль не собиралась становиться красавицей. Она не хотела ехать в Лондон. Но, вспомнив просьбы Томми, она поняла, что сделает все возможное и невозможное для того, чтобы вернуть детей. Распрямив плечи и приосанившись, Абигайль сделала глоток чаю и согласно кивнула.
— Вам понравится в Лондоне, — фальшивым тоном сказал Фиц. — Вас ждет блестящая будущность.
Вокруг суетились служанки, укладывая вещи Абигайль. Сборами руководила маркиза Белден, отдавая приказы громким голосом, который был хорошо слышен из любого уголка дома.
Несмотря на свою растерянность, мисс Мерриуэзер одним взглядом заставляла трепетать сердце Фица.
— Надеюсь, в Лондоне я не попаду в окружение постоянно лгущих графов. Я терпеть не могу обманщиков и, к несчастью, привыкла принимать людей за тех, кем они представляются.
— Я не собирался вводить вас в заблуждение, — стал оправдываться Фиц. — Я стал графом меньше недели назад, и это обстоятельство меня совершенно не обрадовало.
Выражение лица Абигайль смягчилось, и она посмотрела на дверь, ведущую в кухню. Из-за нее доносились вопли Пенелопы, которую в это время купали в корыте.
Поймав ее взгляд, Фиц торопливо произнес:
— Я увезу Пенни в Лондон, другого выхода не вижу. Необходимо развеять слухи о моей гибели. Возможно, было бы выгоднее прикинуться мертвым. Моя смерть вполне устроила бы и моего наследника, и арендаторов. Но, вопреки вашему мнению обо мне, я не обманщик.
Абигайль рассеянно кивнула.
— Умолчание важнейших фактов в вашем обществе, похоже, не считается ложью, — заметила она и тут же с озабоченным видом спросила: — У вас есть родственники, которые могли бы помочь вам воспитывать Пенелопу?
Фиц хмыкнул. Эта девушка раздражала его своей безграничной наивностью.
— Вы требуете от меня честности и открытости. Ну что ж, в таком случае вы должны знать, что моя дочь — плод незаконной связи, и вряд ли они захотят даже видеть ее, а тем более принимать в своем доме.
— А где же ее мать? — спросила Абигайль.
В ее голосе не было и намека на осуждение. Она не собиралась упрекать Фица за грехи молодости.
— Она была актрисой. Эта женщина удачно вышла замуж и уехала на континент, — резко ответил Фиц. Ему не хотелось вспоминать ту пору своей жизни, когда он был влюбленным и безрассудным юнцом. — Пенни никогда не видела ее.
— Какая безответственная женщина, — качая головой, заметила Абигайль. Она явно не одобряла поведения матери Пенни. — Если бы я сама могла распоряжаться своей судьбой, то с радостью взяла бы малышку на воспитание. Однако, похоже, в ближайшее время мне придется подчиняться воле другого человека.
Фиц выглядел совсем растерянным. Что же делать? Ведь у него не было денег, чтобы нанять для дочери хорошую няню или гувернантку! Он улыбнулся Абигайль, стараясь скрыть свою подавленность.
В этот момент вниз по лестнице стремительно спустилась маркиза. За ней следовали горничные, лакеи и кучер, тащившие коробки и сундуки.
— Большая часть ваших нарядов давно устарела и вышла из моды, — заявила леди Белден. — Позже мы отдадим их вашим служанкам. Однако у этой одежды есть одно хорошее качество — ее вполне можно носить до тех пор, пока мы не сошьем для вас новую. Если мы тронемся в путь немедленно, то еще засветло будем в Оксфорде, а завтра доберемся до Лондона. Фиц, вы поедете с нами?
Тот отвесил учтивый поклон.
— Если вы не возражаете против нашего общества, то мы с радостью составили бы вам компанию.
— Мы? — переспросила Изабелла, смерив Фица недовольным взглядом с ног до головы.
Она уже видела Пенелопу, но смотрела на нее как на пустое место, никак не связывая девочку с Уикерли.
В коридоре раздался топот детский ножек, и вскоре появилась малышка. В ее широко распахнутых зеленых глазах горел огонек живого интереса. Влажные после купания волосы ребенка вились, надо лбом ерошился непокорный хохолок. Служанки одели Пенни в красивое зеленое платье и хорошие туфельки, подобранные в тон ему. Из-под подола выглядывали кружева нижней юбки, а на плечи малышки был наброшен белый кружевной шарфик, который, как полагал Фиц, после завтрака превратится в подобие грязной салфетки.
— Миледи, разрешите представить вам мою дочь Пенелопу, — произнес Фиц. — Пенни, ты умеешь делать реверансы?
Девочка тут же изящно поклонилась, слегка присев, и сердце его наполнилось гордостью.
— Я хочу ехать в одной карете с мисс Абигайль! — заявила малышка, как только с церемониями было покончено.
Она всегда требовательно заявляла о своих желаниях, как это делали все Уикерли. Скромность была не в их натуре. Фиц вопросительно взглянул на Изабеллу.
— Как говорит моя маленькая племянница, ситуация становится все чудесатей и чудесатей, — промолвила маркиза, переводя изумленный взгляд с Фица на Пенни и назад. Сходство отца и дочери было очевидным. В конце концов она с неодобрительным видом покачала головой. — Я считала вас умнее, Дэнкрофт. Ну, хорошо, поедем вместе, у нас складывается веселая компания.
Фиц чувствовал себя кроликом, идущим в пасть к удаву. В Лондоне, куда он собирался ехать, его ждали кредиторы и долговая тюрьма. Тем не менее он подхватил Пенни на руки и последовал за дамами во
