Транспортник гаюнов был нетороплив, и его скорость не шла ни в какое сравнение с песчанкой. Он появился в пределах видимости часа через три, медленно и, казалось, неотвратимо двигаясь к своей цели.
Как только Шаман установил направление его движения, вездеход сразу же снялся с места и ушел вперед, выискивая среди песчаных холмов своего брата-близнеца. Радиоконтакта машины диверсантов между собой не поддерживали, во избежание если не пеленгации, то фиксации службой радиоперехвата противника работы на планете посторонних передающих средств. Единственная система подачи сигнала свой-чужой работала в радиусе двух километров и не могла быть обнаружена следящими устройствами гаюнов, так как постоянно включалась и выключалась, что могло быть принято за помехи в эфире. Когда на панели приборов загорелась зеленая лампочка, Сирена сбросила скорость и, позволив машине проскользить еще немного вперед, остановила песчанку. Через пару минут на экране задней полусферы мелькнул вездеход Колдуна и вскоре стал бортом к командирской машине.
— Нашли три неплохих места, — сообщил Колдун, сдвинув фонарь кабины.
— Сейчас я переброшу на ваш блок направление движения, — ответил Шаман, щелкая клавишами.
— Получили, — просигналил инженер, подняв большой палец руки и всматриваясь в экран своего монитора.
— Есть подходящее место, — сориентировавшись по полученной схеме, сообщил он. — Придется установить три мины на максимальный радиус действия.
— Ты не забыл, что нам с этим утопленником потом еще работать? — предупредил Колдуна Шаман.
— Все учтено. Ляжет на грунт на глубине сорок метров. Никто никогда его оттуда не поднимет.
— А топливо?
— Хвост будет нас ожидать в районе пяти. Так что достанем.
— Хорошо. Действуйте. Мы пойдем за вами.
Песчанка Колдуна развернулась и ее плоское тело нырнуло между ближайшими барханами. Машина Шамана не замедлила последовать за ней.
Проскользив над песком пару километров в кильватере передней машины, они выскочили на огромную песчаную площадку.
По какой-то прихоти местных ветров расстояние между барханами здесь было около ста метров, а ее длина, согласно показаниям дальномера, превышала два километра. Удобный путь для движения тяжелой машины, и водитель транспортника не должен был его миновать.
Вездеход Колдуна завис метрах в двухстах от ее начала, и было видно, как Самум сбросил на песок первую мину, отойдя еще метров на триста — вторую, а потом и третью. Окончив минирование, водитель развернул машину, и она скрылась из поля видимости.
— Отходим назад, — скомандовал Шаман. — Пристройся вон на той горке, — и он указал на вершину бархана, отстоящего от места действия на расстоянии около пятисот метров.
По всем правилам они должны были покинуть зону минирования, но он не хотел отказывать всей группе в удовольствии увидеть результаты своей работы. Победа не только возбуждает. Видимый ее результат придает уверенности личному составу в проведении следующих операций, настраивает на боевые действия.
Сирена раньше никогда не видела, как работают песчаные мины, поэтому, опустив машину на песок и раскрыв маскировочный зонт, она сразу приникла к экрану оптической системы внешнего наблюдения.
Мины, установленные Самумом, отчетливо просматривались на песке, и девушка уже хотела спросить командира, почему они на поверхности, когда смертельные цилиндры один за другим исчезли под песком. Вся заминированная площадка пошла легкими волнами, которые докатились до ближайших барханов, и с их пологих боков вниз потекли маленькие песчаные лавинки. Еще несколько секунд песчаная поверхность вибрировала, как будто медленно вскипая и перемешиваясь, а потом затихла.
Шаман слегка подвернул камеру оптической системы, чтобы отчетливо видеть начало выхода транспортника на эту арену смерти.
Ожидание надолго не затянулось. Сначала вдали замелькала спина ползущего монстра, а через несколько минут над площадкой уже нависла его голова — кабина. Огромная змея уверенно несла свое тело, ни на миг не сомневаясь в своей силе и безопасности. Монстр втянул многотонное туловище в раскрытый капкан, не подозревая этого. Неожиданно даже для наблюдателей его голова ткнулась в песок и исчезла под его поверхностью. Транспортник еще продолжал движение вперед, но со стороны уже был похож не на змею, а на огромное тело подводной лодки, которое величественно уходит в глубину, но не водного, а песчаного океана. Его несущая платформа исчезла почти мгновенно, а высокие бока погружались медленно, но неотвратимо. Сбежавшие со склонов ближайших барханов лавины ускорили гибель монстра и вскоре столкнулись друг с другом над его исчезнувшей спиной. Две минуты — и песчаный океан, поглотив свою добычу, уже успокоился.
— Вот это да, — не удержалась от возгласа Сирена. — Так мы их всех за несколько дней разлохматим.
— Девушка, выбирайте выражения, — с довольной улыбкой на лице проговорил Шаман. — Если эти все, как вы изволили выразиться, не поверят, что их транспортник попал в блуждающую зыбучку, то уже завтра они начнут лохматить нас. Будем надеяться, что этого не случится. У меня нет никакого желания скакать козлом по этим барханам. Запомните, два раза подряд такие операции не проводятся.
Несколько умерив боевой азарт девушки, он стал с нетерпением поджидать подхода песчанки Колдуна. Его вездеход подошел минут через десять.
— Удалось? — спросил Шаман.
— По полной программе, — ответил Самум, привстав в кабине.
— Тогда давайте убираться отсюда. Курс на юг, — приказал он Сирене. — Снимайся аккуратно и особо не гони. Если будут осматривать местность, чтобы после нас никаких следов.
Девушка помнила, как у колодца Колдун заметал следы пребывания группы. Медленно подняв песчанку, она сделала над барханом небольшой круг, заставив песок под струями осыпаться вниз. После этого, на малой тяге плавно потянула машину в сторону, ставя ее на заданный курс. Окончив маневры, взглянула украдкой на Шамана. Тот удовлетворенно кивнул, сделав вид, что сосредоточенно ищет в кармане сигареты. Хороший солдат не должен надеяться на постоянный контроль командира, а должен быть уверен в своих силах и действиях. Такого солдата не надо хвалить, небрежный кивок скажет ему гораздо больше. Командир бы это же сделал точно так же. Все в норме — и это высшая похвала.
Диверсанты уходили в глубь пустыни. Как песчаные волки, взяв добычу и насытившись, уходят подальше от места пиршества, чтобы более сильный хищник не нашел их по запаху смерти. Так поступили и они. Как и у волков пустыни, у них не было своего логова, а следовательно, их трудно было выследить или устроить засаду. Чтобы их убить, а тем более поймать, охотников должно быть очень много, но и тогда стая, распавшись на одиночек-невидимок, незаметно просачивалась через густую сеть охотников и собиралась, вновь следуя инстинкту выживания и сохранения вида.
Углубившись километров на двести в безжизненные пески, строго на юг, Шаман приказал сменить направление. Машины, сделав крутой поворот, двинулись на восток. Пески вскоре кончились и под днищем машины теперь лежала мертвая, выжженная солнцем, растрескавшаяся земля такыров. Местность начала понижаться, и он решил уже вернуться. Их маскировка была рассчитана на пески, здесь же они были видны с воздуха за многие десятки километров.
— Самум подает сигнал, — оторвала его от принятия решения Сирена.
Шаман посмотрел налево. Катер Колдуна, всю дорогу идущий сзади и несколько справа, поравнялся с ними. Самум за фонарем кабины активно жестикулировал, показывая куда-то в сторону. Повернувшись и ничего не заметив в указанном направлении, Шаман кивнул. Психолог был опытным человеком и без серьезного повода не стал бы вмешиваться в избранный командиром маршрут.
Получив согласие, песчанка под управлением Колдуна сбросила скорость и, немного отстав, резко ушла вправо. Сирена выполнила тот же маневр, и вскоре машины неслись по низине, с обеих сторон которой постепенно вырастали глиняные стены. Огромная промоина понижалась и через два километра превратилась в узкое каменное ущелье, многократно увеличивающее легкий шум почти неслышно
