сторону, Эван вошел в темный коридор.
Груз исчез. Исчез! Эван медленно повернулся вокруг, наполовину ожидая, что груз каким-то магическим образом снова появится перед ним. Но этого не произошло.
Кто, черт возьми, это сделал!
Мисс Стэнтон проскользнула в дом и со страхом огляделась по сторонам.
— Я же велел вам оставаться на месте, — сказал Эван.
— Так я и сделала, — кивнула Сьюзен. — Сначала. А потом решила заглянуть в дом, чтобы посмотреть, что делаете вы.
Эван устремил на нее взгляд. На море такое непочтительное поведение обычно приводит к тому, что человека вешают на мачте.
Сьюзен остановилась перед портретом маленького мальчика.
— Это кто? — спросила она. — Ваш брат?
— Нет.
На портрете был изображен сам Эван, когда ему было восемь лет. Именно тогда шестилетний Тимоти решил, что во всем должен брать пример со старшего брата. Это оказалось одним из самых неудачных решений, принятых Тимоти.
— Подождите меня на улице! — резко сказал Эван. — Ступайте отсюда!
Что-то в его голосе, видимо, настолько поразило Сьюзен, что она прервала траекторию уже начатого было пути в гостиную Тимоти. Остановившись, мисс Стэнтон сначала прикусила губу, а затем кивнула.
— Вы правы, — промолвила она. — Извините меня.
Однако не прошла она и двух шагов по направлению к двери, как вдруг упала на колени и засунула два своих тонких пальчика в щель между половицами.
— Ого! — воскликнула Сьюзен. — Что это?
Эван заскрежетал зубами. В этом доме можно найти все, что угодно.
Мисс Стэнтон встала с колен и подошла к Эвану, сжимая в руке свою находку.
Эван протянул руку.
И мисс Стэнтон положила ему в ладонь золотую монету с черепом и скрещенными под ним костями.
— Это же Веселый Роджер, не так ли? — с благоговейным ужасом выдохнула Сьюзен. — Но почему? Что это может означать?
Это означает, понял Эван, еще раз обводя взглядом комнату, из которой исчез груз, что дела обстоят очень плохо — куда хуже, чем он предполагал.
Наступил рассвет, а Сьюзен по-прежнему смотрела на темный балдахин кровати.
Она не спала всю ночь просто лежала, слушая крики покойной леди Бон и тихие рыдания нынешней (которая, без сомнения, тоже вскоре станет покойной) хозяйки, леди Эмелины.
И с чувством вины вспоминая один поцелуй.
Ей до сих пор не верилось, что ее тело так быстро отреагировало на недозволенные ласки… и на этого мужчину. А ведь, по сути, он не более чем обычный повеса, который ведет себя непростительным образом.
Утром Сьюзен выдержала часовую пытку завивания волос в непривычном для нее молчании. Впрочем, не исключено, что она даже не понимала, что происходит. Потому что ее мысли были заняты воспоминаниями о горячих поцелуях Эвана… и об унизительном осознании того, что ей все это нравилось.
Несмотря на голубую кровь, семейные деньги, титул родителей, долгие годы достойного воспитания и образования и (почти) безупречное поведение, как только она ушла из-под опеки родителей, так сразу…
Видно, все дело в том, что истинная Сьюзен — обычная потаскуха.
Все еще чувствуя легкое головокружение от этого неутешительного вывода, Сьюзен наконец-то спустилась вниз и вышла из дома. Нельзя идти на поводу у подобных фантазий. Она леди и достойна лорда. И в ее планы не входит общение с простолюдинами.
Так что любыми средствами ей нужно избегать мистера Ботуика.
Однако…
У него есть тайна.
Ей еще не известно, что это за тайна, но она сгорала от желания раскрыть ее. Мучительная страсть к сплетням всегда была ее слабостью. И осознание того, что она не знает тайны мистера Ботуика, упорно грызло Сьюзен изнутри.
Прошлым вечером он буквально взвалил Сьюзен себе на плечо и, не обронив больше ни слова, отнес в Мунсид-Мэнор. Подлец! Мог бы по крайней мере посудачить с ней о том, какой мерзавец посмел разорить дом его брата.
Ну и потом, увидеть монетку вроде той, что она нашла в гостиной его брата, — такое кого хочешь приведет в смятение. Даже столь вольную птицу, как мистер Ботуик, у которого на уме лишь одно — как бы лишить невинности очередную хорошенькую горничную. Конечно, деревенские жители могли и недооценить монетку, но Сьюзен Стэнтон сразу поняла, что за опасный символ на ней изображен, и от этого ее тело покрылось гусиной кожей. Сомневаться не приходилось.
Они имеют дело с пиратами.
Конечно, можно допустить, что монета — всего лишь часть коллекции, а ее находка означает только то, что брат мистера Ботуика — банальный жадина, которому следовало потратить совсем небольшую сумму на покупку достойной витрины для своей коллекции. И возможно, разориться на экономку. Хотя кто знает? Во всяком случае, сама Сьюзен таких выводов делать не могла.
Однако она была готова поставить на кон свое месячное содержание (эта уверенность появилась у нее утром после того, как Джейни отрицательно помотала головой, прежде чем она успела что-то у нее спросить), что неопрятный глупец был убит из-за собственной добродетели — просто потому, что находился дома, когда промышляющие обычно на море разбойники явились к нему ограбить дом. Вероятно, они обокрали его до нитки, а потом убили. Или наоборот. А возможно, все произошло одновременно и он погиб в рукопашной схватке. Она хотела поразмышлять над этим, но, как и прежде; мистер Ботуик отчаянно не хотел вмешиваться.
Но она знала, что он изменит свое мнение.
Спустившись вниз по тропинке, Сьюзен прошла напрямик по песку и грязи к магазину одежды. Если бы вчера днем она не настроила против себя мисс Девоншир и мисс Грей, они могли бы стать ей такими же добрыми подругами, какими Сьюзен окружала себя в Лондоне. Точнее, женщинами, помешанными на сплетнях. Так что ей просто необходимо сойтись с ними. Приняв решение, она толкнула дверь и ступила на территорию врага.
Дамы были не одни, а с мистером Форрестером.
Отлично! Ей в любом случае необходимо потолковать с ним. Его златовласая голова была склонена к фарфоровой кукле, с которой они вели явно приятный разговор. Услышав скрип дверных петель, оба подняли головы. В глазах судьи засияла приветливая улыбка, а вот мисс Девоншир, напротив, сморщилась от охватившей ее убийственной ярости.
Сьюзен решила, что ей надо пройти вперед и дать им возможность завершить разговор. Она перевела взгляд на рыжеволосую ведьму, которая что-то шила в скудном свете свечи. Когда мисс Грей оторвалась от своего рукоделия, в ее внимательных глазах не было ненависти, зато они были полны лукавства. Сьюзен не раз говорили, что у нее и самой именно такой взгляд.
— Мисс Грей, — заговорила она, делая реверанс в знак извинения.
— Мисс Подглядывающая-в-окна, — буркнула в ответ ведьма, даже не отложив иголки.
Сьюзен украдкой покосилась на судью. Тот так и стоял, наклонившись к мисс Девоншир, и, похоже, они видели только друг друга.
— Не беспокойтесь, — медленно проговорила ведьма, даже не пытаясь скрыть сарказм в голосе. — Когда Дина завлекает мужчину, он не замечает ничего вокруг.
— Я… — начала Сьюзен, чувствуя, что, против обыкновения, не может подобрать нужных слов. —
