Эвана словно ножом по груди полоснули. Он прочел правду в ее глазах: ему никогда не добиться того, чтобы она стала хорошо относиться к нему, никогда не выбраться со дна, на которое он опустился по собственной воле. Но сейчас он не мог отступить — сейчас, когда последняя ниточка, связывающая его шею с петлей на виселице, находится у него в руках.
— Я знаю, что находится в шкатулке, — сказала Сьюзен, делая шаг в темную комнату. — И мне известно, зачем вам нужно ее содержимое.
Эван моргнул и крепче сжал шкатулку. Если ей известно, что лежит в шкатулке, значит, она на несколько шагов опередила его. Если она знает, зачем ему нужно содержимое… это означает, что ей известно все. И его мечты стать когда-нибудь достойным джентльменом, который ухаживает за молодой леди, желающей вступить в брак, навсегда останутся только мечтами.
— Возможно, вы привыкли брать что захотите и где захотите, — тихо, но неумолимо продолжала Сьюзен. — Но сейчас этому пришел конец. — Она замолчала и прикоснулась рукой к цепочке, висящей на шее. — Я надеялась… — Сьюзен вновь осеклась, на ее лице, застыло выражение печали и грусти.
Эван тоже молчал, будучи не в силах придумать хоть сколько-нибудь правдоподобное объяснение своим поступкам. Она леди. Он водяная крыса. Распутник. Вор. Ему так хотелось сказать: «Это не то, что ты думаешь». Как было бы чудесно, если бы он мог заверить ее: «Я не таков, каким ты меня считаешь»! Но он не мог это сделать. Потому что она была права.
Он всегда был ниже ее. И похоже, всегда будет. Она даже не понимает, как низко он пал.
Больше всего на свете Эвану хотелось отбросить шкатулку в сторону; заключить Сьюзен в объятия и пообещать ей стать таким человеком, о каком она мечтает. Но у него нет на это шанса.
Прижав к себе шкатулку, Эван направился к двери, намереваясь выйти, не объясняя своих действий и не пытаясь скрыть собственной грубости.
Сьюзен расправила плечи и подбоченилась. Она была почти вдвое меньше Эвана, но намеревалась задержать его. Отважное решение, особенно если учесть, что шансы на успех у нее минимальные.
И, как всегда, Эван не мог не восхититься ею. Решимость придавала ей смелости, однако в ее глазах все еще поблескивала серебристая капелька надежды. Сердце Эвана дрогнуло. Она все еще хочет ему верить. Надеется, что он опровергнет ее подозрения и опасения. А он собирается разочаровать ее еще больше.
— Отойди в сторону, Сьюзен, — попросил Эван. Говорил он тихо, понимая при этом, что она слышит стальные нотки в его голосе.
Сьюзен с трудом сглотнула и помотала головой. А потом, глубоко вздохнув, сунула руку в карман и вынула нож. Кончик клинка был направлен прямо ему в грудь.
— Извини, — проговорила Сьюзен тихим, но полным решимости голосом, — но я не могу позволить тебе унести шкатулку.
Эван был сам себе ненавистен в это мгновение. Больше всего ему хотелось оказаться в каком-нибудь другом месте, оказаться другим человеком. Будет чудовищно, если его краткосрочные отношения с мисс Стэнтон закончатся таким образом. Но выбора у него не было. Если его повесят, никому не будет от этого пользы.
— Мне очень жаль, — честно ответил он и достал пистолет.
Конечно, он легко выхватил бы у нее нож, да только при этом он мог ненароком ранить и Сьюзен. Эвану хотелось объяснить ей все, оправдывая свои действия, увидеть, как ужас в ее глазах сменяется доверием. Однако несмотря на войну, разыгравшуюся в его сердце, он не мог оставаться в Мунсид-Мэноре ни минуты дольше. Он воспользовался случаем выскочить из столовой со шкатулкой в руках, но восторженная дрожь победы больше не сотрясала его тело.
Вместо этого он испытывал боль потери.
Сьюзен не собиралась отпускать Ботуика со шкатулкой. Слишком много людей рассчитывали на ее помощь. И некоторые из них пока живы.
Она бросилась наверх за плащом (хватит с нее дождей на эту неделю), а затем выругалась, когда поняла, что кружная дорога до передней двери по запутанным лабиринтам коридоров Мунсид-Мэнора заняла у нее драгоценную четверть часа. Она уже начала серьезно подумывать о том, чтобы сыпать за собой хлебные крошки, дабы не теряться в бесконечных коридорах.
Хорошо хоть, что ей не надо думать о том, куда бежать. Наверняка мистер Ботуик понес шкатулку к себе домой. Не сомневалась она и в том, что он сделает все возможное, чтобы она до нее не добралась. А это означает, что ей придется пробираться незамеченной.
Сьюзен направилась в темноту по дорожке, связывающей жилище мистера Ботуика с Мунсид- Мэнором. Сначала она пожалела о том, что не прихватила фонарь, а затем отругала себя за глупость. Нести с собой фонарь нелепо. Если мистер Ботуик смог пробраться в Мунсид-Мэнор и обратно в кромешной тьме, то и ей это под силу.
Все, что ей нужно, — это не сходить с тропы.
— Иди строго по тропинке, — шепотом сказала Сьюзен самой себе, когда, казалось, прошло уже не меньше часа. — Да, ты слышишь какой-то шум, но эти звуки издают не дикие животные. Не останавливайся, иди вперед.
Земля под ногами была скользкой от мокрых листьев. Песчаная почва оседала под каждым шагом отчего Сьюзен едва не теряла равновесие и шла покачиваясь. Если сначала она почти ничего не видела, то сейчас, когда темные облака скрыли тонкий полумесяц, все вокруг вообще погрузилось в полную тьму. Но на деревья она пока не натыкается, а это значит, что она все еще идет по тропинке.
Только тропинка, по которой она шла, была очень узкой, стало быть… это была вовсе не та тропа, по которой она шла в Мунсид-Мэнор от конюшен?
Сьюзен очень не хотела признаваться себе в этом. Хотя, может, она никогда и не бывала у конюшен. Да нет, все в порядке, еще немного — и деревья расступятся. К тому же другого шанса у нее может и не быть.
Сьюзен заледеневшими пальцами схватила золотую цепь у себя на шее и вынула из-под лифа крест. Несколько мгновений она прижимала крест к груди. Она добудет эту шкатулку! Контрабандистов поймают, леди Эмелину освободят, а призраки леди Бон и мистера Ботуика обретут наконец вечный покой. Она справится со своим делом. Должна справиться.
Медленные шаги Сьюзен стали еще медленнее, когда она услышала где-то впереди шум. Кто-то шел по упавшим веткам. Мистер Ботуик? Может, она все-таки нашла дорогу к конюшням?
Сьюзен осторожно раздвинула ветви и вгляделась в темноту. И увидела…
Глава 23
Что перед ней не было никаких конюшен. Но был сарай… И это не мистер Ботуик, а мистер Форрестер с фонарем в руках, прикрытым полой плаща. Судя по всему, он только что сошел с той самой тропы, на которой недавно стояла Сьюзен. Святой Господь!
Сьюзен ухватилась за ствол ближайшего дерева, чтобы не упасть, и постаралась замереть.
У нее перехватило дыхание, когда увидела, с кем встречался мистер Форрестер.
Дина Девоншир!
Без сомнения, они не собираются уединяться в курятнике. Сьюзен пребывала в уверенности, что мисс Девоншир скорее умрет, чем ступит ногой в грязную крохотную хибарку. Хотя всего несколько часов назад Сьюзен подумала бы то же самое и о мистере Форрестере. И вот человек, которого она считала добрым, но наивным, оказался прямой противоположностью тому, каким она его себе представляла. Так что, возможно, и мисс Девоншир вовсе не такая пустоголовая кукла, какой кажется.
— Уходите, — сказала мисс Девоншир, украдкой оглядываясь по сторонам. Сьюзен еще раз удивилась тому, какие у нее круглые и узкие плечики. — Встретимся в другую ночь.
Судья даже не замедлил шаг.
— Нет, мне необходимо с вами потолковать, — заявил он.
— Это небезопасно, — настаивала она.
