«Не очень-то ты уважаешь смерть, Клер», — подумала она и заставила себя переступить порог.
Очевидно, что Джейн не позволялось здесь орудовать тряпкой и щеткой. На стене висела оленья голова, паутина протянулась от рога к рогу. Белка со стеклянными глазами застыла в беге по бревнышку. Фазан, с запыленными радужными крыльями, стоял на подставке, как бы застыв в полете. В оружейном ящике покоились винтовки и ружья. «На них не было пыли, — подумала она с гримасой отвращения».
Кожаная крага лежала в углу за столом, на котором красовалась переполненная пепельница и трио банок Бадвайзера. В стеклянном шкафчике разместилась коллекция блестящих ножей. Нож на оленя, длинный охотничий, другой с загнутым и зубчатым лезвием. «И на удивление, — подумала она, — прекрасный старинный кинжал с эмалированной ручкой».
Здесь была кипа порнографических журналов. Вопиющая порнуха. «Старина Бифф не жаловал эротический „Плейбой“, — подумала она.
Она с удивлением увидела полку с книгами. Он не казался любителем чтения. Затем она разглядела, что под корешками и обложками книг скрывается продолжение журналов. Чистая порнография, жуткие убийства, и несколько книг в более легком жанре мужских приключений. Она подумала, что сможет скоротать часок с «Наемниками из Ада». Достав ее с полки, она заметила стоявшую за ней книгу.
«Сатанинская Библия». «Милая вещица», — подумала она. Бифф Стоуки был действительно достойный человек.
Она поставила обе книги обратно, затем обтерла пальцы о джинсы. С глубоким облегчением она услышала стук в дверь внизу.
Теперь, освобожденная от своих обязанностей благодаря миссис Финч и миссис Нигли, она сидела в своей машине перед конторой Кэма и размышляла, что ему сказать.
Поскольку ничего не произошло, она вылезла из машины, надеясь, что это тот самый случай, когда заранее предупреждать о визите не надо.
Она нашла его за столом, печатавшего с пулеметной скоростью двумя пальцами. Рядом в пепельнице тлела. сигарета, а в потрескавшейся керамической кружке, казалось, был кофе.
По неподвижности его плеч, она увидела как он был напряжен. Если бы не тот поцелуй на крыльце, она бы просто подошла к нему и помассировала бы шею. Но поцелуй, такой поцелуй, он все меняет. Она еще не решила, пошел ли он на пользу.
Вместо всего этого она подошла, села на край стола и взяла его забытую сигарету. — Привет.
Его пальцы чуть остановились, потом продолжили танец. — Привет. — Затем остановились окончательно. Он повернулся на вращающемся стуле и поглядел на нее. Она выглядела свежо, мягко. Именно этого ему не хватало. Но глаза ее были полны усталости и сочувствия. — Извини, что я спихнул все это на тебя.
— Ты не спихнул, — поправила она и сделала глоток кофе. — Я сама вмешалась.
— Как она?
— Доктор дал ей успокоительное. Она отдыхает. Миссис Финч и миссис Нигли пришли. Они побудут с ней.
— Это хорошо, — он потер рукой затылок. Вздохнув, она затушила сигаррету, а затем обошла стол, чтобы массировать ему шею.
С благодарностью он прислонился к ней спиной. — Мужчина может привыкнуть к тому, что ты рядом. Худышка.
— Так все говорят. — Через его голову, она поглядела на лист в машинке. Это был полицейский рапорт, грубый, откровенный и бесчувственный. У нее подступило к горлу, когда она дошла до описания состояния трупа. Чувствуя, как ее пальцы становятся жесткими, Кэм обернулся. Не говоря ни слова, он вытащил лист и перевернув, положил на стол.
— Ты сделала больше, чем можно было просить, Худышка. Почему бы тебе не поехать домой? Запали горелку. Ее руки безвольно упали вдоль тела. — Его убили.
— У нас еще нет официального заключения. — Он встал, заставив ее отступить. — И мы не хотим, чтобы город наполнился слухами.
— А я и не думала мчаться к «арте» и распространяться об этом за бутербродом. Боже мой, Кэм, если кто-то и знает, что такое, когда скандальную смерть обсуждают в косметических кабинетах и скобяных лавках, так это я.
— Хорошо, — он схватил ее за руку, прежде чем она успела выскочить из участка. — Ладно, я не то сказал. У меня отвратительное настроение, Клер, но после того, что ты сделала сегодня, я не должен отыгрываться на тебе.
— Ты совершенно прав, — отрезала она жестко, потом смягчилась. — Кэм, твоя мать не имела в виду то, что сказала.
— Нет, имела. — Чтобы успокоиться, он погладил тыльной стороной ладони щеку Клер.
— Она была в шоке и ей было больно. Люди часто…
— Она считала меня виноватым с тех пор, как мне исполнилось десять, — перебил он. — Она знала, что я его ненавижу, и, может быть, я ненавидел и ее за то, что она вышла за него замуж. Я не сказал ей, что сожалею о смерти Биффа, потому что я не жалею. Я не уверен даже жалко ли мне, что он умер таким образом.
— Ты не должен жалеть. — Она накрыла его руку своей. — Ты не должен сожалеть ни о чем. Ты просто будешь делать свою работу. И ты выяснишь, кто убил его. Этого достаточно.
— Этого должно быть достаточно.
— Послушай, похоже, что тебе надо прерваться. Хочешь поедем ко мне домой? Я сделаю тебе что- нибудь поесть.
Он бросил взгляд на часы, затем на бумаги на столе. — Дай мне десять минут. Встретимся у тебя.
— Давай через двадцать, — сказала она с улыбкой. — Я не думаю, что осталось что-нибудь, кроме черствых пирожных.
Трое мужчин сидели на скамейке в парке. Они видели, как Клер зашла в контору Кэма. И видели, как она вышла.
— Мне не нравится, что она здесь шляется, — медленно Лесс Глэдхилл поднес сигарету без фильтра к губам. — Кто знает, что она рассказала шерифу, или что ей рассказала Джейн Стоуки, пока они были там одни.
— Из-за Клер нечего беспокоиться. — Собеседник Лесса говорил спокойно, разумным голосом. У них за спинами в парке малыши качались на качелях. И о шерифе, в связи с этим делом. У нас есть более важные, и конечно неотложные заботы. — Он глубоко вдохнул, оглядывая двух мужчин перед собой. — Того, что случилось прошлой ночью, можно было избежать.
— Он заслужил смерть. — Лесс наслаждался каждым взмахом биты.
— Может быть заслужил, а может быть и нет. — Третий мужчина не был вовсе расположен говорить. Он в оба следил за дорогой. За машинами и пешеходами. Слух о том, что они трое встретились, может разнестись очень быстро. — Дело в том, что это случилось. Я не собираюсь убиваться по этому поводу.
— Он нарушил закон… — начал Лесс, но обладатель разумного голоса поднял руку.
— Драка в кабаке — это глупо, но не то, за что надо убивать. Мы сошлись вместе более чем два десятка лет назад ради ритуала, ради союза, ради Повелителя. Не ради того, чтобы проливать свою же кровь.
Лесс вошел в братство ради секса, но он просто пожал плечами:
— Ты сам очень много пролил прошлой ночью.
— Жребий был брошен. Я делал то, что было необходимо. — И какая-то часть его испытывала болезненную гордость за это. Это была его слабость, и он стыдился ее. Возможно скоро настанет время для смены власти.
— Что? Ах, да. Да, хочу. — Она вытащила пакетик с конфетами и протянула ему, но он потряс головой. — Так ты меня ждал?
— Я так просто прогуливался.
— Спасибо, но только я сегодня не смогу работать. У меня много дел. Хочешь лимонада?
Он был недоволен, но скрыл это беззаботным пожатием плеч. Он взял открытую бутылку, которую
