маленький сын Мейерсов выпил химический очиститель. А пять лет назад пятеро здешних подростков погибли в автомобильной аварии по своей собственной вине, а старый Джим Поффенбергер упал с лестницы в подвале и, конечно, сломал себе шею. И все из-за банки солений. Да, и у нас бывают свои трагедии. Но не преступления.
— Очень любезно было с вашей стороны приехать сюда из такой дали, — твердо сказала Клер. — Но я знаю, как много у вас дел.
— О, я просто выполняю свой долг. — Она похлопала Лайзу по руке липкими пальцами. — Мы, женщины, должны поддерживать друг друга. Когда подвергается нападению одна из нас, подвергаемся нападению мы все. Наш Женский клуб занимается не только кулинарными базарами и потерями.
— Пожалуйста, поблагодарите всех членов вашего клуба за цветы.
— Я непременно это сделаю. Пожалуй, мне пора возвращаться и подогревать ужин. Мужчины любят поесть горячее в конце дня.
— Передайте от меня привет мэру, — сказала ей Клер.
— Обязательно. — Она взяла свою белую сумочку. — Я собиралась зайти к тебе. Клер.
— Да? — Клер изобразила на своем лице улыбку.
— Теперь, раз твои… друзья уехали в Нью-Йорк. Я не хотела мешать, когда у тебя были гости.
— Очень деликатно с вашей стороны.
— Должна признаться, я была рада, что они не задержались подольше. Ты знаешь, что болтают люди.
— О чем?
— В конце концов, дорогая, ведь эта женщина черная.
Клер непонимающе посмотрела на Мин. — В самом деле?
Сарказм отскочил от Мин, как мячик. — Что до меня, то во мне нет и капли предрассудков. Мой девиз: живи и давай жить другим. В прошлом году я даже наняла черную девушку из Шепердстауна убирать у меня в доме раз в неделю. Конечно, пришлось уволить ее за лень, но это к делу не относится.
— Вы настоящий альтруист, миссис Атертон, — с ехидцей сказала Клер.
От мнимого комплимента Мин расплылась в улыбке. — Ну, в конце концов, все мы созданья Божьи.
— Спой аллилуйя, — тихо сказала Клер, и Лайза с трудом сдержала смех.
— Но как я уже говорила, я собиралась зайти и поговорить с тобой. Женский клуб хотел бы, чтобы ты выступила на нашем ежемесячном обеде.
— Выступила?
— С лекцией об искусстве, культуре и всем таком прочем. Мы подумали, что смогли бы даже пригласить репортера из Хейгерстауна.
— Н, ну…
— Если ты годишься для «Нью-Йорк Тайме», то ты хороша и для «Морнинг Хералд». — Мин потрепала ее по щеке. — Я знаю, как важна реклама, ведь я сама жена политического деятеля. Ты просто все это предоставь мне. Ни о чем не беспокойся, только надень нарядное платье. Не мешало бы тебе сходить в салон к Бетти, чтобы она привела в порядок твои волосы.
— Мои волосы? — Клер запустила в них руку.
— Я знаю, что вы, художники, настоящая богема, но это Эммитсборо. Нарядись и расскажи немного об искусстве. Может быть, захватишь с собой для показа пару своих вещей. Газета, возможно, напечатает их снимки. Приходи к нам в клуб в субботу, примерно в полдень.
— В эту субботу?
— Ну же. Клер, ты ведь должна помнить, что Женский клуб собирается каждую первую субботу каждого месяца. Всегда так было, и всегда так будет. Твоя мама сама была председательницей три года подряд. И не опаздывай.
— Да… но…
— Все будет отлично. Будь здорова, Лайза. Я скоро еще загляну.
— Спасибо. — Когда Мин вышла, Лайза усмехнулась. — Может быть, позвать медсестру?
Клер заморгала. — Ты плохо себя чувствуешь?
— Нет, но зато у тебя такой вид, как будто тебя переехал грузовик.
— Подумать только, нарядное платье, — Клер с раз маху плюхнулась в кресло. — Ненавижу эти дамские обеды. Лайза засмеялась, — Но в газете появятся твои фотографии.
— А, ну раз так.
— Она женщина, каких поискать, — сказала Лайза.
— Первая леди Эммитсборо, и к тому же сидит в печенках у всех местных жителей. Надеюсь, она не расстроила тебя?
— Нет, нисколько. Ей просто хотелось посплетничать. Но тот случай с убийством… — Лайза взглянула на свою ногу. — Пожалуй, мне следует теперь считать, что я еще легко отделалась.
— Доктор Сью — самый лучший хирург. — Увидев удивленно поднятые брови Лайзы, она продолжила. — Я навела о нем справки. Если кто и сможет поставить тебя на пуанты, то это только он.
— То же самое говорит Роб и родители, — произнесла Лайза, разглаживая простыню. — Но я не могу так далеко загадывать, Клер.
— Ну и не надо.
— Я — трусиха. — Она слабо улыбнулась. — Я не хочу думать о завтрашнем дне и пытаюсь забыть вчерашний. Перед приходом миссис Атертон у меня в голове все время звучало это песнопение. Я пыталась вытеснить его из головы, хотя понимала, что оно может что-то означать.
— Песнопение? — Клер дотронулась до ее руки. — Ты можешь припомнить точнее?
— Одо сисале са. Зодо… что-то вроде этого. Тарабарщина. Но она не выходит у меня из головы. Мне уже начинает казаться, что в моем мозгу что-то сдвинулось, а врачи не могут определить, где.
— Думаю, это оттого, что ты начала вспоминать какие-то отдельные куски. Ты рассказала об этом Кэму?
— Нет, я еще никому не рассказывала.
— Не возражаешь, если я ему расскажу?
— Нет. — Лайза пожала плечами. — Если это сколько-нибудь пригодится.
— Эта Макдональд начинает припоминать кое-что. — Мэр Атертон аккуратно погрузил вилку в горячий яблочный пай. — Возможно, придется что-то предпринять.
— Предпринять? — Боб Миз дернул воротник своей рубашки. Он был слишком тесен. Все казалось ему слишком тесным. Даже его боксерские трусы жали ему. — Было темно. Она ничего толком не видела. А еще этот шериф, он все время стережет ее. Не отходит.
Атертон промолчал и ласково улыбнулся Элис, когда та подошла налить ему еще кофе. — Пай, как всегда, превосходный.
— Я передам ваши слова. Обязательно скажите миссис Атертон, что цветы, которые Женский клуб высадил в парке, очень красивы. Такой чудесный оттенок.
— Она будет рада, что тебе они понравились. — Он подцепил вилкой еще один кусок пая, дожидаясь, пока Элис отойдет к другому столику. Рассеянно стал постукивать ногой в такт номера, исполняемого Уилли Нельсоном. — Мы еще не знаем точно, что она видела, — продолжил она. — А о шерифе вряд ли стоит беспокоиться.
Боб отхлебнул кофе и с трудом проглотил его. — Я думаю, то есть некоторые из нас, которые думают, что дела немного пошли не туда… — Он запнулся и онемел под взглядом Атертона, в глазах которого сверкнул холодный огонь гнева.
— Некоторые из нас? — мягко спросил Атертон.
— Просто дело в том, что… раньше это было… — Весело, видимо, хотел сказать Боб, но это словао показалось ему совершенно неподходящим. — Я имел в виду, что раньше были животные, так ведь. И не было никаких неприятностей. Никогда не было никаких неприятностей.
— Ты, наверное, слишком молод, чтобы помнить случай с Джеком Кимболлом.
— Нет. Вернее, я хочу сказать, что это было до меня. Но за последний год — два многое стало меняться. — Взгляд Боба заметался по комнате. — Эти жертвоприношения… и Бифф. Некоторые из нас
