Вдруг у Лили запершило в горле, а люди вокруг начали покашливать, особо рьяных горлопанов охватили приступы надрывного сухого кашля. Маленькая белокурая женщина рядом с Лилей схватилась за грудь, пытаясь удержать боль и кашель, а потом опустилась прямо на пол, в ноги сектантов. Лиля хотела было наклониться к ней, чтобы как-то помочь, но побоялась, что толпа, как море, сомкнется над ее головой.
Кто-то пытался громко говорить, но снова начинал кашлять, а другие, напротив, совсем стихли, откашливаясь и тупо глядя себе под ноги. И один за другим людские головы впереди Лили, позади Лили, рядом с Лилей проваливались вниз, в небытие.
В отчаянии и страхе Лиля двинулась вперед, сдерживая покашливание и инстинктивно стараясь не вдыхать глубоко. Теперь толпа стала податливой, люди расступались перед Лилей, а она все шла к сцене, бессмысленно повторяя:
– Паша, помоги, Паша, я тут, помоги…
Так, медленно спускаясь по проходу, она подошла к самой сцене. Здесь столпились самые активные прихожане, и концентрация газа была послабее. Кроме прихожан, в толпе перед сценой было много людей в камуфляже и с оружием в руках. Сектанты кричали, проклиная взбесившегося телохранителя Учителя, а люди в камуфляже молчали. Большинство из них держали Пашу под прицелом своих винтовок.
– Паша, – снова всхлипнула Лиля. – Паша, что здесь происходит?
К ней обернулся мужчина. У него в руке был пистолет, но одет он был в костюм. Увидев его, Лиля почувствовала, что это порядочный человек. И еще ей показалось, что он – отставной военный. Было в нем нечто такое.
– Кто вы ему? – спросил он дружелюбно.
– Сестра, – ответила Лиля. – Мне страшно…
Мужчина привлек ее к своей груди, и она бурно разрыдалась.
Катька, счастливая Катька сидела в первых рядах зала. Сегодня она привела на собрание свою школьную подругу с мужем и поэтому чувствовала себя особенно хорошо, по-хозяйски.
Она гордилась всем происходящим, показывала новичкам знакомых людей, здоровалась с ними, обменивалась замечаниями, понятными только посвященным, улыбалась, кивала – словом, цвела!
На взявшихся откуда ни возьмись людей в камуфляже и с оружием она не обратила никакого внимания, хоть никогда раньше их не видела и не знала, что они вообще существуют. Не заметила она и того, что люди в камуфляже заперли двери.
Вскоре на сцене появился Учитель, и Катька сразу притихла, позабыв про окружающих и добровольной своей миссии посвящать новеньких в жизнь своей организации.
– Чистые братья и сестры мои! – начал говорить Светоч. Примолкший зал смотрел на него горящими преданными глазами, все прислушались, замерли. Голос едва доносился до середины зала. – День этот станет для вас лучшим днем, днем освобождения и слияния с Чистотой! Все вы – мои избранные, каждого я знаю и люблю. О каждом знаю все и каждому дам то, чего ему не хватает! Вы готовы получить это?
И люди откликнулись вразнобой, но мощно:
– Да! Да! Да!
Это было так прекрасно, что Катька прослезилась.
А когда Учителя схватил рыжий охранник, она вскочила с места и заорала:
– Как ты смеешь? Отпусти, сволочь!
Ей хотелось влезть на сцену, но она боялась, что, увидев ее, этот псих застрелит Учителя.
Она слышала, что негодяй, державший Учителя в заложниках, кричал ему:
– Отмени свой конец света, сволочь! Пусть зомби откроют двери!..
«Кто такие зомби? – удивилась Катька. – Какой еще конец света?»
Неожиданно рядом закашлялся полный мужчина. Катька вздрогнула и огляделась. Кашляла и школьная подруга. Чихнув, Катька постучала ее по спине, думая, что подруга поперхнулась.
– Пойдем отсюда, – решительно сказал муж подруги.
Он уверенно схватил одной рукой плечо жены, другой – плечо Катьки и поволок их в сторону выходов с неожиданной силой. Его напора хватило, чтобы растолкать толпу почти до середины здания, но тут-то и началось самое страшное: стало невозможно дышать.
– Куда ты нас привела… – начал было муж подруги, оборачиваясь к Катьке. Закончить фразу он не смог: внезапно побелев и свирепо вытаращив глаза, он повалился в проход, захрипел, забился в судорогах. Его жена сползла на ступеньки, она была мертва.
Катька и сама уже еле дышала. Горло саднило, из глаз лились слезы, легкие не принимали отравленный воздух. Она присела рядом с мертвой подругой, продолжая придерживать ее голову и стараясь оберегать ее тело от наступавших со всех сторон людей. Губы Катьки шептали слова утешения. Она умерла, совершенно позабыв, что предсказание, сделанное Яниной Франковной, сбылось: счастливая Катька до самой своей смерти помогала людям.
В нескольких рядах от нее, рядом с телом Ларисы, пришедшей в секту, чтобы избавиться от душевной пустоты, умирала Наташа Волохова. Вчера ей объявили о назначении на должность помощника управляющего Фонда Чистоты. Сегодня был день ее триумфа, о назначении Волоховой должны были сказать со сцены. Наташа ожидала, что ее поздравит сам Учитель, как это бывало в случаях с другими членами организации.
Сейчас она задыхалась, понимая, что из этого зала ей уже не выбраться. В последние минуты своей жизни она увидела нечто невероятное, что осмыслить ей уже не удалось. Как только газ стал достигать первых рядов, люди в камуфляже – солдаты, как поняла Наташа, – достали из сумок, висевших у них через плечо, противогазы. Молодой мужчина, отвечавший за молодежную политику в секте, вдруг бросился на одного из солдат, пытаясь сорвать с него противогаз. Солдат не раздумывая двинул его прикладом винтовки в живот. Парень скрючился от боли, и тут же его прошила пуля, выпущенная другим солдатом.
– О боже, что это? – прошептала перед смертью Наташа.
Рыжий парень, державший у виска Учителя пистолет, кричал людям в зале:
– Уходите! Посмотрите назад! Там газ! Вас травят! Уходите через сцену!
Но было уже поздно. Клубы газа добрались до первых рядов. Казалось, кто-то огромный и невидимый шутки ради дергает людей, как марионеток, за ниточки. Они хватались за горло, хрипя и задыхаясь, а потом, сделав последний бессмысленный рывок в сторону, валились замертво на пол. Теперь половина прихожан уже лежала на полу и креслах зала, а остальные бессмысленно метались по залу, кашляя и задыхаясь.
Зомби в зале обрядились в противогазы. В отчаянии некоторые из прихожан бросились в сто ро ну боковых дверей, ведущих со сцены во внутренние помещения Дома пионеров, но их останавливали одиночными выстрелами.
Седов и Учитель еще не ощутили действия яда, но только потому, что сцена поднималась на метр над партером. Преимущество это постепенно сходило на нет, и надо было спасаться от ядовитого тумана. Именно в этот момент Учитель, находившийся до этого в состоянии прострации и настроении непротивления, вдруг напрягся и стал вырываться из рук Седова. Он был по-бычьи силен.
Пашка ловко перехватил пистолет за ствол и недолго думая крепко приложился рукояткой по шишковатому черепу Светоча. Тот сдавлено рыкнул и сник.
Тогда, спасаясь от хлора, Пашка поволок Учителя в глубь сцены. Машинально обернулся и тогда разглядел, как, перешагивая через мертвые тела, на сцену начали взбираться зомби.
Среди них был один, тащивший за собой задыхающуюся молодую полноватую женщину.
Это были Кумаров и Лиля.
Полчаса назад Паша оставил Кумарова в вестибюле, за высокой стойкой гардероба – связанным и с кляпом во рту. Теперь он догадывался, что несколько минут назад десятника нашел и освободил один из зомби, охранявших Дом пионеров снаружи. Уложить Сашу за стойку гардероба было не так уж сложно, а вот противостоять действию зеленых таблеток – было в принципе невозможно. Первая пилюля, принятая еще дома, убила все Пашины мысли и чувства ровно на пять часов. Он не помнил этого, но, по-видимому, все это время активно содействовал организации конца света. Таскал бочки с газом, расставлял зомби на ключевых точках в Доме пионеров. Делал наверняка еще что-то «полезное»…
