помоги мне, а ты Генриетта, собирай ваши вещи.
- У нас только наши бумаги, - сказала девочка и вытащила засаленный сверток из-под изголовья матраса.
Катя подхватила больную с одной стороны, Поленька с другой, они легко подняли исхудавшее тело. На женщину набросили шаль, снятую княгиней с плеч, и потащили ее к коляске. Через час больную уже устроили в одной из свободных комнат на третьем этаже дома на Аппер-Брук-стрит и вызвали к ней доктора.
Катя ждала доктора в гостиной, успокаивая Генриетту, сидевшую рядом с ней на диване. Увидев доктора, обе встали.
- Что с ней, доктор? - спросила княгиня, шагнув навстречу врачу.
- У нее крайняя степень истощенности, - сообщил доктор, солидный человек в дорогом костюме, обслуживающий хозяев дворцов в Мейфэре, давно не видел больных, умирающих от голода.
- А ее слепота?
- Это тоже следствие истощения, болезнь называется гемералопия, а в народе ее называют «куриная слепота». Пару месяцев усиленного питания и солнце поднимут вашу больную на ноги и зрение постепенно к ней вернется.
Проводив доктора и щедро заплатив за визит, Катя вернулась к девочке.
- Вот видишь, все будет хорошо, ты можешь занять соседнюю комнату, примыкающую к тетиной, и ухаживать за ней. Мы тоже все будем тебе помогать, -улыбнувшись, пообещала она ребенку.
Генриетта опустилась перед княгиней на колени и поцеловала ей руку.
- Миледи, я буду вашей самой преданной служанкой, всю жизнь я буду служить вам, за то, что вы спасли тетю Луизу.
- Мне этого не нужно, просто вырасти хорошей женщиной и будь счастлива, - попросила Катя. Она подняла девочку и отправила к Марте за бульоном для больной.
Так в маленький мирок, который как кокон создавала вокруг себя Катя, вошли еще два человека. А через два дня после этих событий, мистер Буль привез ей большой конверт, где рукой Штерна было написано ее имя. Внутри конверта лежали два письма. Одно было от Штерна, а, увидев второе, Катя задрожала.
Вот и наступил этот момент. Ее муж, мужчина, которого она так любила и которого теперь пыталась ненавидеть, написал ей. Что ждало ее внутри белого конверта? Новый удар или надежда? Долго сидела она, держа в руках нераспечатанный конверт, но потом, обозвав себя трусихой, сломала печать и прочитала письмо.
Слезы облегчения заструились по щекам молодой женщины. Мольба Алексея, обращенная к ней, его нежность и его любовь, сквозившие в каждом слове письма, наполнили ее сердце счастьем. В этот момент она поняла, что все барьеры, воздвигнутые ею в душе, рухнули, она простила его и любит так же, как и прежде, а может быть даже и еще сильнее.
Улыбаясь сквозь слезы, она подошла к секретеру, взяла листок и перо и написала только одну фразу:
«Я тебя прощаю, ты можешь приехать, когда захочешь».
Подписав письмо, она запечатала его, написала на конверте имя Алексея, и только потом вспомнила о втором письме, лежавшем в конверте. Катя вскрыла письмо Штерна. Прочитав его, она задумалась. Враг, преследовавший ее семью, выступил из тени, но она не знала вульгарную черноволосую француженку, описанную Штерном со слов Алексея, правда ее муж сказал, что она ему кого-то напоминает. Поверенный советовал ей отправить в его адрес дневник отца и письмо французского адвоката, а самой оставаться в Англии, ведь ее муж, выполнив поручение императора, должен был приехать к ней в Лондон.
Катя написала Штерну маленькое письмо, где благодарила его за помощь, которую он постоянно ей оказывал, и просила переслать ее письмо мужу. Сложила в большой конверт оба письма, после чего вложила в него дневник отца и письмо его адвоката, запечатала все и срочно отправила посыльного к мистеру Булю, с просьбой переправить конверт Штерну при первой же возможности.
Окрыленная молодая женщина подошла к окну и снова перечитала письмо мужа, В этот момент она почувствовала чуть заметное движение внутри себя, ее ребенок первый раз шевельнулся, как будто радовался вместе с матерью предстоящему приезду отца.
Глава 11
Изматывающая гонка через всю Россию подходила к концу, Алексей подъезжал к дому князя Кутузова в Бухаресте. Хотя он ехал без остановок, меняя три, а то и четыре тройки за сутки, все равно шел уже двадцать второй день, с тех пор как он выехал из Санкт-Петербурга. В штабе армии Кутузова, откуда он отъехал пару часов назад, ему сообщили, что мирный договор подписан в Бухаресте еще вчера, а сам князь Михаил Илларионович находится в городе, отдыхает.
Проклиная свое невезение, ведь в его поездке сюда больше не было смысла, он решил поговорить с Кутузовым и тут же ехать назад. Князь принял его сразу. Седой грузный безмерно усталый человек сидел на террасе, увитой виноградом. В белой распахнутой рубахе, светлых штанах и туфлях, одетых на босую ногу, он никак не был похож на великого полководца, одержавшего не только военную, но и дипломатическую победу.
- Проходи, князь, садись, выпей вина холодного, - Кутузов тяжело встал навстречу Алексею. - С чем приехал?
- Я приехал по личному поручению императора, озабоченного заключением мира, но, похоже, я опоздал? Договор подписали вчера?
- Да, Бог помог, подписали, - Кутузов говорил устало, без всякого выражения.
- Каковы условия, на которых подписан договор? Удалось ли достичь союза с турками, как предлагал вам государь в своем секретном меморандуме?
- Друг мой, я не волшебник, какие рычаги кроме силы могли заставить Порту заключить с нами союз? Если бы я стоял у ворот Константинополя, разговор был бы другой. Они не хуже нас знают, что Наполеон уже на наших границах, и что война на два фронта императору Александру не нужна. Я подписал договор на тех условиях, что он мне позволил: граница по Пруту, территории в Азии, завоеванные силой русского оружия, возвращаются султану, но война закончена, мы получили Бессарабию.
- Что! Вы отдали все территории в Азии и не получили взамен ни союза, ни Валахии, ни Молдовы? - ужаснулся Алексей. - Как можно было так проиграть!
- Это на первый взгляд такого молодого человека как вы кажется, что мы проиграли, - жестко парировал Кутузов, - а я думаю, что когда султан Селим разберется в том, что его старший драгоман князь Мурузи подписал на самом деле, он будет очень недоволен, и не сносить драгоману его бритой головы, когда его господин все поймет.
- Что Селим должен понять? - недоумевая, спросил Алексей.
- А то, что мы в Азии отдаем только те территории и крепости, которые захвачены нами силой оружия, а те, что нам отошли по мирному договору с Персией возврату не подлежат. Селим получит десятую часть того, на что рассчитывал. - Кутузов устало прикрыл глаза.- Вот так князь, поезжай назад, попомни слова старого солдата, не успеешь ты доехать до Санкт-Петербурга, Наполеон уже перейдет Неман.
- Вы думаете, уже не успею?- удивился Алексей,- а сам договор, вы отправили его государю на утверждение?
- Вчера и отправил с фельдъегерем, но и он, наверное, не успеет доехать, - грустно сказал Кутузов.- Начнется война, приходи ко мне, вместе воевать будем.
Алексей поблагодарил Кутузова, простился с ним и вышел с тенистой веранды на жаркое солнце Бухареста.
Разыскав Сашку, он велел ехать обратно. Теперь князя волновал только один вопрос, отпустит ли его император увидеться с женой до начала войны. Откинувшись на сидение летящей во весь опор кареты, он закрыл глаза и вспомнил, какой прекрасной была Катя в белом кружевном платье с косой, обернутой
