тронулись за ней. Следом двинулись остатки гвардии кавалерии.
Ужасные морозы, ударившие в эту ночь и не ослабевавшие в течение последующих двух недель, добили французскую армию, и так ослабленную от голода. Наполеон отправился в Париж набирать новые полки, и только тысяча шестьсот человек из Великой армии, переправившейся в июне через Неман, смогли в декабре вернуться обратно в Польшу, остальные почти полмиллиона человек осталась лежать в России.
Полки Милорадовича дошли до Немана и стали на зимние квартиры. Пока в столице решалась судьба дальнейшего наступления, генерал отправил Алексея Черкасского в столицу: необходимо было сообщить императору, что князя ошибочно объявили мертвым. Александру жаль было расставаться с другом, но он надеялся, что если будет хоть какая-то возможность, он тоже вырвется в столицу на поиски своей невесты. Через неделю такая возможность представилась. Генерал получил из ставки пакет с известием, что наступление начнется не ранее первого января следующего года. У Александра было больше трех недель, и он попросился в отпуск, пообещав вернуться к новому году. Милорадович отпустил его.
Не останавливаясь нигде, Александр долетел до столицы за восемь дней. Дом графини Савранской на Литейном проспекте встретил его тишиной и темными окнами. Он долго стучал дверным молотком в медную дощечку на дверях, пока, наконец, в доме не послышались шаркающие шаги и дверь не открылась. Старый слуга в ливрее, накинутой поверх ночной рубашки, встревожено уставился на него.
— Что вам угодно сударь? — с опаской спросил старик и начал прикрывать дверь.
— Я ищу графиню Савранскую и молодую девушку, Елену Солтыкову, — объяснил граф и вставил ногу в дверную щель, не давая слуге захлопнуть дверь.
— Графиня умерла еще три года назад, а теперь наш хозяин — сын покойной, граф Валериан Михайлович, но он сейчас служит в армии, и здесь никто не живет.
— А девушка сюда приезжала? Молодая, блондинка, зовут Елена, — с последней надеждой спросил Александр.
— Нет, никой девушки я не видел. Я здесь с начала войны один живу, дом охраняю, всех остальных слуг граф в южные имения отправил.
Александр развернулся и поехал обратно. Что теперь делать — он не знал, последняя ниточка, связывавшая его с невестой, была оборвана.
Он успел вернуться в полк за три дня до наступления нового года. Через день после него в часть прибыл черный от горя Алексей Черкасский. Он коротко сказал, что его жена погибла на пути в Англию, куда он ее отправил весной. Князя никто больше не тревожил расспросами, а Василевский поблагодарил Бога, что у него осталась хотя бы надежда найти свою Елену.
Первого января 1813 года русские войска переправились через Неман, и Россия начала свой Освободительный поход. Войска генерала Милорадовича, как всегда, находились в авангарде русских войск, и обоих друзей это устраивало. Только Александр не оставлял надежды найти свою возлюбленную, а Алексей хотел только одного: найти почетную смерть на поле брани.
Глава 8
Елена открыла глаза и не поняла, где она находится. Роскошная большая спальня, обставленная мебелью красного дерева с обивкой алого шелка, была незнакомой. Потом она посмотрела на окна, закрытые изнутри решетчатыми ставнями, и вспомнила, что она — в Париже, в доме Аглаи Ней.
Они добрались сюда вчера поздно вечером, почти ночью, и молодая женщина была так измучена дорогой, что еле дошла до постели, даже не запомнив обстановку комнаты. Теперь, когда ее беременности было три с половиной месяца, она легче переносила тряску кареты, но все равно гонка длиной в полтора месяца забрала все силы. Елена села на постели и задумалась, что ее теперь ждет.
С того момента, как император Наполеон сообщил ей о смерти мужа, она пыталась разобраться в своих чувствах. Находясь в Марфино, Елена была совершенно уверена, что любит Александра, и была готова всю жизнь ждать новой встречи с ним. Но преданность и поклонение Армана, которого она считала только другом, пробили брешь в ее сердце, а единственная ночь, проведенная с ним, принесла в душу молодой женщины нежность и страсть. И теперь Елене казалось, что по-настоящему она любила только Армана, поэтому ее горе было так сильно. Как только она закрывала глаза, перед ней вставало лицо мужа, каким она видела его в последний раз: полные нежности черные глаза и ласковая улыбка на красивом смуглом лице. Молодая женщина не могла слышать соболезнования, которые ей приносили как вдове маркиза де Сент-Этьена, на глаза наворачивались слезы, и ей хотелось забиться в темный уголок и спрятаться от всех людей.
Но теперь нужно было думать о ребенке, хотя во сне, приснившемся в Борисове, Арман сказал ей, что у нее родится девочка, Елена из мнительности и суеверия продолжала называть ребенка «малыш». Она не была уверена, что правильно поступила, пообещав Арману сделать ребенка наследником маркизов де Сент-Этьен, ведь его отцом был граф Василевский. Но молодая женщина не знала, когда они с Александром вновь встретятся, и встретятся ли вообще, а обречь своего малыша на участь незаконнорожденного она не могла. К тому же она любила Армана, хотя об Александре теперь вспоминала все чаще и чаще. С сожалением подумав, что она — порочная женщина, раз может любить сразу двоих мужчин, Елена в который раз решила положиться на судьбу.
Аглая хотела представить ее ко двору, не дожидаясь приезда маршала Нея. По русским традициям Елена должна была год быть в трауре по мужу и не выезжать, но Арман не хотел, чтобы она носила по нему траур. Молодая женщина решила спросить совета у мадам Ней, как ей выполнить последнее желание мужа и не нарушить требования приличий, принятых в высшем свете Парижа. Наверное, следует сразу дать понять обществу, что у Армана будет наследник. Нужно сказать Аглае о ребенке, но так, чтобы никому в голову не пришло сравнивать даты. Елена вспомнила свое самочувствие на втором месяце беременности, и решила, что она будет ссылаться на тошноту по утрам.
В дверь тихо постучали, и вошла Маша. Елена улыбнулась девушке и, выполняя свое решение, объяснила той, что она должна говорить слугам в доме относительно самочувствия маркизы. Молодая женщина встала с постели и подошла к зеркалу. Пока ее беременность никак не была заметна, грудь немного увеличилась, а живот был чуть округлившимся, но под свободными платьями, бывшими в моде, это было совершенно незаметно. Маша принесла ей почищенное и отглаженное одно из двух ее бархатных платьев и помогла хозяйке одеться.
— Барышня, что будем делать с волосами? — поинтересовалась горничная, с сомнением посмотрев на гриву золотистых локонов, уже доросших до плеч. — Их можно попробовать перехватить лентой надо лбом, больше ничего не получится.
— Ну, давай, так и сделаем, — согласилась Елена, которой было все равно, как она выглядит.
Но результат ей понравился. Она по-прежнему была очень хрупкой, с огромными сапфировыми глазами на белом овальном личике, но за этой хрупкостью уже начала проступать прежняя Елена, сильная и гордая дочь светлейших князей Черкасских.
Легко постучав, в комнату вошла Аглая Ней. В Париже она сразу вспомнила, что уже восемь лет как носит титул герцогини Эльхингенской . Поэтому уже с утра она была одета в роскошное малиновое бархатное платье, отделанное кремовыми кружевами шантильи, которое очень шло к ее белой коже, черным глазам и алым губам.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — она посмотрела на свою гостью и заволновалась, — ты что-то бледная сегодня.
— Меня мучает тошнота, — чуть слышно ответила Елена.
Молодой женщине было стыдно обманывать Аглаю, с которой за время путешествия она подружилась, проникнувшись к ней искренней симпатией, и Елена опустила глаза.
— Вот как. Значит, ты беременна? — обрадовалась мадам Ней, — какое счастье, что у маркиза будет наследник! Ведь по новому кодексу наследство получают все дети, вне зависимости от пола. Поздравляю, дорогая. Тем более, нам нужно скорее попасть в Тюильри, пока император в Париже. Если он опять уедет, оставив регентшей Марию-Луизу, нам будет гораздо сложнее быстро ввести тебя в права наследования
