Шардаш закурил. Облачка табачного дыма колечками поднимались к потолку, превращаясь в различных животных. Пальцы сжались, став похожими на лапки паука. Мериам непроизвольно отыскала на них кольцо с розами. Теперь оно было точь-в-точь как то, что она нашла.
- Адептка Ики, вы ничего не видели. Это мой искренний совет, - наконец изрёк Шардаш. - То, в чём вы меня обвиняете, - смехотворно. Будущему магу престало уметь разгадывать голосовые иллюзии. Вы заглядывали в класс, видели говоривших?
Адептка мотнула головой и с сожалением подметила, что правое запястье тоже раздулось. Не перелом - и то хорошо.
- Так вот, меня там не было. Доказывать вам, - он выделил голосом последнее слово, - ничего не стану, но господину Крегсу вы обязаны верить. Если я чист перед директором, чист и для вас. Кто или что имитировало мой голос, выяснят компетентные люди.
- Это были вы, - покачав головой, прошептала Мериам. - Увы, господин профессор. Вы сами это только что подтвердили. Только зачем вам это нужно?
- Молчание - золото, адептка Ики. Радуйтесь, что остались в Школе. И готовьтесь к тому, что на экзамене буду допрашивать с особым пристрастием как ленивую ученицу и клеветницу. А теперь уходите.
Дверь в коридор распахнулась. Мериам, не веря своему счастью, поспешила покинуть апартаменты профессора. Ещё пять минут назад она прощалась с жизнью, а теперь брела в лечебное крыло. Ушибы Мериам объяснила падением на лестнице.
Адептка собиралась последовать совету Тревеуса Шардаша и забыть о тавиоке. Вдруг и вправду его там не было, а кто-то подделал его голос? У профессора наверняка есть враги, в той же Ведической высшей школе далеко не все его любили. Мериам знала парочку учителей, которые с радостью избавились бы от Шардаша и заняли его место. Сотворить голосовую иллюзию для них - раз плюнуть. А травинку тавиоки будто специально подложили, чтобы её нашли. Да и директор от преподавания Шардаша не отстранил, не передал в руки властей. Это посильнее любых доказательств. Однако поведение профессора, его слова казались Мериам странными. Адептка зуб давала, что он нервничал, и причиной всему она. Именно так: не сколько злился, а волновался и оттого злился.
6
Вся Школа обсуждала новость: выяснилась причина таинственных смертей в городе. Шептались, что будто бы даже вышли на след убийцы, воспользовавшегося смертельным проклятием под красивым названием 'забвение роз'.
Прошлой ночью словоохотливый профессор Нонел разоткровенничался в трактире, где работала подавальщицей одна из учениц. Что известно одной, то через час уже знают все. Вот и девушка не удержалась, поделилась с подругой занимательной новостью.
Мериам же пыталась переварить другое событие: извинения Тревеуса Шардаша. Вернувшись из лекарского крыла, она обнаружила под дверью записку: 'Простите, я позволил себе недостойную преподавателя грубость. Мне не следовало применять подобные меры, тем более неоправданно. Искренне сожалею о содеянном. Зайдите вечером'.
- И ты пойдёшь? - Инесса в который раз перечитала записку и вопросительно уставилась на подругу.
Мериам ещё сама не решила. С одной стороны, Шардаш высказал конкретную просьбу, извинился, с другой - помнился разговор в его комнате, ушибы и синяки, которые адептка заработала по милости профессора. Колени до сих пор ныли, а отёк не спал. Запястье тоже туго перебинтовано, Мериам приходилось писать левой рукой. Разумеется, освобождения от занятий ей никто не дал: нет уважительной причины, поэтому и выросли в тетради косые палочки и закорючки.
- Мериам, не пугай меня! - Инесса заглянула подруге глаза, пытаясь сделать внушение. - Ты никуда не пойдёшь, я не отпущу!
Адептка вздохнула. Ей самой не хотелось. Что хорошего её там ждёт? Скупые извинения? Стал бы Тревеус Шардаш ради такой мелочи звать! Значит, заманивает в ловушку.
- Я к директору пойду, защиту просить.
Инесса одобрительно кивнула, собиралась что-то сказать, но шептание подруг прервала Элоиз Майсо. Откашлявшись, она попросила соблюдать тишину и говорить только по делу.
- Так, девочки и мальчики, - учительница расхаживала по проходу между рядами, вертя в пальцах указку, - кто хочет быть добровольцем?
Ответом ей была резонная тишина. Ученики Ведической высшей школы не горели желанием выставить на посмешище своё ораторское искусство, даже Патриция, и та не тянула руку.
Госпожа Элоиз вздохнула. Она работала в Школе первый год, молодая, неопытная, и болезненно переживала по поводу того, что на уроках не бывает идеальной дисциплины, а ученики не желают учиться. Селениум Крегс периодически выслушивал на традиционном преподавательском чаепитии стенания юной учительницы, утешал, как мог, давал советы.
- Мирсон, перестаньте играть в магический бой! - госпожа Элоиз ткнула указкой в одного из учеников. Тот не торопился убирать тетрадь с объёмными иллюзорными фигурками. Рыцари, короли и дамы застыли там, куда их поставил игрок. - Идите к доске.
- Не пойду, - развязно заявил парень, нагло глядя в глаза учительнице.
- Штрафные баллы? - пискнула волшебные слова госпожа Элоиз. Сейчас она научилась не плакать, а в первые дни позорно выбегала из класса.
Ученик пожал плечами:
- Родители восстановят.
Семья у Мирсона, правда, была богатой и влиятельной. Все диву давались, что он делает в Школе, а не на государственной службе.
- Два штрафных балла, - тоненько пропела учительница. - И вон из класса.
Обоих подобный исход устроил.
Когда за Мирсоном закрылась дверь, госпожа Элоиз с облегчением вздохнула и обернулась к классу. Ученики занимались своими делами: кто рисовал, кто шушукался с соседями, кто спал. Риторика не интересовала даже зазнаек. Они предпочитали изучать предмет по учебникам, считая госпожу Элоиз недостаточно компетентной.
- Итак, кто-нибудь хочет? - учительница безрезультатно повторила вопрос.
- Госпожа Элоиз, расскажите нам о проклятии, - раздался одинокий голос из первого ряда. Стоило ли говорить, что спрашивала Патриция? Они с госпожой Элоиз находились в особых отношениях: почти подруги, насколько это только возможно при разнице в положении. Однако добровольцем Патриция не вызвалась.
- Каком проклятии? - обернулась к ней учительница, смирившись с тем, что план урока придётся менять.
- Забвении роз. Тот самом, от которого люди погибли.
Госпожа Элоиз расплылась в улыбке: приятно знать то, что неизвестно другим, но для порядка отказалась, сославшись на то, что рано ещё им такие проклятия изучать. Учительницу принялись упрашивать, и вскоре нестройный хор голосов в классе просил об одном и том же.
- Мы же научить не просим, только рассказать.
- Это не по предмету.
- А вы нам задание задайте, мы после занятий напишем, а сейчас расскажите, - предложила Патриция.
На неё косо посмотрели: только очередной заготовки речи им не хватало! Однако госпожа Элоиз проявила человеколюбие: согласилась совершенно бесплатно поделиться последними сплетнями.
С замиранием сердца ученики внимали учительнице. Перенеся стул вплотную к партам, госпожа Элоиз, с опаской посматривая на дверь, - не поймают ли на нарушении инструкций? - делилась
