— Мистер Мухаммед, советую вам подождать здесь. Честное слово.
— С какой стати? Вообще, Симпсон, что у вас с лицом?
— Ничего, сэр, вам показалось.
— Мне не показалось, но ладно. Месье Ткела, вы проводите меня?
— Конечно.
Они подошли к лифту. Затем последовало несколько неуловимых движений мощных парней, стоящих у лифта, и Жильбер ощутил на запястьях холод металла. Лишь сейчас, когда на его руках защелкнулись наручники, он понял: два переодетых флика торчали здесь вовсе не из-за Барта, а из-за него.
Застывший Мухаммед несколько секунд не мог от неожиданности произнести ни слова. Когда же он выдавил: «Эй, парни, что все это значит?», к ним уже подошел высокий человек с кустистыми рыжими бровями. Хмыкнув, этот человек сказал в высшей степени учтиво:
— Добрый день, мистер Мухаммед. Сожалею, что всю эту процедуру пришлось совершить в вашем присутствии.
— Что за чушь, Брэдли? — Судя но виду Мухаммеда, он был не на шутку рассержен. — Почему они надели наручники на этого человека?
Несколько мгновений Брэдли изучал нечто, видимое только ему и висевшее, судя по его взгляду, под самым потолком. Наконец сказал:
— Простите, мистер Мухаммед, вы хорошо знаете этого человека?
— Конечно. Это Жильбер Ткела. Я знаю его давно и полностью за него ручаюсь.
— Думаю, мистер Ткела может поблагодарить вас за это. Ваше ручательство довольно ценная штука.
— Еще бы оно не было ценной штукой.
— И все же, мистер Мухаммед, вы могли бы, например, сказать… например, сказать… — Брэдли помолчал. — Ну, хотя бы, чем занимался мистер Ткела последние два года?
— Брэдли, какого черта? Какое мне дело до того, чем занимался мистер Ткела последние два года? Я вам за него ручаюсь, и, думаю, этого достаточно. Вообще, в чем дело? Чем вам досадил Ткела?
— Мистер Ткела обвиняется в серьезном преступлении. Ограблении и покушении на убийство.
Не выдержав, Жильбер сказал:
— Слушайте, инспектор, какое еще ограбление и покушение на убийство? Что вы придумываете?
— Я ничего не придумываю. — Брэдли посмотрел на него немигающим взглядом. Эго был взгляд профессионального полицейского. — Кстати, вы знаете мистера Ришара Барга?
— Знаю.
— Хорошо хоть вы признались в этом. Медицинский эксперт, осмотревший недавно мистера Барта в моем присутствии, обнаружил на его шее множество микротравм, поэтому я хочу вас спросить: следы чьих пальцев остались на шее мистера Барта? Ваших?
— Инспектор… — Жильбер замолчал. Он вовремя сообразил: если он ответит сейчас на этот вопрос, он повредит сам себе. Заметив его реакцию, Брэдли вздохнул:
— Понятно. Что ж, попробую изложить суть событий, составленных по заявлению мистера Барта и подтвержденных затем неопровержимыми уликами. Делаю это не для вас, мистер Ткела, а исключительно для мистера Мухаммеда. Мистер Барт заявил: незаметно проникнув в номер, который он занимает в отеле «Шератон», мистер Ткела связал его и пытался задушить. В результате этих его действий мистер Барт потерял сознание. Воспользовавшись этим, мистер Ткела похитил у него значительную сумму денег и драгоценности. Придя в себя, мистер Барт немедленно обратился в полицию. Прибывшие в «Шератон» полицейские, получив его заявление, попытались разыскать мистера Ткела. Затем, нигде его не обнаружив, тщательно осмотрели его номер — естественно, с соблюдением всех необходимых формальностей. И представьте, нашли все, что было похищено у мистера Барта. Что вы скажете на это, мистер Ткела?
— Это чушь. Подлог, — сказал Жильбер.
— Деньги и драгоценности тоже подлог?
— Конечно. Все это было подложено.
— Сомневаюсь, мистер Ткела, что это был подлог. По свидетельству медэксперта, состояние мистера Барта в момент осмотра было крайне тяжелым. Деньги же и драгоценности, найденные в вашем номере, были тщательно спрятаны. Кто же мог их так искусно спрятать, если не вы? Находящийся в состоянии шока мистер Барт?
— Необязательно он. Это могли сделать его сообщники.
Брэдли надолго занялся изучением собственных ногтей. Наконец сказал:
— Сообщники. Всюду сообщники. Знаете, мистер Ткела, мы запросили сведения на вас. И, в частности, узнали, что какое-то время вы были полицейским. Так вот, неужели вы, как бывший полицейский, не видите, как нелепо выглядит эта ваша ссылка на сообщников мистера Барта? Какие сообщники? Откуда? Мистер Барг весьма уважаемый член общества, коммерсант. В Эпсоме, несмотря на то что он иностранец, его все отлично знают. Но даже если отбросить все это и принять на веру, что у мистера Барта есть какие-то мифические сообщники, неужели вы думаете, что я, шеф-инспектор эпсомской полиции, не проверил бы возможность проникновения сюда, в «Шератон», посторонних? Я это сделал. И поверьте мне, сделал весьма тщательно. Опросил всех: портье, горничных, дежурного констэбля, других возможных свидетелей. Все они в один голос утверждают: на втором этаже, там, где находятся номера люкс, с утра и до настоящего момента не было замечено ни одного постороннего человека. — На секунду приподнявшись на носках, Брэдли покачал головой: — Увы, мистер Ткела, факты говорят против вас. Именно поэтому я и вынужден объявить вам: вы арестованы.
— Черт, Брэдли… — Сказав это, Мухаммед замолчал. Он явно сдерживал себя. Постояв, сказал нарочито тихо: — Брэдли, хотите выслушать мое мнение?
— Конечно, мистер Мухаммед. Я готов выслушать мнение любого человека, если оно поможет выяснить обстоятельства дела.
— Так вот, Брэдли, мое мнение: все это чушь. Чушь и оговор. В Эпсом мистера Ткела пригласил я. Я лично. Лич-но, вы понимаете?
— Прекрасно понимаю, мистер Мухаммед. Но приглашенный кем угодно, даже вами лично, мистер Ткела вполне мог…
— Стойте, Брэдли. Стойте, дайте мне договорить. До этого нас связывали неплохие отношения. Поэтому, думаю, вы дадите мне договорить? Дайте мне договорить. Дайте, а потом делайте, что хотите. Дадите?
Брэдли снова принялся изучать облюбованную им где-то наверху точку. Вздохнул:
— Конечно, мистер Мухаммед. Говорите, и обещаю: больше я ни разу вас не перебью.
— О, черт… Мухаммед скривился. — Ладно, Брэдли. Давайте не будем доводить дело до ссоры. Забирайте мистера Ткела. Забирайте, но учтите: завтра вам все равно придется выпустить его под залог.
— Ради бога, сэр. Вопрос о выпуске под залог решаем не мы. Это дело суда.
— И еще одно, Брэдли. Ради наших хороших отношений я попрошу вас поместить его в отдельную камеру. И вообще создать более менее сносные условия. Хорошо?
— Вообще-то поблажек арестованным мы не делаем. Но ради вас, сэр, я сделаю все, чтобы до утра мистер Ткела не испытывал никаких неудобств.
— Спасибо, Брэдли. — Мухаммед взял Жильбера за локоть: — Месье Ткела, запомните: я с вами. Сегодня же я подключу к вашей истории всех своих лучших адвокатов.
— Спасибо, мистер Мухаммед.
— Запомните: с сегодняшнего дня. И еще одно: все, что вы рассказывали мне в машине по пути сюда, я отлично помню. Вы понимаете, месье Ткела?
— Прекрасно понимаю, — ответил Жильбер.
— Держитесь. Я пошел. Да, у вас будут какие-нибудь просьбы на сегодня? Пока я не ушел?
— Никаких просьб.
— Подумайте, месье Ткела. Если у вас вдруг что-то возникнет, связаться со мной сегодня вы уже не сможете.
Помолчав, Жильбер сказал:
