показывает, что промышленники не имели никакого политического влияния. Крупные землевладельцы могли добиться от правительства, чтобы оно защитило италийское виноделие, о чем пойдет речь в следующей главе, богатые купцы получали важные торговые привилегии; что же касается промышленности, то здесь создается впечатление, что в ней не был заинтересован никто из тех, кто мог бы повлиять на правительство. Отсюда можно сделать вывод, что промышленность по-прежнему оставалась в руках сравнительно мелких владельцев мастерских, так и не превратившихся в крупные индустриальные предприятия, работающие на крепких капиталистических основах. Это означало заметный регресс даже по сравнению с той организованной промышленностью, которая, очевидно, существовала в эллинистических государствах, и уж, определенно, по сравнению с тем широким процессом индустриализации, который мы наблюдали в Италии в I в. по Р.Х. на примере Помпеи. Децентрализация промышленности парализовала рост промышленного капитализма в Италии и воспрепятствовала становлению крупных промышленных предприятий в провинциях. Действительно, нельзя отрицать того, что начавшийся в Италии процесс индустриализации распространился на большинство провинций и что во многих мелких провинциальных городах мы можем наблюдать то же развитие, которое происходило в Помпеях. В большинстве провинциальных городов, которые первоначально были административными центрами крупных или мелких аграрных территорий, появилась промышленность местного значения. У каждой территории, у каждой провинции были свои торговые и промышленные центры, которые обслуживали не только узкий местный или провинциальный рынок. Читатель, вероятно, помнит то, что уже было рассказано о росте промышленного производства в Галлии, о роли Лиона и о крупных промышленных и торговых центрах Востока. В отношении этих больших городов мы вправе предполагать, что там имелись те же предпосылки для развития массового капиталистического производства товаров, какие мы наблюдали в Италии и на Востоке. Однако даже в этих больших центрах большие капиталистические предприятия не укрупнялись, и организация труда не стала там более эффективной, чем это было в эллинистический период. Мелкие ремесленные мастерские местного значения во многих областях производства небезуспешно конкурировали с более крупными капиталистическими предприятиями. Мелких ремесленников не задавили крупные индустриальные фирмы, как это произошло в Европе и Америке в XIX и XX вв. Даже такие товары, как стеклянные и гончарные изделия, успешно производили местные мастерские, и конкуренция со стороны этой местной промышленности мешала крупным предприятиям неограниченно расширять свое производство. Местные мастерские сохраняли, как это, например, было в Тимгаде, старые формы ремесленного производства, занимаясь как изготовлением, так и продажей своих товаров.
Еще одно интересное явление экономической жизни провинций представляет собой конкуренция, существовавшая между мастерскими и фабриками городов и крупными промышленными предприятиями, возникшими в некоторых больших поместьях. Владельцы некоторых таких поместий, обладатели крупных капиталов, во II в. начали заводить мастерские, которые работали не только для нужд самого поместья, но производили товар на продажу. На одной из вилл Южной Франции близ Тулузы была найдена крупная шерстопрядильная мастерская, еще одна была обнаружена на вилле в Англии. Печи для обжига гончарных изделий найдены на нескольких виллах в Бельгии, и, как известно, имелась фабрика по производству бронзовых изделий с эмалью при знаменитой вилле в Антэ (Бельгия). Капиталистический характер таких предприятий очевиден. Но их развитие означало усиление процесса децентрализации промышленности.
Одновременно с этим как на больших фабриках, так и в мелких мастерских происходили постепенное упрощение и стандартизация производимых товаров. Эстетический вкус, господствовавший в промышленности периода эллинизма и еще сохранявший свое значение в I в. по Р.Х., во II в. стал отмирать. Перестали создаваться новые формы, не появлялось и новых орнаментальных идей. В области техники также пропадает творческое начало. Если отвлечься от нескольких новых изобретений в производстве стекла, то начиная со II в. мы не обнаружим в промышленной технике никакого прогресса. Чрезвычайно поучительно сравнить раннюю арретинскую керамику с ранней
Как объяснить такое явление, когда параллельно процессам децентрализации промышленности происходит падение художественного вкуса и ремесленной техники? На этом вопросе мы подробно остановимся в последней главе, пока же ограничимся несколькими замечаниями. Совершенно очевидно, что изделия промышленного производства быстро распространились по всему цивилизованному миру и что они повсюду, вплоть до самых отдаленных окраин империи, успешно вытесняли местное производство. Об этом свидетельствует, например, статистика археологических находок из египетских деревень. Среди предметов, найденных в деревнях, редко встретишь вещь домашнего изготовления: все куплено в деревенской лавке или на рынке. То же самое относится и к небогатым захоронениям всей империи, как городским, так и сельским. Таким образом, наибольшим спросом как в городах, так и в деревне пользовались как раз не лучшие промышленные изделия. Спрос на качественный товар был ограничен кругами зажиточной городской буржуазии. Основной массе населения требовались дешевые товары, и чем дешевле, тем лучше. Далее мы еще увидим, что покупательная способность сельского населения и низших слоев городского была очень невысокой, зато очень велика была численность покупателей. Такие условия неизбежно должны были привести к появлению массового фабричного производства. Следующий фактор, который нельзя обойти вниманием, это условия транспортировки товаров. Морские порты в изобилии снабжались недорогими товарами, так как морской транспорт был сравнительно дешев. Зато риск был сравнительно велик. Поэтому в городах, расположенных неподалеку от побережья, изделия местной промышленности стоили значительно дешевле, чем привозимые издалека. Этими предпосылками была обусловлена первая стадия децентрализации. В Египте и Галлии реки облегчали доставку товаров в самые отдаленные части этих стран; отсюда и впечатляющее развитие промышленности в Александрии и городах Галлии. Иначе обстояло дело в некоторых областях Испании, в Африке, в значительной части придунайских стран, в Малой Азии и Сирии. Чем дальше греко-римская культура распространялась в глубь материков, утрачивая тем самым свой ярко выраженный средиземноморский характер, тем труднее становилась доставка промышленных товаров, поскольку область сбыта зачастую оказывалась очень далеко от морей и речных артерий. Этим объясняется вторая стадия децентрализации. Каждый из городов, расположенных во внутренних материковых областях, старался стать самодостаточным и производить предметы потребления у себя на месте, перенимая испытанные методы и подражая ходовым образцам.
Для того чтобы удовлетворить дешевый спрос, т. е. спрос на продукцию массового производства, ремесленники маленьких городов в борьбе с конкуренцией импортных товаров, в отличие от ремесленников греческих городов архаического периода, отказались от производства оригинальных изделий. Они просто повторяли фабричные образцы, пользуясь теми методами, которым они научились на больших фабриках. Поскольку машин тогда не было и защиты против имитации не существовало, то в маленьких городах процветало ремесло, и почти во всех областях промышленности оно могло конкурировать с крупными фирмами. Вследствие этого большие мастерские вынужденно снижали качество своих изделий; они производили товар еще дешевле, но при этом утрачивали последние остатки былого своеобразия.
И в мелких мастерских, и на больших предприятиях фабричного типа в основном трудились рабы. Этим объясняется, почему тогда не существовало рабочего вопроса и почему не делалось никаких попыток создать организацию наемных рабочих. Профессиональные товарищества представляли собой, по- видимому, объединения оптовых торговцев, судовладельцев, лавочников и ремесленников. Если какая-то отрасль торговли попадала в сферу непосредственных интересов императорской администрации, то
