очередное «ай!». Они теряли время. Джинни провела в Тайной Комнате очень много времени. Гарри знал, что остаётся только одно.
— Жди меня здесь, — крикнул он к Рону. — Жди с Локхартом. Я пойду дальше. Если не вернусь через час…
Повисла многозначительная пауза.
— Я попробую убрать камни, — сказал Рон, изо всех сил стараясь говорить твёрдо. — Чтобы ты смог… смог выбраться. И ещё, Гарри…
— Скоро увидимся, — сказал Гарри, стараясь, чтобы у него не дрожал голос.
И он пошёл мимо гигантской змеиной кожи.
Скоро отдалённый шум, который издавал Рон, пытаясь сдвинуть камни, затих. Тоннель продолжал изгибаться. Каждый нерв в теле Гарри был натянут. Он хотел, чтобы тоннель кончился, но в то же время испытывал ужас перед тем, что он обнаружит в конце. И, наконец, когда он прокрался за очередной поворот, впереди оказалась твёрдая стена, на которой были вырезаны две сплетающиеся змеи с глазами из больших сверкающих изумрудов.
Гарри приблизился. В горле пересохло. Ему не надо было воображать, что эти каменные змеи настоящие; их глаза выглядели удивительно живыми.
Он догадывался, что он должен делать. Гарри прочистил горло, и изумрудные глаза, казалось, замерцали.
— Откройся, — сказал Гарри слабым, низким шипением.
Змеи разделились, стена треснула, её половины медленно раздвинулись, и Гарри, дрожа с ног до головы, вошёл внутрь.
17. Наследник Слизерина
Он стоял в конце очень длинной слабо освещённой комнаты. Каменные колонны, увенчанные переплетёнными змеями, поддерживали высокий потолок, утопавший во тьме, и отбрасывали длинные чёрные тени в зеленоватом свечении, наполнявшем зал.
Гарри вслушивался в холодную тишину, а сердце его бешено колотилось. Может быть, Василиск прятался в тёмном углу за колонной? И где же Джинни?
Он вытащил палочку и стал медленно продвигаться вперед между колоннами со змеями. Каждый осторожный шаг гулко отдавался в тёмных мрачных стенах. Он продолжал щуриться, приготовившись при малейшем движении закрыть глаза. Казалось, пустые глазницы каменных змей следили за ним. Несколько раз, когда ему казалось, что они шевелятся, внутренности его сжимались.
Уже поравнявшись с последней парой колонн, он вдруг увидел огромную статую высотой до потолка, стоявшую у задней стены.
Гарри пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть в огромное лицо наверху: оно было древним и обезьяноподобным, с длинной бородой, ниспадавшей почти до самого низа складчатой каменной мантии волшебника, из-под которой виднелись две огромные серые ступни, стоявшие на гладком полу комнаты. А между ступнями, лицом вниз, лежала маленькая фигурка в чёрной мантии и с огненно-рыжими волосами.
— Джинни! — прошептал Гарри, бросаясь к ней и падая на колени. — Джинни! Не умирай! Пожалуйста, не умирай. — Он отбросил палочку в сторону, схватил Джинни за плечи и перевернул на спину. Лицо её было белым, как мрамор, и таким же холодным на ощупь, но её глаза были закрыты, а значит, её не обратили в камень. Но тогда она, скорее всего…
— Джинни, прошу тебя, проснись, — в отчаянии шептал Гарри и тряс её. Голова Джинни безвольно покачивалась из стороны в сторону.
— Она не проснётся, — произнёс мягкий голос.
Гарри резко выпрямился и развернулся, не вставая с колен.
У ближайшей колонны, наблюдая за ним, стоял высокий черноволосый юноша. Его силуэт был странным образом размыт по краям, как будто Гарри смотрел на него сквозь затуманенное окно. Но не узнать его было нельзя.
— Том… Том Риддл?
Риддл кивнул, не спуская глаз с лица Гарри.
— Что значит, она не проснётся? — в отчаянии сказал Гарри. — Она ведь не… она не…
— Она пока жива, — сказал Риддл. — Но только пока.
Гарри смотрел на него. Том Риддл учился в Хогвартсе пятьдесят лет назад, однако сейчас его окружало странное туманное сияние, и он выглядел так, будто не постарел ни на день со своего шестнадцатилетия.
— Ты — привидение? — нерешительно спросил Гарри.
— Воспоминание, — тихо сказал Риддл, — пятьдесят лет хранившееся в дневнике.
Он указал на пол. У ног гигантской статуи лежал раскрытый маленький чёрный дневник, найденный Гарри в туалете Плаксы Миртл. На секунду Гарри задумался, как этот дневник сюда попал… но были куда более срочные дела, не терпевшие отлагательства.
— Ты должен мне помочь, Том, — сказал Гарри, вновь приподнимая голову Джинни. — Мы должны как-то выбраться отсюда. Здесь Василиск… Я не знаю, где он, но он может появиться в любой момент. Пожалуйста, помоги мне…
Риддл не шелохнулся. Гарри, обливаясь потом, смог приподнять Джинни с пола и нагнулся, чтобы подобрать свою палочку.
Но палочка исчезла.
— Ты не видел?..
Гарри поднял глаза. Риддл всё ещё наблюдал за ним… вертя в длинных пальцах палочку Гарри.
— Спасибо, — сказал Гарри, протягивая руку.
Уголки губ Риддла скривились в усмешке. Он продолжал пристально смотреть на Гарри, бездумно вертя в руках его палочку.
— Слушай, — нетерпеливо произнёс Гарри, его колени подгибались под тяжестью Джинни, — нам надо уходить! Если придёт Василиск…
— Он не придёт, пока его не позовут, — спокойно ответил Риддл.
Гарри, не в силах более поддерживать Джинни, осторожно опустил её на пол.
— О чём ты говоришь? — сказал он. — Послушай, отдай мою палочку, она может мне понадобиться.
Улыбка на лице Риддла стала шире.
— Она тебе не понадобится, — сказал он.
Гарри уставился на него.
— Что значит, она мне не…
— Я долго ждал этого, Гарри Поттер, — сказал Риддл. — Ждал возможности увидеть тебя. Поговорить с тобой.
— Послушай, — сказал Гарри, у которого лопалось терпение. — По-моему, ты не понимаешь. Мы в Тайной Комнате. Мы можем поговорить и позже.
— Мы поговорим сейчас, — сказал Риддл, всё ещё широко улыбаясь, и опустил палочку Гарри в карман.
Гарри уставился на него. Происходило что-то очень странное.
— Как Джинни оказалась в таком состоянии? — медленно спросил он.
— Что ж, это интересный вопрос, — с удовлетворением сказал Риддл. — И довольно долгая история. Думаю, Джинни Уизли находится в таком состоянии, потому что она открыла своё сердце и поведала все свои тайны и секреты невидимому незнакомцу.
— О чём ты говоришь? — сказал Гарри.
— Дневник, — ответил Риддл. — Мой дневник. Маленькая Джинни писала в нём месяц за месяцем, рассказывая мне о своих жалких переживаниях: как её братцы дразнят её, как ей пришлось идти в школу в поношенной одежде и с подержанными учебниками, что… — глаза Риддла блеснули, — …что вряд ли она когда-нибудь понравится знаменитому, хорошему, великому Гарри Поттеру…
Всё время, пока он говорил, взгляд Риддла не отрывался от лица Гарри. В них было видно почти голодное выражение.
— Как же скучно слушать о глупых маленьких проблемах одиннадцатилетней девочки, — продолжал он. — Но я был терпелив. Я писал ей в ответ, я сочувствовал ей, я был добр. Джинни просто полюбила меня. Никто никогда не понимал меня так, как ты, Том… Я так счастлива, что у меня есть такой дневник, которому я могу довериться… Это как друг, которого я могу носить с собой в кармане…
Риддл разразился высоким, холодным смехом, который совсем не шёл ему. От этого смеха волосы у Гарри на затылке встали дыбом.
— Честно говоря, Гарри, мне всегда удавалось очаровывать нужных людей. Поэтому и Джинни излила мне свою душу, и её душа оказалась именно тем, чего я желал. Я становился сильнее и сильнее, питаясь её самыми глубоко запрятанными страхами, самыми тёмными тайнами. Я становился могущественней, намного могущественней, чем маленькая мисс Уизли. Достаточно могущественным, чтобы начать открывать мисс Уизли некоторые из моих тайн, изливая ей маленькие частички моей души…
— О чём ты? — спросил Гарри, чувствуя, как внезапно пересохло во рту.
— Ты всё ещё не догадался, Гарри Поттер? — мягко сказал Риддл. — Джинни Уизли открыла Тайную Комнату. Она душила школьных петухов и делала угрожающие надписи на стенах. Она натравила змею Слизерина на четырёх грязнокровок и кошку Сквиба.
— Нет, — прошептал Гарри.
— Да, — спокойно сказал Риддл. — Конечно, сначала она не осознавала, что с ней происходит. Это было так забавно. Вот бы ты увидел её новые записи в дневнике… Они стали куда интереснее… Дорогой Том, — цитировал он, глядя в испуганное лицо Гарри, — мне кажется, я теряю память. Моя мантия вся в петушиных перьях, и я не знаю, как они туда попали. Дорогой Том, я не могу вспомнить, что я делала в ночь Хэллоуина, но кто-то напал на кошку, а я вся вымазана в краске. Дорогой Том, Перси всё время говорит, что я вся бледная и сама не своя. По-моему, он подозревает меня… Сегодня произошло ещё одно нападение, а я не знаю даже, где я была. Том, что мне делать? Мне кажется, я схожу с ума… Мне кажется, что это я на всех нападаю, Том!
Гарри сжал кулаки так, что ногти впивались в ладони.
— Маленькой глупенькой Джинни понадобилось много времени, чтобы перестать, наконец, доверять своему дневнику, — продолжал Риддл. — В конце концов, она стала что-то подозревать и попыталась от него избавиться. И тут появился ты, Гарри. Ты нашёл его, и я был безумно рад. Из всех людей, которые могли бы найти этот дневник, его нашел именно ты, тот самый человек, с которым я мечтал встретиться…
— И почему же ты хотел со мной встретиться? — спросил Гарри. Его переполнял гнев, и он еле сдерживал свой голос.
— Ну, видишь ли, Джинни мне всё о тебе рассказала, Гарри, — ответил
