Риддл. — Всю твою занимательную историю. — Его взгляд скользнул по шраму на лбу Гарри, и его выражение стало ещё более голодным. — Я знал, что должен побольше узнать о тебе, поговорить с тобой, встретить тебя, если удастся. Потому-то я и решил показать тебе свою знаменитую поимку этого олуха Хагрида, чтобы завоевать твоё доверие.
— Хагрид — мой друг, — сказал Гарри, у которого теперь дрожал голос. — А ты его подставил, да? Я думал, ты ошибся, а…
Риддл вновь рассмеялся высоким смехом.
— Это моё слово против слова Хагрида. Можешь себе представить, как это смотрелось в глазах старого Армандо Диппета. С одной стороны Том Риддл, нищий, но такой умный, сирота, но такой смелый, Префект, образцовый ученик. С другой стороны большой неуклюжий Хагрид, каждую неделю попадающий в истории, пытающийся вырастить под кроватью щенков оборотня, тайком пробирающийся в Запретный Лес, чтобы подраться с троллями. Но признаю, что даже я сам был удивлён, до чего хорошо сработал мой план. Я думал, хоть кто-нибудь догадается, что Хагрид просто не мог быть наследником Слизерина. Мне понадобилось пять долгих лет, чтобы разузнать всё о Тайной Комнате и обнаружить скрытый вход… как будто у Хагрида было достаточно ума или сил!
Только преподаватель Трансфигурации, Дамблдор, похоже, считал, что Хагрид невиновен. Он заставил Диппета не выгонять его и выучить на егеря. Да, полагаю, Дамблдор мог догадаться. Похоже, я никогда ему не нравился так, как другим учителям…
— Готов поспорить, Дамблдор видел тебя насквозь, — процедил Гарри сквозь сжатые зубы.
— Ну, он и правда донимал меня своим пристальным вниманием, после того, как Хагрида исключили, — беззаботно бросил Риддл. — Я знал, что, пока я в школе, будет небезопасно вновь открывать Тайную Комнату. Но я не собирался терять все эти годы, потраченные мной на её поиски. Я решил оставить после себя дневник, сохранив себя, шестнадцатилетнего, на его страницах, чтобы в один прекрасный день, если повезёт, провести моим путем кого-то другого и завершить благородное дело Салазара Слизерина.
— Так ты его ещё не завершил, — с триумфом сказал Гарри. — В этот раз никто не погиб, даже кошка. Через несколько часов будет готова Настойка Мандрагоры, и со всеми, кто был обращён в камень, всё снова будет в порядке.
— А разве я тебе ещё не сказал, — спокойно произнёс Риддл, — что меня больше не интересует убийство грязнокровок? Много месяцев моей новой целью был… ты.
Гарри уставился на него.
— Вообрази, как зол я был, когда мой дневник снова раскрыли, и это Джинни написала мне, а не ты. Она увидела тебя с дневником и запаниковала. А что, если ты обнаружил, как с ним обращаться, и я выболтаю тебе все её секреты? Что, если и того хуже — я расскажу, кто задушил тех петухов? Глупая девчонка дождалась, пока в спальне никого не останется, и стащила его. Но я знал, что мне делать. Было ясно, что ты уже взял след наследника Слизерина. Из того, что мне рассказала о тебе Джинни, я понял, что ты пойдёшь на всё, лишь бы разрешить загадку… особенно, если нападение будет совершено на одного из твоих лучших друзей. А Джинни сказала мне, что вся школа обсуждает то, что ты Змееуст…
И я заставил Джинни написать на стене прощальную записку и спуститься сюда. Она отбивалась и кричала, и я чуть со скуки не помер. Но в ней почти уже не осталось жизни: она слишком много вложила в дневник, в меня. Достаточно, чтобы я смог, наконец, сойти с его страниц. Я ждал тебя с того самого момента, когда мы здесь оказались. Я знал, что ты придёшь. Мне нужно многое у тебя спросить, Гарри Поттер.
— Что, например? — бросил Гарри, всё ещё сжимая кулаки.
— Ну, — довольно улыбнулся Риддл, — как получилось, что младенец без исключительных волшебных способностей ухитрился победить величайшего волшебника всех времён? Как это тебе удалось отделаться лишь шрамом, тогда как мощь Лорда Волдеморта была уничтожена?
В его голодных глазах промелькнул странный красный отблеск.
— Какое тебе дело до того, что я спасся? — медленно произнёс Гарри. — Волдеморт был уже после тебя.
— Волдеморт, — мягко сказал Риддл, — это моё прошлое, настоящее и будущее, Гарри Поттер…
Он вытащил из кармана палочку Гарри и начал водить ей в воздухе, выводя три мерцающих слова:
ТОМ МАРВОЛО РИДДЛ TOM MARVOLO RIDDLE
Затем он взмахнул палочкой, и буквы его имени перестроились:
Я — ЛОРД ВОЛДЕМОРТ I AM LORD VOLDEMORT
— Видишь? — прошептал он. — Я уже использовал это имя, когда учился в Хогвартсе, но тогда об этом знали, конечно, только самые близкие друзья. По-твоему, я всю жизнь собирался жить под фамилией своего мерзкого отца-маггла? Я, в чьих жилах по материнской линии течёт кровь самого Салазара Слизерина? Я должен был носить имя обыкновенного отвратительного маггла, который бросил меня ещё до моего рождения только потому, что узнал, что его жена — ведьма? Нет, Гарри. Я создал себе новое имя — имя, которое, я знал, в один прекрасный день будут бояться произнести все волшебники, когда я стану величайшим чародеем в мире!
В голове у Гарри всё смешалось. Онемев, он смотрел на Риддла, сироту, выросшего в убийцу родителей Гарри и многих других людей… Наконец, он с трудом заговорил.
— Ты им не являешься, — произнёс он тихим голосом, полным ненависти.
— Кем? — бросил Риддл.
— Величайшим чародеем в мире, — сказал Гарри, еле переводя дыхание. — Прости, что придётся тебя разочаровать, но величайший волшебник в мире — Альбус Дамблдор. Это знают все. Даже когда ты был полон сил, даже тогда ты не осмелился напасть на Хогвартс. Дамблдор видел тебя насквозь, ещё когда ты был в школе, и ты всё ещё его боишься, где бы ты ни прятался.
Улыбка сползла с лица Риддла, уступив место ужасной гримасе.
— Дамблдора из этого замка выдворило лишь воспоминание обо мне! — прошипел он.
— Он не так уж и далеко, как ты думаешь! — выкрикнул Гарри. Он говорил наугад, желая напугать Риддла, скорее желая этого, чем веря в это.
Риддл открыл рот, но замер.
Откуда-то доносилась музыка. Риддл резко обернулся, всматриваясь в пустынную комнату. Музыка становилась всё громче. Она была зловещей, неземной, пробирала до самых костей, от неё у Гарри волосы встали дыбом, а сердце в груди словно стало в два раза больше. А затем, когда она достигла такого пика, что Гарри чувствовал, как она вибрирует у него в груди, наверху одной из колонн возникло пламя.
И тут появилась тёмно-красная птица размером с лебедя, которая словно пела свою неземную песню сводчатому потолку. У неё был сверкающий золотой хвост, длинный, как у павлина, и сияющие золотые когти, в которых она сжимала какой-то ветхий свёрток.
Через мгновение птица полетела прямо к Гарри, выпустила из когтей свою ветхую ношу и тяжело опустилась ему на плечо. Когда она сложила свои огромные крылья, Гарри взглянул на неё и увидел длинный острый золотой клюв и чёрные глаза-бусинки.
Птица перестала петь. Она неподвижно сидела на плече Гарри, согревая теплом его щёку, и неотрывно смотрела на Риддла.
— Это феникс… — сказал Риддл, в свою очередь, внимательно изучая птицу.
— Фокс? — выдохнул Гарри и почувствовал, как мягко сжались на его плече золотые когти.
— А это… — сказал Риддл, разглядывая ветошь, которую принёс Фокс, — это старая школьная Распределяющая Шляпа.
Это была она. В заплатках, потёртая и грязная, Шляпа неподвижно лежала у ног Гарри.
Риддл вновь расхохотался. Он смеялся так сильно, что тёмная комната содрогалась от этих звуков, будто разом смеялись десять Риддлов.
— Так вот, что Дамблдор посылает своему защитнику! Певчую птичку и старую шляпу! Ты чувствуешь в себе храбрость, Гарри Поттер? Теперь ты чувствуешь себя в безопасности?
Гарри не ответил. Возможно, он не понимал, какая польза от Фокса и Распределяющей Шляпы, но всё же он уже не был в одиночестве, и пока храбрость потихоньку возвращалась к нему, он ждал, когда Риддл закончит смеяться.
— К делу, Гарри, — резко сказал Риддл, всё ещё широко улыбаясь. — Дважды — в твоём прошлом, в моём будущем — мы встречались. И дважды мне не удалось тебя убить. Как же тебе удалось выжить? Рассказывай мне всё. Чем дольше будет твой рассказ, — мягко добавил он, — тем дольше ты проживёшь.
Гарри лихорадочно думал, оценивая свои шансы. У Риддла была палочка. У него — Фокс и Распределяющая Шляпа, которые вряд ли пригодились бы в дуэли. Похоже, дела у него обстояли ужасно. Но чем дольше Риддл стоял тут, тем больше жизнь покидала Джинни… тем временем, Гарри внезапно заметил, что очертания Риддла стали чётче, заметнее. И если дуэль между ним и Риддлом неизбежна, то лучше её начать сейчас же.
— Никто не знает, почему ты потерял свою силу, когда напал на меня, — проронил Гарри. — Я и сам не знаю. Но я знаю, почему ты не смог меня убить. Потому что моя мать умерла ради моего спасения. Моя обыкновенная магглорожденная мать, — добавил он, дрожа от ярости. — Она не позволила тебе убить меня. И я видел, каков ты на самом деле, видел тебя в прошлом году. Ты ничтожество. Ты скорее мёртв, чем жив. Вот куда тебя привела вся твоя сила. Ты вынужден прятаться. Ты безобразен, ты отвратителен!
Лицо Риддла передёрнулось. Потом ему удалось выдавить ужасную улыбку.
— Итак. Твоя мать умерла, чтобы спасти тебя. Да, это мощное контр- заклинание. Теперь я понимаю… в конце концов, ничего особенного в тебе нет. Мне было просто интересно. Потому что между нами есть странное сходство, Гарри Поттер. Даже ты должен был это заметить. Оба полукровки, сироты, воспитанные магглами. Возможно, единственные Змееусты во всем
