в состоянии шока.
— Знаете, Минерва, — задумчиво обратился Дамблдор к профессору МакГонагалл. — Думаю, мы все заслужили праздник. Могу я попросить вас пойти и потревожить кухонный персонал?
— Хорошо, — решительно сказала профессор МакГонагалл, также направляясь к двери. — Тогда я оставляю вас разбираться с Поттером и Уизли?
— Разумеется, — сказал Дамблдор.
Она вышла, а Гарри и Рон неуверенно посмотрели на Дамблдора. Что именно имела в виду профессор МакГонагалл, оставляя Дамблдора разбираться с ними? Ведь их… их же… не накажут?
— Припоминаю, как я, кажется, говорил вам, что мне придётся вас исключить, если вы ещё раз нарушите школьные правила, — сказал Дамблдор.
Рон в ужасе открыл рот.
— Что доказывает, что даже лучшим из нас иногда приходится брать свои слова обратно, — улыбаясь, продолжил Дамблдор. — Вы оба получите Особые Награды за Заслуги перед Школой и… дайте-ка подумать… да, думаю, по двести очков каждому в пользу Гриффиндора.
Рон стал такого же ярко-розового цвета, как и цветочки Локхарта на Дне Святого Валентина, и снова закрыл рот.
— Но один из нас, похоже, собрался умолчать о своей роли в этих опасных приключениях, — добавил Дамблдор. — Откуда такая скромность, Гилдерой?
Гарри вздрогнул. Он совершенно забыл о Локхарте. Он обернулся и увидел, что Локхарт стоял в углу комнаты, до сих пор с рассеянной улыбкой на лице. Когда Дамблдор обратился к нему, Локхарт обернулся и посмотрел через плечо, чтобы увидеть, с кем он разговаривает.
— Профессор Дамблдор, — быстро сказал Рон, — в Тайной Комнате произошёл несчастный случай. Профессор Локхарт…
— А я профессор? — удивился Локхарт. — Боже, а я-то думал, что я безнадёжен.
— Он попытался применить Заклинание Памяти, а палочка сработала в другую сторону, — тихо пояснил Дамблдору Рон.
— Надо же, — сказал Дамблдор, качая головой, а его длинные серебряные усы дрогнули. — Пал от собственного меча, Гилдерой!
— Меча? — пролепетал Локхарт. — У меня нет меча. А вот у этого мальчика есть. — Он указал на Гарри. — Он вам одолжит.
— Не мог бы ты отвести и профессора Локхарта в больничное крыло? — сказал Дамблдор Рону. — Я хотел бы переговорить с Гарри…
Локхарт неторопливо вышел. Рон бросил на Дамблдора и Гарри любопытный взгляд и закрыл за собой дверь.
Дамблдор перёшел к одному из кресел перед камином.
— Присаживайся, Гарри, — сказал он, и Гарри сел, чувствуя необъяснимое волнение.
— Во-первых, Гарри, я хочу поблагодарить тебя, — сказал Дамблдор, и его глаза опять сверкнули. — Там, в Комнате, ты, должно быть, продемонстрировал настоящую верность мне. Только так ты мог позвать Фокса.
Он погладил феникса, который перепорхнул к нему на колено. Гарри смущённо ухмыльнулся, в то время как Дамблдор продолжал смотреть на него.
— Итак, ты встретился с Томом Риддлом, — задумчиво сказал Дамблдор. — Полагаю, ты ему был куда интересней…
Внезапно то, что терзало Гарри, сорвалось с его губ.
— Профессор Дамблдор… Риддл сказал, что я на него похож. Он сказал, что это странное сходство…
— Неужели? — сказал Дамблдор, задумчиво глядя на Гарри из-под густых седых бровей. — А что ты сам думаешь по этому поводу, Гарри?
— Я не думаю, что я такой, как он! — сказал Гарри громче, чем хотел. — То есть… я же в Гриффиндоре, я…
Но он замолчал, когда затаившееся сомнение снова всплыло в его голове.
— Профессор, — снова начал он через секунду, — Распределяющая Шляпа мне сказала, что мне… мне подошёл бы Слизерин. Некоторое время все думали, что я — наследник Слизерина… потому что я говорю на языке Змееустов…
— Ты говоришь на языке Змееустов, Гарри, — спокойно сказал Дамблдор — потому что Лорд Волдеморт — последний оставшийся потомок Салазара Слизерина — тоже на нём говорит. Если я не ошибаюсь, он передал тебе некоторую часть собственной силы в ту ночь, когда наградил тебя этим шрамом. Хотя, я уверен, он этого вовсе не хотел…
— Волдеморт вложил частицу себя в меня? — удивлённо сказал Гарри.
— Похоже, именно так.
— Значит, я должен быть в Слизерине, — сказал Гарри, с отчаянием глядя в лицо Дамблдора. — Распределяющая Шляпа увидела во мне силу Слизерина и…
— Отправила тебя в Гриффиндор, — спокойно произнёс Дамблдор. — Послушай меня, Гарри. Ты обладаешь многими достоинствами, которые Салазар Слизерин ценил в своих воспитанниках. Его собственный очень редкий дар, язык Змееустов… находчивость… решительность… некоторое пренебрежение правилами, — добавил он, и усы его опять дрогнули. — И всё же Распределяющая Шляпа отправила тебя в Гриффиндор. Ты знаешь, почему так случилось. Подумай.
— Она отправила меня в Гриффиндор, — пробормотал расстроенным голосом Гарри, — только потому, что я попросил не отправлять меня в Слизерин…
— Именно, — сказал Дамблдор, просияв ещё раз. — И в этом ты сильно отличаешься от Тома Риддла. Наши решения, Гарри, показывают, кем мы являемся в действительности, гораздо лучше, чем наши способности. — Гарри неподвижно сидел в кресле, совершенно ошеломлённый. — Если тебе нужны доказательства, Гарри, что твоё место в Гриффиндоре, я предлагаю тебе рассмотреть это повнимательнее.
Дамблдор протянул руку к столу профессора МакГонагалл, взял испачканный в крови серебряный меч и передал его Гарри. Гарри медленно перевернул его, и рубины засверкали в свете огня. А затем он увидел имя, выгравированное прямо под рукоятью.
Годрик Гриффиндор.
— Только настоящий гриффиндорец мог вытащить его из Шляпы, Гарри, — просто сказал Дамблдор.
С минуту они оба молчали. Затем Дамблдор выдвинул один из ящиков стола профессора МакГонагалл и достал перо и чернильницу.
— Что тебе нужно, Гарри, это поесть и поспать. Предлагаю тебе отправиться на праздник, а я напишу в Азкабан… нужно получить нашего егеря обратно. И я должен дать объявление в «Ежедневный Пророк», — задумчиво добавил он. — Нам потребуется новый преподаватель по Защите от Тёмных Искусств. Надо же, похоже, у нас это вечная вакансия.
Гарри встал и пошёл к двери. Но едва он потянулся к ручке, как дверь распахнулась так сильно, что отскочила от стены.
На пороге стоял Люциус Малфой с лицом, искажённым яростью. А съёжившись у него под рукой, весь в бинтах, стоял Добби.
— Добрый вечер, Люциус, — с удовольствием произнёс Дамблдор.
Мистер Малфой влетел в комнату, едва не сбив Гарри с ног. За ним, скрючившись у полы мантии, с выражением ужаса на лице мчался Добби.
— Итак! — сказал Люциус Малфой. — Вы вернулись. Попечители отстранили вас, но вы всё же сочли возможным вернуться в Хогвартс.
— Видишь ли, Люциус, — невозмутимо улыбаясь, сказал Дамблдор, — сегодня со мной связались остальные одиннадцать попечителей. По правде говоря, это было похоже на совиный ураган. Они узнали, что убита дочь Артура Уизли, и мгновенно захотели, чтобы я вернулся. Очевидно, они решили, что, в конце концов, я был неплохим директором. Очень странные истории они мне рассказали. Некоторым показалось, что ты угрожал проклясть их семьи, если они не согласятся отстранить меня.
Мистер Малфой стал даже бледнее, чем обычно, но глаза его от ярости превратились в щелки.
— Так… вы уже остановили нападения? — презрительно ухмыльнулся он. — Поймали виновника?
— Да, — улыбаясь, сказал Дамблдор.
— И? — отрезал мистер Малфой. — Кто же это?
— Тот же человек, что и в прошлый раз, Люциус, — сказал Дамблдор. — Но в этот раз Лорд Волдеморт действовал через кое-кого другого. С помощью этого дневника.
Он поднял маленькую чёрную книжку с большой дырой в центре, не спуская глаз с мистера Малфоя. Гарри тем временем наблюдал за Добби.
С эльфом творилось что-то странное. Он многозначительно смотрел на Гарри, указывая сначала на дневник, потом на мистера Малфоя, а потом со всей силы стукал себя кулаком по голове.
— Понятно… — медленно сказал Дамблдору мистер Малфой.
— Умный план, — произнес Дамблдор ровным голосом, глядя мистеру Малфою прямо в глаза. — Так что, если бы Гарри… — мистер Малфой бросил на Гарри недобрый взгляд, — и его друг Рон не обнаружили эту книжку, что ж… все обвинения пришлись бы на долю Джинни Уизли. Никто не смог бы доказать, что она действовала не по своей воле…
Мистер Малфой ничего не сказал. Его лицо внезапно стало каменным.
— И вообразите, — продолжил Дамблдор, — что могло бы случиться потом… Семья Уизли является одной из самых известных чистокровных семей. Представьте, что случилось бы с Артуром Уизли и его Актом о Защите Магглов, если бы стало известно, что его собственная дочь нападала и убивала магглорожденных. Нам очень повезло, что дневник был найден, а воспоминания Риддла стёрты из него. Кто знает, что могло бы произойти в противном случае…
Мистер Малфой заставил себя заговорить.
— Очень повезло, — выдавил он.
А за его спиной Добби продолжал показывать сначала на дневник, потом на Люциус Малфоя, а потом бить себя по голове.
И неожиданно Гарри понял. Он кивнул Добби, и Добби попятился в угол, теперь скручивая уши в качестве наказания.
— А хотите узнать, откуда у Джинни взялся этот дневник, мистер Малфой? — сказал Гарри.
Люциус Малфой набросился на него.
— Откуда мне знать, где эта глупая девчонка достала его? — сказал он.
— Потому что это вы дали ей его, — сказал Гарри. — У «Флориша и Блоттса». Вы взяли её старый учебник по Трансфигурации и подсунули в него дневник, так?
Мистер Малфой сжимал и разжимал белые
