Визиты к подругам и родственницам в чиновничьем квартале закончились тем же, и Рэйко вернулась домой, ощущая себя отверженной.
Она сидела у себя в гостиной, горюя, что не может помогать Сано, когда в дверях появился один из его детективов.
— У меня есть информация, — сказал он, — которую сёсакан-сама приказал передать вам, если его не будет на месте. Я нашел баню, где работает подруга госпожи Глицинии, Юя. — Он сообщил адрес в Нихонбаси. — Я осмотрел это место сегодня утром, там не было и следа Глицинии. Все отрицают, что им что-то известно о ней… но я полагаю, что Юя лжет.
Рэйко разволновалась, поскольку ее визит в семью проститутки дал возможную ниточку. Быть может, побеседовав с Юей, она выяснит правду.
— Пожалуйста, вызовите мне сопровождение, я сейчас же отправляюсь в баню!
Детектив отправился выполнять приказание. Рэйко поспешила к себе в комнату, чтобы одеться для поездки. Она спрятала кинжал в рукаве, и в этот самый момент в комнату бочком протиснулась служанка О-хана:
— В последнее время вы так заняты, досточтимая хозяйка…
Рэйко нахмурилась, недовольная, что служанка явилась без приглашения и, похоже, подслушивала.
— Да, занята, — ответила она, отметив, что О-хана возбуждена, а глаза ее подозрительно блестят.
— Вы опять куда-то собираетесь? — напряженно спросила девица, и не думая уходить.
— Да. — Рэйко не понравилась ее назойливость, хотя О-хана сослужила ей службу, познакомив с семьей Глицинии. Душа ее противилась этой новой волне недоброжелательности к О-хане. Рэйко выругала себя за то, что руководствуется фантазиями, а не здравым смыслом. Как уйти от чар «Черного Лотоса», от воображаемых угроз и сосредоточиться на опасностях, которые существуют реально?
— Я слышала, что сёсакана-саму обвинили в убийстве и измене. Как это ужасно!
— Это так, — невозмутимо отозвалась Рэйко. О-хана перешла границы вежливости, упомянув проблемы Сано, к тому же Рэйко возмутило очевидное желание служанки услышать грязные подробности.
— Мне очень жаль. Вы, должно быть, тревожитесь из-за этого. — О-хана осторожно опустилась на колени, напомнив кошку, устраивающуюся в опасном для себя месте. — Надеюсь, я не огорчила вас, заговорив об этом?
Подавив желание приказать девице возвращаться к работе, Рэйко вымученно улыбнулась:
— Все в порядке. — О-хана всего лишь как умеет выражает сочувствие. Личные неприятности не повод срывать злость на невинной служанке.
— Вы и сёсакан-сама были добры ко мне, и я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось, — проговорила О-хана. В ее голосе прозвучали странные коварные нотки, словно на самом деле она желала обратного. — Как бы я хотела развеять все эти неприятности!
Рэйко старалась отогнать нахлынувшие подозрения, поскольку у нее не было причин полагать, что О-хана желает ей зла.
— Спасибо тебе, — тепло поблагодарила она. — Прости, что кажусь резкой. Я немного обеспокоена.
О-хана вспыхнула, странно застыдившись.
— Я не заслуживаю ваших извинений, — пробормотала она.
Со служанкой явно что-то происходило, и вряд ли это можно было приписать слишком живому воображению.
— Что-то случилось? — спросила она.
— Ничего! — Девица выпрямилась, словно ее толкнули в спину. — Вы очень добры, что спросили, но со мной все в порядке, — наигранно улыбнулась она. — Это ваше положение меня тревожит. Что вы намерены делать?
Не зная, как себя держать, Рэйко внимательно на нее посмотрела.
— Попытаюсь выяснить, кто убил правителя Мицуёси, и доказать невиновность мужа.
— Может, я смогу помочь?! Мне поехать с вами?
Ее готовность влезть не в свои дела всколыхнула новые подозрения.
— Ты поможешь мне тем, что останешься здесь и займешься своими обязанностями, — ответила Рэйко.
— Да, досточтимая хозяйка.
О-хана была явно разочарована, но покорно поклонилась и выскользнула из комнаты. Рэйко же поспешила во двор к ожидавшему ее паланкину.
Сано и его детективы покинули семейный анклав Токугавы. Через бойницы для ружей и стрел в закрытых коридорах, идущих поверх высоких стен, слышались голоса стражников, готовых стрелять в каждого, кто вторгнется в замок. Сано старался смотреть прямо перед собой и сохранять невозмутимость, пряча страх, когда проходил под сторожевыми башнями, где располагались многочисленные солдаты. Для человека, обвиненного в измене, здесь было небезопасно. Он ощущал себя вражеским солдатом, застигнутым в замке, потому что вся мощь Токугавы обрушится на него, если ему не удастся обелить себя. А для этого нужна информация, которую он не смог получить от правителя Мацудаиры.
— Сёсакан-сама! — За спиной Сано послышались быстрые шаги. — Могу я поговорить с вами?
Сано обернулся и увидел бегущего по переходу стражника, который так пристально смотрел на него в имении Мацудаиры. Он остановился, обрадовавшись, что хоть кто-то из этого клана хочет с ним говорить.
— Я слушаю тебя.
Стражник, отдуваясь, поклонился и тревожно огляделся по сторонам.
— С глазу на глаз, если можно, — пробормотал он.
— Как хочешь. — Сано подал знак своим людям пройти вперед, а сам пошел рядом со стражником.
— Большое спасибо, — облегченно вздохнул тот, однако не торопился начать разговор, горбился, отводил взгляд.
Сано изучал мужчину, давая ему время собраться с духом. Его сведенные брови образовали на верхних веках морщинки, а из-за маленького рта он казался ранимым, несмотря на мускулистую фигуру.
— Как тебя зовут? — спросил Сано.
— Вада, — ответил стражник, словно сознаваясь в проступке.
— Не бойся, Вада-сан. Я благодарен тебе за то, что ты пришел, — ободрил его Сано.
Они прошли шагов двадцать, прежде чем Вада едва слышно заговорил:
— Репутация семьи очень важна для моего господина. Он любил сына и хочет сохранить о нем лишь добрую память.
— Однако некто, для кого видимость не так важна, может рассказать о правителе Мицуёси правду? — подсказал Сано.
Вада колебался, упорно не отрывая взгляда от земли.
— Мой господин запретил членам семьи, вассалам и слугам разговаривать с вами. Я не хочу ослушаться его.
«И еще он явно боится наказания, — подумал Сано. — Может, этот человек хочет получить взятку?» Сано искоса взглянул на Ваду, но не заметил на его лице алчности, а лишь тревогу человека, разрывающегося между преданностью господину и желанием высказаться.
— Ваш главный долг — служение сёгуну, — сказал Сано. — Его превосходительство приказал мне расследовать убийство правителя Мицуёси, и ты должен этому содействовать, сообщив мне все, что тебе известно.
Лицо Вады разгладилось, но он все еще выглядел смущенным.
— Моя семья служит клану Мацудаира в течение пяти поколений, — начал он. — Я был включен в
