нашего появления в «Ангаре», но спросил:
– Стало быть, удача могла от нее отвернуться?
– Именно! Она могла воспользоваться буксировщиком с разряженной батареей, – ответил Сергей Сергеевич. – Во всяком случае, мы обязаны взять на вооружение эту версию и разрабатывать ее до логического завершения.
* * *
Были в моей жизни тяжелейшие моменты, когда я уставал до чертиков, до цветных мультфильмов перед глазами. Похоже, сегодня один из таких случаев, но деваться некуда: двое из «Фрегата» ранены, а пловцы-охранники подготовлены слабее и к тому же не имеют подводной связи.
Пару раз мы попадали в подобную ситуацию и выходили из нее следующим образом: я отправлял вниз не пары, а тройки – один мой пловец во главе пары новичков. Получалось довольно мобильно, практично и надежно – все при связи, управляемы, а каждое действие под водой известно командиру спуска и руководителю операции.
Итак, шесть троек – солидное подразделение, способное в короткий срок обшарить приличное подводное пространство. «На баночке» (у гидроакустической станции) оставлен Игорь Фурцев. Врачи разобрались с его пулевым ранением: оно неопасное, парень чувствует себя нормально. Рядом с ним, заложив руки за спину, марширует Горчаков. А мы, получив от него задачу, готовимся к завершающему погружению…
* * *
Подготовка завершается. Решено, что вниз пойдут все пловцы «Фрегата» за исключением Фурцева и Маринина, а также оставшиеся пловцы-охранники из штата подводной лаборатории.
Сижу «на баночке», расслабив мышцы ног, отдыхаю перед напряженной работой. Рядом тихо зудит Горчаков.
– Забудь о северном направлении. Начни с проверки придонного пространства к югу от «Ангара».
– Почему? – гляжу на старика снизу вверх. Вечно он что-нибудь удумает в самый последний момент!
– Полагаешь, на борту плавучей лаборатории у Ребровой имеется сообщник?
– Естественно. У вас иное мнение?
– Я тоже поначалу так считал. Это ложный след, Евгений. Специально брошенная нам приманка, чтобы мы сбились с правильного пути.
– И куда же, по-вашему, она направилась?
– У нее два варианта. Плыть на запад до противоположного берега Байкала. И на юг – вдоль нашего (восточного) берега.
– Первый сразу отпадает, – решительно мотаю головой.
– Обоснуй.
– Слишком большая дистанция. Предположим, километров десять она пройдет под водой на буксировщике, но останется еще целых тридцать!
– Это много? – доверчиво интересуется босс.
– Как вам сказать?… Самые подготовленные пловчихи в Кубке мира на открытой воде проплывают «десятку» за два часа десять минут. Стало быть, на «тридцатку» у Ребровой уйдет часов семь – не меньше.
– Что ж, убедил: к западному берегу ей действительно плыть не резон. Тем более в нашем распоряжении появился вертолет. Остается южный вариант.
– Пройти максимальное время под водой, выбрать момент, выйти на берег и раствориться в тайге?
Генерал возносит указательный палец к небу:
– Именно! Раствориться в тайге, поймать попутку на трассе, прицепиться к проходящему мимо поезду или, хорошо заплатив селянину, поселиться у него на некоторое время. У нее масса вариантов исчезнуть…
Мои коллеги, закончив подготовку, по очереди спускаются по шаткому трапу. Шеф подпаливает очередную сигарету, пару раз кашляет в кулак и торопится закончить блиц-совещание:
– Стало быть, начинаешь с южного направления. И, надеюсь, тебе не надо напоминать о необходимости взять эту девицу живой?
– Обойдусь без подсказок. Но для начала хотелось бы ее найти.
– Удачи.
Спускаюсь по трапу вниз, где Устюжанин на правах старшего заканчивает последнюю проверку снаряжения. А Горчаков, хитро прищурив левый глаз, остается пыхтеть сигареткой у леерного ограждения.
Я слишком хорошо его знаю: прежде чем что-то сказать, он трижды подумает, просчитает, взвесит. Вот и на сей раз ему наверняка известно гораздо больше, нежели мне. Просто нет времени обо всем рассказывать…
* * *
Погружение происходит быстро и без приключений. Мои ребята тащат с собой штатный фрегатовский буксировщик – далеко не новый, но многократно проверенный в деле. К моему поясу пристегнута навигационно-поисковая панель, без которой разыскать человека под водой при ограниченной видимости – практически невыполнимая задача.
Дежурной пары на промежуточной глубине не оставляю, бросив все силы на поисковую операцию. Это противоречит правилам, но в условиях, приближенных к боевым, вступает в действие главное правило: необходимость выполнить поставленную задачу.
Мы внизу. Из-за множества фонарных лучей титановые сферы с прилегающим пространством неплохо освещены.
Первым делом посылаю пловцов-охранников из своей тройки внутрь лаборатории за буксировщиком – мне не терпится проверить удачливость госпожи беглянки. Остальным отдаю приказ выстроиться в линию: три тройки растягиваются на полсотни метров к западу, а три (включая мою) – к востоку. Таким способом мы прочешем довольно широкую полосу.
Тройки постепенно занимают места, о чем мне докладывают мои парни. Тем временем возвращаются посланные в шлюз гонцы и красноречиво показывают светодиодный индикатор заряда батареи. Аккумулятор полностью заряжен.
Зову Фурцева:
– Ротонда, я – Скат!
– Скат, Ротонда на связи! – немедленно откликается тот.
– Обрадуй Первого: с буксиром русалка облажалась; готов начать преследование.
Глава пятая
Вначале веду бойцов в зоне видимости дна – вдруг поблизости от «Ангара» встретим что-нибудь интересное?…
Интуиция не подводит: первая находка случается довольно скоро.
Мы успеваем пройти на юг около полутора сотен метров, когда сканирующий гидролокатор кругового обзора нащупывает предмет с неизменным положением в придонном пространстве. Покрутив навигационную панель, я уточняю курс и иду на сближение…
«Предметом» оказывается мертвая девушка. Ее я вижу впервые, зато узнаю гидрокостюм – точно такие же были на Соменковой, Скобцевой и Ребровой, узнаю акваланг и прочую снарягу. Стало быть, опять Горчаков оказался прав: Панина мертва, а Реброва и есть тот враг, устроивший на глубине настоящую бойню.
