Прекрасная Гортензия. Похищение Гортензии.

мадам Груашан, которая выглядела одновременно возмущенной и польщенной, слушая первый куплет этой песни:

Песня Стефана, помощника в булочной
Мое бедное сердечко
Как прозрачный леденец
От любви несчастной тает:
Ах, пришел ему конец!
Припев:
На, сгрызи мое сердечко
как прозрачный леденец!

_________

Колокольня в сечении имела вид прямоугольника. Ее длина составляла приблизительно двенадцать метров шестнадцать сантиметров, а ширина — приблизительно шесть метров семнадцать сантиметров. Звонари жили в однокомнатной квартире с оборудованной в углу кухонькой и небольшой, но удобной, почти квадратной ванной: приблизительно шесть метров восемь сантиметров на шесть метров семнадцать сантиметров. На верхний этаж, к колоколам, вела стремянка. Мебели в комнате было очень мало, только самое необходимое.

Кретен Гийом и Молине Жан сейчас сидели в разных концах этой комнаты. Они были похожи, как две однояйцевые капли воды, и каждый был Красивым Молодым Человеком. Допрос напоминал парную игру в пинг-понг, где пару составляли не союзники, а противники: по одну сторону сетки — Молине Жан и Арапед, по другую — Блоньяр и Кретен Гийом.

Когда оба инспектора вошли, звонари смотрели по телевизору интервью группы «Дью-Поун Дью- Вэл»; отвечая на вопрос журналиста, Том Батлер объяснил, в чем причина громадного успеха его группы в Польдевии: его бабушка была польдевского происхождения. «И это была святая женщина», — добавил он, тряхнув красивой головой.

Протокол допроса

(цитируется по тетради Арапеда)

Место рождения: Мон-Атис (у Молине Жана) и Мон-Барей (у Кретен Гийома).

Национальность: Бургунды (в доказательство предъявлен паспорт; кажется, подлинный).

Дата рождения: одна и та же.

Блоньяр: Вы близнецы?

Арапед: Вы близнецы?

Малине Жан и Кретен Гийом: (в один голос): Да.

Блоньяр: Но у вас разные фамилии.

Малине Жан: И отцы тоже разные.

Кретен Гийом: И матери.

Арапед: И тем не менее вы — близнецы?

Молине Жан: Да.

Кретен Гийом: Да.

Блоньяр: Как же вы объясняете этот факт?

Молине Жан и Кретен Гийом: (в один голос): Никак не объясняем. Это одна из загадок жизни.

Арапед: (Кретену Гийому): 3 + 7?

Ответ: 4

Арапед: (ему же): 7 + 3?

Ответ: 1

Арапед: (Молине Жану): 9 + 14?

Ответ: 5

Арапед (обоим): 18 + 19?

Оба: 1

Арапед: (обоим): 19 + 18?

Ответ: 10

Блоньяр: (обоим): Можете ли вы сейчас воспроизвести тридцать три полночных удара, которые пробили в ночь с пятницы на субботу?

Оба: До ре ми фа соль ля ля до соль ре фа ми ми ля фа до ре соль соль ми ре ля до фа фа соль до ми ля ре ре ля ля.

— Знали ли вы убитого?

— Да, это был симпатяга, всегда в хорошем настроении, всегда, бывало, лизнет руку, когда они с хозяином придут играть на органе.

Алиби:

Молине Жан: лежал в постели.

Кретен Гийом: лежал в постели.

Свидетели:

У Молине Жана: Кретен Гийом.

У Кретена Гийома: Молине Жан.

Глава 17 Вредные букашки в программах

Спускаясь по винтовой лестнице, Блоньяр сказал Арапеду:

— Ты заметил кое-что странное?

— Нет, а что?

— Я не видел летучих мышей. А ты видел летучих мышей?

— Нет, летучих мышей я не видел.

— А ведь на колокольне всегда должны быть летучие мыши. Тем более на такой жуткой колокольне, как эта (жуткой из-за тридцати трех ударов в полночь, которые прозвучали перед убийством Бальбастра).

Немного погодя Блоньяр сказал:

— Ну, что скажешь?

— Они такие же бургунды, как я.

— Но это не единственное, в чем они солгали.

— Да, я заметил, что в мелодии, которую играли у них колокола, нет ни одного си. А в Польдевии си — это нота правды. Они считают и производят арифметические действия так, как принято у польдевцев. Поэтому я думаю, что они — польдевцы и лгут нам.

— И я того же мнения, — сказал Блоньяр. — Но что они пытаются скрыть от нас?

Затем Блоньяр зашел в лавку к мадам Эсеб, где в это время Джим Уэддерберн покупал йогурты. А Эсеб лежал в постели с… (фу, как не стыдно! Какое у вас грязное воображение! Вы что, сидели за одной