Глаза ворона

Найд сделал вид, что не заметил жеста:

   - Это не ответ.

   Старуха опустила руку. Ее глаза под прядями седых волос сверкнули пронзительной синевой:

   - Я видела тебя в лесу. Ты ведь тут частенько бываешь, верно? Не так, как деревенские ребята. Те стайками шастают, то за ягодами, то по грибы. А ты все один... - Найрэ отпустила его взгляд и снова стала возиться у очага: наполнила водой погнутый медный чайник и водрузила его над огнем.

   По спине Найда пробежал холодок. Лес всегда был для него спасительным убежищем, местом, где он мог быть самим собой. И вот, оказывается, зверное чутье того, кто всегда должен быть настороже, обмануло его. Чужие глаза наблюдали за ним, невидимые, как зеленое платье в лесных тенях. Как долго? И как много они увидели? Стараясь, чтобы голос звучал спокойно, он спросил:

   - Ты что, следила за мной?

   - Следила? Нет, - старуха улыбнулась и поставила две чистые кружки на стол рядом с гостем, который напряженно застыл в центре комнаты. - Просто порой мы собираем одни и те же травы, а я не хотела тебе мешать.

   Парень немного расслабился, но отступать не собирался:

   - Ты сказала Камилле, что я колдун, да еще и темный. Почему?

   Болотная Бабка бросила на него быстрый взгляд:

   - А это не так?

   Найд не знал, что ударило его больнее: вопрос старухи или тот обыденный тон, которым она задала его. Ярость вспыхнула внутри, будто кто-то дунул на тлеющие под пеплом угли. Она была знакомого белого цвета, она отнимала дыхание и сгущала кровь, тяжелыми толчками бившуюся где-то в горле. Деревянные кружки с грохотом покатились по полу, корзинка полетела за ними, багряными каскадами рассыпая повсюду свое содержимое.

   - Нет! Я не темный! И не колдун! Я не... - Найд сообразил, что орет прямо в невозмутимое лицо женщины, вовсе не собиравшейся отступать под его натиском. С трудом ему удалось овладеть собой, и он, дрожа, понизил голос, - Зачем ты распускаешь обо мне эти сплетни? Что я тебе сделал?

   - Я никогда не говорила Камилле, что ты колдун, - покачала головой старуха. - Я только сказала, что ты в силах помочь ей.

   - Помочь в чем?! Убить ее ребенка?!

   Лицо Найрэ дрогнуло и вдруг будто стало на десяток лет старше. Она оперлась о край стола и тяжело опустилась на табурет.

   - Девочка так меня поняла? Но ведь карты сказали... Маг и Башня... - женщина забормотала что-то, с отсутствующим взглядом шаря по висящему у ее пояса расшитому кошелю.

   - Что ты ей наговорила?! - у Найда руки чесались взять старуху за плечи и хорошенько встряхнуть, но он сдержался. Он подтянул поближе второй табурет и уселся напротив Болотной Бабки. Глаза женщины снова стали осмысленными, брови сурово сдвинулись:

   - Мои карты не лгут. Травы не подействовали, ведь Камилла пришла ко мне слишком поздно, уже на третьем месяце... И тогда девочка попросила меня раскинуть аркан - она хотела узнать свое будущее, думала увидеть там надежду... - старуха вздохнула и запустила руку, похожую на хрупкую птичью лапку, в кошель. - И тогда ей выпало вот это. - из кошеля появилась на свет колода карт, вдвое больше игральных и с совершенно черными рубашками. Костлявые пальцы ловко сняли ее, разделили на двое... Из центра выпорхнул один из черных прямоугольников и улегся, перевернувшись лицом вверх, на стол.

   Найд на миг задержал дыхание. На карте был изображен юноша, но с седыми волосами и в белых одеждах. Поясом ему служила змея, кусающая свой хвост; лоб был охвачен золотым обручем, поднятая к небу рука держала золотой жезл. На алтаре перед ним стоял кубок и лежали меч, пентакль и простой деревянный посох. Рисунок был выполнен так искусно, что фигура казалась выпуклой, почти живой. Под изображением змеились золотые руны, похожие на те, что Найд обнаружил в одной из книг, пылящихся на полках скриптория в Гнезде. Книга была снабжена словарем, и теперь Найд без труда смог перевести витиеватую надпись. 'Маг', - гласила карта с черной рубашкой.

   Наверное, он произнес это слово вслух, потому что старуха кивнула:

   - Да, маг. Проводник божественной воли на земле для сопротивления злу...

   - Но причем тут я? - пробормотал Найд, зачарованно разглядывавший чудесную карту. Он едва сдерживал желание коснуться рисунка кончиками пальцев.

   - Ты... - Болотная Бабка вздохнула. Карта с магом исчезла между ее костлявых пальцев, скользнув обратно в колоду. Женщина перемешала ее так быстро, что черные рубашки слились в размытое пятно, пока одинокий четырехугольник снова не упал на стол лицом вверх. Маг. - Это ты, Найд. Каждый раз, когда я загадывала на тебя, - старуха снова подобрала карту и перетасовала колоду, - выпадал он.

   Седой юноша снова лежал на столе, указывая жезлом прямо на Найда.

   - Ты - маг.

   Найд тряхнул головой, с усилием оторвав взгляд от золотого блеска жезла.

   - Это... - он смочил языком пересохшие губы. - Это ведь просто глупые карты. Нарисованные талантливым художником, но всего лишь нарисованные...

   - Это не просто карты, - Болотная Бабка склонилась к нему над столом. Ее пронзительные глаза встретили взгляд Найда и удержали его. - Это Аркан. И его рисовал не художник.

   Найд тряхнул головой:

   - Этот трюк любой плут на ярмарке проделать может. Вытащить меченую карту.

   Найрэ улыбнулась бесцветными губами и откинулась на своем табурете, протягивая ему колоду:

   - Попробуй сам, - заметив колебание Найда, женщина положила черную стопку на стол. - Ну же, они не кусаются. Вытяни любую карту.

   Найд сглотнул и осторожно коснулся верхней рубашки. Гладкая поверхность неожиданно обожгла холодом. Он вздрогнул и тут же отдернул руку. Контакт прервался, но в кончиках пальцев все еще странно покалывало, будто в затекшую ладонь медленно возвращалась кровь. Карты Найрэ были первым волшебным артефактом, попавшим в пределы досягаемости Найда, но с первого же мгновения он знал - это была магия. Он с трудом сдерживал дрожь, не решаясь повторить контакт: заключенные в черных квадратиках чужие чары притягивали и одновременно пугали его.

   - Что у тебя с рукой? - Найд удивленно заморгал, вырванным из транса вопросом старухи. Словно в первый раз он увидел свою застывшую над столом, подрагивающую ладонь. Слишком длинный рукав доставшейся ему от Айдена рубашки задрался, открывая неприглядное зрелище. Тыльная сторона ладони была покрыта вспухшими красными рубцами, кое-где уже наливавшимися синевой.

   - Ничего, - он поспешил спрятать изуродованную руку под стол, подальше от пронзительных глаз Найрэ.

   - Как это случилось? - в голосе старухи звучало искренне беспокойство.

   Найд промолчал. Он не собирался распространяться о том, что Сибелиус имел привычку использовать его ладони вместо дневника, записывая на них замечания по поведению как следует вымоченным ивовым прутом. Таким образом монах гарантировал ясность коммуникации между боргом и херром Харрисом: такую 'записку от учителя' ни спрятать, ни потерять было невозможно. К тому же Сибелиус считал справедливым подвергнуть наказанию именно наиболее нагрешившую часть тела ученика. Ведь именно беспокойные руки Найда были обычно виновниками его проступков, начиная от фингалов под глазом чересчур заносчивых юных оруженосцев и кончая удивительно точными карикатурами на учителя.

   Найд неуютно поежился, представив предстоящее объяснение с херром Харрисом. На этот раз речь шла не о заурядной драке, и реакция ленлорда была непредсказуема. Оставалось только надеятся, что Харрис не спросит, какую именно книгу Найд 'одолжил' из личного сундука Сибелиуса. Вряд ли Найд сможет внятно объяснить, зачем он тайком изучал иллюстрированное сочинение по женской физиологии, не упоминая при этом беременность Камиллы...

   - Я могу сделать тебе примочку, волчцы очень хорошо снимают опухоль, - поняв, что не дождется объяснений, Найрэ приподнялась было с табурета.