некоторых влиятельнейших членов императорской фамилии. О существовании подобных интересов Глобачев не забывал никогда, положение не позволяло. Он взглянул на молча ждущего начальника Разведчасти и еще раз пробежал глазами лист бумаги:
- «Предположительно» да «предположительно», - пробурчал генерал. - Насколько можно верить агенту?
- До сих пор ее данные были точными, - спокойно ответил начальник разведки. - Но следует учитывать, что в силу специфики ее занятий информация добывалась отрывочная. Получить подробный отчет мы не успели, Тореадор арестована. Отчего произошел провал, сейчас выясняем.
- Отчего? Да от того, что ваша дамочка заигралась! - Генерал раздраженно бросил карандаш на стол, наклонился вперед, сощурился и начал разнос: - Вы свою агентуру вообще контролируете? Ваша Сталь, она, черт возьми, кому только информацию не продавала! Японцам, итальянцам, даже немцам, у которых и разведки-то официально нет! А сейчас что? А сейчас, - он попытался взять карандаш, не удержал, снова уронил на стол, тихо чертыхнулся и продолжил уже спокойнее: - Вот сейчас она небось поет во Втором бюро, как Шаляпин, во весь голос! Кто еще арестован по ее делу?
- Профессор Мартен, из отдела шифров морского министерства. Под угрозой еще двое: полковник Дюмулен и Обри, инженер из военного министерства, но пока они на свободе. Сигнал опасности им подан, контакты прерваны. Идет речь о высылке нашего резидента, полковника Шмырко.
- Скандал, выходит, разгорается?
- Точно так, - вздохнул разведчик, помолчал пару секунд и твердо добавил: - Но я, ваше превосходительство, считаю причиной провала Тореадора работу английского агента внутри Корпуса. Того самого, которого Охранный департамент обозначил как «Мышь» и ищет уже полгода.
- При чем тут Мышь? - не понял Глобачев. - Не перекладывайте свои провалы на контрразведку! Ведь взяли вашу даму французы, верно? А Мышь, по вашим же сведениям, работает на Лондон?
- По всей вероятности, да. Но Тореадор в связях с разведками других стран вела себя чрезвычайно осторожно, пользовалась услугами посредников, ни на одного из коих Сюрте не вышла. Кроме того, точных данных о том, что она дает показания, нет. Есть предположение, что французам ее группу сдали со стороны, во Второе бюро поступил донос.
- Поступил от британцев?
Знаменский заколебался, но ответил ровно:
- Нет. От мадьяр.
- От ко-го? - медленно, по слогам, выговорил вопрос вновь рассвирепевший шеф жандармов.
- В Париже ходит слух, что данные по баронессе Сталь поступили от венгерской разведки, - поморщившись, пояснил Дмитрий Иванович. - Якобы те посчитали, что она продает сведения чехам. Вы же помните, у них там территориальный спор…
- Ваши источники в своем уме? - не дал договорить Глобачев. - Какие еще венгры? Откуда они вообще взялись? И при чем тут чехи? Чушь какая-то!
- Я и говорю чушь, - миролюбиво согласился собеседник. - О том, что Сталь наш агент, узнать было непросто. Нет, ваше высокопревосходительство, мы уверены, что мадьяры только посредники. Наш резидент в Вене, Базаров…
- Он, кстати, - вновь прервал подчиненного начальник Корпуса, - до того знал про Тореадора?
- Нет, - покачал головой собеседник. - Работа с ней шла через Шмырко. - И вернулся к докладу: - Так вот, Борис Яковлевич сообщил, что по косвенным данным, к инциденту причастен известный нам Джордж Хилл.
- Хилл, кажется, сейчас не на службе? - Фамилию шеф жандармов вспомнил мгновенно. Бывший офицер британской разведки в середине двадцатых нелегально работал в России, действовал активно и жестко, взять его тогда так и не удалось, ушел.
- Он сейчас работает на фирму Royal Dutch/ Shell. Не секрет, что Shell имеет тесные связи с британским правительством. Хилла могли использовать в операции, в Англии для выезжающего за границу джентльмена пошпионить для короля считается вполне приличным. Возможно также, что вся затея идет не от официального Лондона, а есть частная акция самой Shell, но это представляется маловероятным. Связи в Intelligence Service у Хилла, конечно, остались, да и нефтяной синдикат имеет немалый вес в Англии, но раскрытие перед частной фирмой агента такого уровня это уж чересчур. А Мышь… мы проанализировали работу Тореадора и действия французов. Получается, что Сюрте непомерно много знала и феноменально быстро работала. Хотя исключить провал по вине агента, бесспорно, пока нельзя.
- А зачем британцам сдавать нашего агента? - спросил Константин Иванович. - Им ведь тоже не мешает иметь источник в Париже, почему не попробовали перевербовать Тореадора?
- Никаких соображений, - честно признался генерал. - О вербовочных подходах она не докладывала. Может, цель именно скандал и ухудшение русско-французских отношений? В связи с недавним приходом к власти в Германии Шлейхера, которого в Лондоне многие поддерживают, похолодание между Парижем и Петербургом уменьшит давление на немцев.
- Несерьезно, - буркнул Глобачев.
- Других соображений пока нет.
Знаменский знал не все. Кроме Разведчасти, у шефа жандармского Корпуса был еще один источник информации из-за границы. Охранный Департамент, занимающийся антиправительственными организациями. В том числе эмигрантскими. Главной целью красных, естественно, являлась подготовка революции в России. Боевые акции в России теперь «Объединенке» удавались редко, большую опасность представляли теракты националистов на окраинах империи. Но подполье не унималось, жандармы знали, что его эмиссары проникают в империю, по его каналам идет контрабанда оружия и агитационной литературы. И недавние данные охранки в сопоставлении с сообщениями разведки заставляли насторожиться. Хотя сведения Департамента тоже полнотой не отличались.
Глава Корпуса еще раз перебрал в уме цепь рассуждений и поднял взгляд на разведчика:
- Думаю, нам следует пригласить Коттена. У него тоже есть информация, Охранное на днях сообщало, что боевики РСДП зашевелились. И именно упоминался Париж, там сейчас сам Савинков.
- Михаил Фридрихович человек осведомленный, - согласился Знаменский и тут же, уязвленный тем, что соседний департамент знает о происходящем за границей больше разведки, добавил: - Правда, делится сведениями, как правило, неохотно.
О конкуренции между службами Глобачев знал прекрасно и соперничество это негласно поддерживал, считая его одним из залогов успешной работы. Но вслух благосклонности к внутренним дрязгам никогда не высказывал, понимая, что второй составляющей систему сыска являются действия совместные. Не поддержал и сейчас:
- Делится, когда есть чем. В этот раз у него сведения тоже этакие… фрагментарные. Не сведения, а так, упоминания. Сами по себе малопонятные, но вкупе с вашим сегодняшним сообщением настораживающие.
Генерал снял трубку и набрал номер внутреннего телефона:
- Михаил Фридрихович? У меня сейчас на докладе Знаменский, его сведения, кажется, проясняют имеющиеся у вас. Те, которые по Савинкову. Похоже, мы вышли на прелюбопытнейший комплот, подойдите, поразмыслим вместе.
А что до предателя, - вновь повернулся он к Знаменскому, положив трубку, - ищем, Дмитрий Иванович. Ищем. Но вы же прекрасно понимаете, это не просто. Что у вас еще?
- Тоже Лондон, - глава жандармской разведки перебрал лежавшие в принесенной им папке бумаги, положил нужную сверху и продолжил: - Английская контрразведка, похоже, заинтересовалась шифровальным отделом Foreign Office.
