- Арно? - тут же насторожился Глобачев. - Или?
- Полагаю, ищут Арно. И вот это уж точно Мышь, этот источник мы берегли особо. Британцы не остановят поиски, пока не найдут нашего человека. Арно сейчас отходит от дел, на него подозрения могут и не упасть. Но что, если они вместо него выйдут на Мага?
- Кто работает с Арно и Магом?
- Обоих ведет ротмистр Толстой.
- Это не… гм, сын Александра Николаевича? Бывшего губернатора столицы?
- Он самый.
- Припоминаю, как же, - расплылся в ехидной улыбке Константин Иванович. - Граф усыновил незаконнорожденного в семнадцатом?
- Точно так, - официальным тоном отозвался подчиненный. - Имелось разрешение государя, все как подобает.
- Помню, как же, - кивнул шеф жандармов, вспоминая события пятнадцатилетней давности. - Мать ротмистра была… э-э… интересная дама была. Премилая казачка, умная, живая… прогрессивных взглядов, разумеется, как положено в те годы. Проходила под негласным надзором за участие в помощи политическим ссыльным, если не ошибаюсь. - Он, прищурив левый глаз, посмотрел на Знаменского и язвительно поинтересовался: - Кажется, перед войной, по поводу матушки господина Толстого-младшего, возникло соперничество между генералом Баратовым и неким жандармским подполковником?
- В Пятигорске, - Дмитрий Иванович в памяти начальника и не сомневался, а уж удивляться тому, что шеф жандармов знал подробности личной жизни одного из губернаторов Петербурга и собственного подчиненного, и вовсе странно. Да и скрывать нечего, история давняя и вполне безобидная.
- Князь Баратов тогда одержал победу. Кстати, - хмыкнул разведчик, - одною из причин послужило преимущество зеленого мундира над голубым в глазах либеральной общественности.
- Толстой давно служит? - вернулся к делу Глобачев.
- В конце войны недолго служил во флоте, после слушал курс социологии в Сорбонне. В двадцать первом году парижской резидентурой привлечен к сотрудничеству для работы по Северной Африке, с двадцать третьего в штате Разведчасти, - доложил ожидавший вопроса Знаменский. - За время службы провел несколько ценных вербовок. В двадцать седьмом успешно осуществил разработку секретарши- француженки, которая имела доступ к переписке и шифрам своего МИД. Спустя год получил от нее доклады и шифры французского посла в Праге. Потом работал нелегалом, как раз тогда завербовал «Арно», специалиста по разработке шифров и дешифрованию Foreign Office. За это время мы приобрели шифры и коды, еженедельные сборники шифртелеграмм дипломатического ведомства Великобритании, еще кое- какие документы.
- Прошлым сентябрем за Арно получил георгиевское оружие, - припомнил начальник жандармов. - Что ж, офицер достойный, опытный. Что у него сейчас с британцами?
- Мы теряем интерес к Арно, - напомнил разведчик. - Он начал слишком много пить, в Лондоне планируют его перевод на должность статистика, и доступ к шифрам он потеряет. Летом Толстой начал вербовочную разработку другого шифровальщика Foreign Office, «Мага». Как вам известно, месяц назад вербовка Мага успешно завершена.
Ответить Глобачев не успел, в кабинет вошел начальник Охранного Департамента.
- Разрешите, ваше превосходительство?
- Да. Нате, почитайте, что разведка пишет.
Совещание затянулось на два часа. В кабинет начальника российских жандармов дважды вызывали для пояснений офицеров разведки, следом генерал-майора Анисимова, отвечавшего в Охранном отделении за заграничную агентуру, и только после обсуждения Глобачев позволил себе подвести итог:
- Итак, господа, что у нас получается? Шестого октября сего года шах Персии, к всеобщему удивлению, объявил, что в одностороннем порядке прекращает действие концессии «Англо-Персиан Ойль». С нами он этот шаг не обсуждал, хотя отношения с шахом у России на вид неплохие. Все верно?
- Слухи ходили, - кивнул Знаменский. - Но никто не думал, что шах отважится на такой шаг. Англо- персидская нефтяная компания фактически является британским казенным обществом, и в Лондоне крайне озабочены действиями персов. Впрочем, мы считаем, что шах не пойдет на окончательный разрыв. Он будет пытаться выторговать себе более выгодные условия, но, в конце концов, уступит.
- Вот для того, чтобы поторговаться, он и едет в Париж, правильно?
- Несомненно. Французы получают нефть из Ирака, у них там есть доля в добыче. И они не слишком заинтересованы в конфликте на Среднем Востоке. Но заступиться за шаха в споре с англичанами Барту не преминет. Так что Париж для переговоров самое привлекательное место.
- А почему Реза не обратился к нам? - осведомился фон Коттен.
- Пехлеви националист, - пожал плечами начальник разведки. - А Персия де-факто поделена между нами и Лондоном. Шах пытается найти управу на нас обоих, начать вот решил с «Англо-Персиан», следующий удар, видимо, следует ждать по нашим интересам. Если Пехлеви найдет поддержку во Франции и сможет надавить на британцев, для России ничего хорошего тоже не выйдет. Он же не остановится, немедля возомнит, что в силах меж державами лавировать. Тут еще вопрос тонкий, может, срыв переговоров и не самый плохой вариант…
- Это потом, - прервал его Глобачев. - Можно ли считать установленным фактом, что в Европе на шаха и Барту готовится покушение, вот в чем вопрос?
- Нет, - отрезал начальник охранки. - Фактом, полагаю, следует считать, что люди Савинкова готовят некую акцию. Непосредственный исполнитель нами установлен - небезызвестный Мельников, сейчас он набирает исполнителей. Сам Савинков в акции может и не участвовать, но о подготовке бесспорно знает. С учетом сказанного Дмитрием Ивановичем и имеющихся у нас сведений следует ожидать какой-то провокации. Коль срыв переговоров можно представить как выгодный России, боевики могут попробовать устроить нечто компрометирующее именно нас. А более пока предполагать нечего.
Эмиграция, несомненно, освещалась агентурой и разведки, и охранки. Но если создана группа, действующая без связи с партийными центрами, отследить ее будет нелегко, собравшиеся в кабинете начальника Корпуса это понимали.
Выход нашел Коттен. Генерал-лейтенант был мастером провокаций и в создавшейся ситуации предложил именно этот метод…
- …если наши гончие не могут взять след, значит, надлежит подкинуть приманку, на которую зверь сам придет, - закончил он свою мысль. - Операция получается довольно опасной, но нам ведь нужно убить минимум трех зайцев, тут уж стоит и рискнуть.
- Дозволяю, - после некоторого раздумья коротко бросил Глобачев. - Кого введем в качестве лакмусовой бумаги?
- Полковника Гумилева.
- Согласен. Действуйте.
7.12.1932 г. Российская империя. Санкт-Петербург, Лиговский проспект, 4. Штаб Отдельного корпуса жандармов
К генералу вызвали прямо с утра, едва зашел в кабинет. Начальник Охранного перешел к делу, едва поздоровавшись:
- Николай Степанович, в Париже сейчас всплыл боевик «Объединенки» Григулявичус, убийца подполковника Никишова.
«А я-то тут при чем? - удивился про себя Гумилев. - Я за кордоном последний раз два года назад работал, и то не в Париже».
А вслух спросил:
- Что-то в связи с этим для меня меняется, Михаил Фридрихович?
