Мысль успокоения не принесла, но вариантов разумных, а главное, перспективных действий, не находилось. В это время зазвонил телефон.
- Манго, - пояснил резидент гостю, оторвавшись от трубки. - Просит срочной встречи, новые сведения.
- Едем.
21.12.1932 г. Франция. Париж
В своем кабинете Манго прямо лучился от удовольствия. Имел к тому основания, что тут же и продемонстрировал:
- Хе, господа! А мальчик-то ваш не так уж и кручен, тоже ошибается, как все мы грешные!
Сыщик удовлетворенно потер ладони и продолжил:
- Мои ребята прошлись по отелям, уже зная имя, под которым Юзик жил в Париже. И вот, пожалте. Мартин Антуан, проживал в отеле «Наполеон», что на авеню Фридленд, с 8 по 20 ноября сего года. Отель не очень дорогой, но вполне приличный, в хорошем месте. Номер у этого типа был с видом на Триумфальную арку. Оплачивал сам. Но! В первый раз он явился в гостинице не один, а в сопровождении некоего господину. Прислуге отеля господин неплохо известен, он и раньше появлялся в отеле с постояльцами.
- Не томите, комиссар, - улыбнулся Шмырко. - Юзик что, прокрутил финт с возвращением? Выехал из страны, а потом вернулся обратно, в этот отель?
- Гм. Нет, - признался детектив, чуть утратив задор. - Все не так просто, но… в общем, господин, сопровождавший Юзика, это Илья Лопато, эмигрант из Российской империи, приехал вместе с братом во Францию на жительство в 1921 году. Сейчас братья разбогатели, имеют свое торговое дело, особняк в центре, а отель «Наполеон» обычно рекомендуют приезжающим партнерам, место тихое и неплохое. Братья благонадежны, получили французское гражданство.
- Что их связывало с Юзиком? - быстро спросил Гумилев.
- Выяснили! Совершенно идиотская история, но похоже на правду. Этот Илья был когда-то любовником тетки нашего беглеца. Навещал ее год назад, и она уже тогда просила за племянника. Лопато согласился, и когда Григулявичус сообщил о приезде, братья его встретили как родственника. Помогли освоиться, устроили в отеле, направляли на учебу. Они знали, что у Юзика неприятности с полицией из-за политики, ничего сверх того он братьям не рассказывал.
- Я так понял, - перебил его Николай Степанович, - с Лопато вы уже беседовали, верно?
- Именно! Причем в сопровождении инспектора полиции. - Манго посмотрел на заказчиков и пожал плечами, оправдываясь. - Слушайте, с частными детективами они могли отказаться говорить, солидные деловые люди все же. А инспектор отнюдь не побежит докладывать начальству, что частным образом помог бывшим коллегам. А уж если вдруг станет известно, что с разыскиваемым приключилось неладное, - и тем более. Да и нет тут ничего необычного, я же не говорил инспектору, что делом особо интересуются в Петербурге. О том, что мы присматриваем за русскими красными, знает весь Париж!
- Успокойтесь, комиссар, - поднял ладонь Гумилев. - Мы не предъявляем претензий. Вы лучше ориентируетесь в парижских тонкостях, глупо спорить. Давайте к делу. Что нам дает связь Юзика с братьями Лопато?
- О, многое, - ухмыльнулся снова принявший довольный вид глава агентства. - Дело в том, что мы оставили братьям телефон инспектора Сюрте, попросив… очень, как вы понимаете, настойчиво попросив, ведь солидная деловая репутация, она, знаете, легко уязвима, если этим плотно заняться, а помощь беглому убийце, да еще анархисту, это веский повод для…
- Верю, верю, - на этот раз прервал монолог Шмырко. - Комиссар, не тяните. Я ж вижу, что вы вытянули ниточку, поделитесь.
- Да! Мы попросили сообщить, если бомбист с ними свяжется. Они неприятностей не хотят, и - voilа! Сегодня Лопато получили телеграмму из Голландии. Юзик пишет, что вынужден был срочно уехать, поскольку ему предложили работу. Обещает дать о себе знать в любом случае, чуть позже. И - вот тут его прокол, пишет, что вопрос с работой решится со дня на день, то есть он какое-то время пробудет в Роттердаме.
- Это не прокол, - задумчиво протянул Шмырко. - Это он на случай, если денег придется просить, заход делает, я так думаю. Конспирация конспирацией, а кушать и боевик хочет, партия вспомоществования большого не даст, он же не у дел нынче получается.
- В любом случае, первое - ближайшие дни он в Роттердаме, и второе - он напишет Лопато еще хоть раз, - уверенно заявил Манго. - Так что его будущее местонахождение мы узнаем.
- Обратный адрес на телеграмме есть? - спросил Николай Степанович.
- Нет, только телеграфное отделение в Роттердаме.
- Все равно зацепка.
Выйдя из агентства, Гумилев развернулся к резиденту:
- Михаил Васильевич, я еду в Роттердам.
- А Петербург запросить?
Полковник на секунду задумался и ответил:
- Запрос отсылайте немедля, пусть отвечают в Голландию. Наше посольство в Амстердаме?
- В Гааге. В Роттердаме есть консул. Формалист ужасный, но человек толковый и, по слухам, лично смелый.
- Это как?
- Ну, сам я его знаю плохо, но слышал, когда он студентом был, на Лиговке его ограбить пытались. И что вы думаете? Достал из кармана «наган», он до того вольнопером в Средней Азии служил, и уложил двух бандитов насмерть.
- М-да, - пробормотал жандарм, вспомнив, с чего началась история с Григулявичусом. - Тут, знаете, смелости иной раз мало, и опытные люди в таких вот вариациях, бывает, гибнут… но, консул это хорошо. Письмо рекомендательное черкнете, надеюсь?
- И сверх того телеграмму отобью, - заверил Шмырко. - Вы уж только, Николай Степанович, до ответа из столицы там поосмотрительнее. Мало ли, какие новые указания выйдут? Найдете ежели, так слежкой ограничьтесь, что ли. Только ведь французов успокоили.
В поезд Гумилев сел после обеда, оба петербургских филера ехали в соседнем вагоне. В Роттердаме были на следующий день, расстояния в Европе невелики.
23.12.1932 г. Голландия. Роттердам
Юозас вышел из отеля поздно. Встреча была назначена на два часа дня, а светиться без дела на улицах он опасался. Знал, охота за ним идет нешуточная, и если его засекут филеры русской разведки, миндальничать они не станут.
Слежку он засек, выйдя из трамвая. Причем выглядел шпик, в отличие от привычных русских и виденных недавно в Париже французских, совершенным уголовником и шел за объектом, почти не скрываясь. Еще через несколько минут выяснилось, что ведут подпольщика на авто, и филеров трое. Узнал
