– Пустяки. Маленький инцидент, – невозмутимо сказал он.
– Ты не ранен, Гарри? – Миртль осматривала его чуть не плача.
Он успокоил ее и смекнул, что ее неожиданное появление, сначала вызвавшее у него досаду, на самом деле очень кстати. Отведя ее немного в сторону, он заговорил приглушенно:
– Миртль, карета у подъезда. Там Ганнибал. Это удобный случай. Выскользни незаметно, садись и жди меня. Я буду, как только переговорю с лордом Уильямом.
Миртль вдруг побледнела, охваченная какой-то неясной тревогой. Она не виделась со своим отцом после разговора в игорном зале. Ей показалось, что отец избегает ее. Но Мендвилл сказал недавно мимоходом, что все в порядке – он успокоил сэра Эндрю, и ей нечего бояться его новой дикой выходки. Миртль тогда поблагодарила его от всего сердца, чувствуя все более глубокую признательность за неизменное участие и доброту кузена.
Она успокоилась и кивнула, глядя на Гарри с задумчивой нежностью. Да-да, она улучит момент и выберется незамеченной. Он найдет ее в карете, но потом он обязательно должен рассказать ей, что случилось и кто на него напал.
Случай не заставил себя ждать. Музыка вскоре смолкла, и через минуту в дверях приемной, расположенной перед главным залом, появился Гедсден и жестом позвал Лэтимера. Тот двинулся к полковнику, все остальные потянулись следом. Миртль с ее светлостью переждали, пока вокруг них никого не осталось, и Салли крепко обняла ее на прощание:
– Благослови тебя Господь, моя девочка! Будьте счастливы.
Она поцеловала ее, и Миртль выбежала из холла, спустилась вниз по лестнице и поспешила к карете. Расплывшийся в улыбке Ганнибал помог ей сесть поудобнее.
А тем временем сам лорд Уильям вышел навстречу Лэтимеру, но приостановился, когда увидел, в каком беспорядке находится костюм джентльмена.
– Мистер Лэтимер, что с вами?
– Со мною то, что случается, когда губернатор не держит честного слова. Хотя я сам, скажи мне кто- нибудь такое, с трудом бы в это поверил. Меня пытались схватить и отправить в Англию.
Это заявление вызвало негодующие возгласы Молтри и Драйтона, стоявших за спиною Лэтимера, и ропот остальных гостей, хлынувших в приемную из бального зала и остановившихся в замешательстве. Первыми были сэр Эндрю Кэри с посредником по делам индейцев Стюартом и Энтони Флетчеллом, лидером сельских тори. Из-за плеча Кэри выглядывал Мендвилл. Он был обескуражен, но держался лучше, чем баронет. За ними теснились дамы и кавалеры. Застигнутые врасплох лакеи в роскошных ливреях, с освежающими напитками на серебряных подносах, жались к стенам.
Лорд Уильям опешил, пораженный выпадом Лэтимера. Затем он совладал с собой.
– Прошу вас, сэр, не приписывать мне каких бы то ни было приказов о нападении, коего объектом вы, как я понимаю, хотите себя выставить.
– Я никем не хочу себя выставить, лорд Уильям. Полковник Гедсден видел достаточно и может, со своей стороны, подтвердить мои слова. Намерение нападавших было совершенно однозначным. Я слышал, что говорили люди, которые меня схватили, и командовал ими британский офицер.
– Я не могу в это поверить. – Губернатор залился краской. Потом он осведомился, внезапно заподозрив какую-то игру: – Мистер Лэтимер, это попытка разжечь страсти?..
Но Лэтимер, не обращая внимания на его слова, громко продолжал:
– А еше одним подтверждением, ваша светлость, может служить тело этого офицера. Оно сейчас на Грокетовой пристани.
– Так точно, – вставил Гедсден. – И я видел людей, которые его принесли.
– Вы… убили его?
– Имел несчастье. Я защищался.
Среди тори и нескольких офицеров «Тамар», сгрудившихся вокруг, произошло движение и начал нарастать ропот. Но лорд Кемпбелл поднял руку.
– Кто этот офицер? Вы его знаете?
Ответил Гедсден.
– Майор Сайкс из Форт-Джонсона. Лучше сначала рассказать вашей светлости, чему был свидетелем я, – и он описал, как какие-то люди во тьме приволокли Лэтимера, скрученного, с завязанным ртом, и бросили его по ошибке в чужую лодку. – Не ошибись они, и мы вряд ли когда-нибудь снова увидели бы мистера Лэтимера. Вот так, ваша светлость, – многозначительно заключил Гедсден.
Краска не сходила с лица губернатора. Взгляд его стал почти виноватым; фамилия офицера вызвала в нем тревожное воспоминание о предложении, прозвучавшем вчера в присутствии Сайкса.
Мендвилл склонился над ухом Кэри и прошептал:
– Ради самого себя молчите!
Пока он произносил это, губернатор уже искал его глазами в толпе.
– Капитан Мендвилл!
Мендвилл выступил вперед с абсолютно невозмутимым видом.
– Вам по этому поводу что-нибудь известно? – сурово спросил его губернатор.
– Мне? – удивился Мендвилл. – Не больше, чем вашей светлости.
– Весьма двусмысленный ответ, капитан Мендвилл, – неприязненно бросил Молтри.
Кто-то тронул полковника за рукав. Он обернулся и встретил суровый, осуждающий взгляд Джона Ратледжа. Джон явно хотел помешать Молтри подлить масла в огонь. Но тот, охваченный тревогой за своего друга, негодующе дернул плечом.
Мендвилл окинул колониального офицера заносчивым взглядом и заявил:
– Полковник Молтри, говорить двусмысленности не в моих привычках.
– Я знать не знаю ваших привычек, – процедил полковник, – но я в состоянии распознать двусмысленность, когда ее слышу.
Атмосфера опасно накалялась. Лорд Уильям поспешно вмешался.
– Полагаю, всякая двусмысленность будет устранена, если я заверю вас, мистер Лэтимер, моим честным словом, что не отдавал приказов, имеющих касательство к этому прискорбному происшествию, и не догадываюсь о том, почему вообще подобное могло случиться.
– Означает ли это, что ваша светлость осуждает действия нападавших? – спросил Лэтимер учтиво, но с вызовом.
– Безусловно, – последовал немедленный ответ. – И я не успокоюсь до тех пор, пока не выясню, что за всем этим кроется.
Лэтимер поклонился.
– Благодарю вас, ваша светлость. Я пришел специально, чтобы представить вам подробный отчет обо всем этом – необходимость в нем обусловлена моим отъездом. Если ваша светлость не имеет ко мне других вопросов, то позвольте мне удалиться.
– Разумеется, мистер Лэтимер, – и лорд Уильям слегка наклонил голову.
Лэтимер поклонился второй раз и повернулся, чтобы уйти. Но это оказалось не просто. Его окружили друзья и принялись наперебой поздравлять с благополучным избавлением от опасности. Только Ратледж набросился на него с упреками:
– Теперь вы убедились, сэр, какую кашу заварили? Во что вы всех нас втянули и сами чуть не отправились на тот свет.
Лэтимер устало улыбнулся. Возбуждение его проходило, и он внезапно почувствовал, что еле держится на ногах.
– По-видимому, в Чарлстоне я единственный возмутитель спокойствия, не считая короля Георга. Надеюсь, мой отъезд восстановит в городе порядок и благолепие.
Он двинулся дальше, но был задержан Молтри, который, пожимая ему руку, начал уверять, что расстаются они ненадолго:
– Ты скоро услышишь мои барабаны, Гарри, и у меня в полку всегда найдется для тебя место. А на Ратледжа зла не держи. Он грубиян и зануда, зато честен.
Между тем за спиною Лэтимера, в другом конце приемной, где толпа рассосалась настолько, что лакеи с серебряными подносами могли сновать почти свободно, группа враждебно настроенных тори во главе с
