— Осторожнее! — сказал Михаил, помогая Лине. — Тут есть тропинка…
Была тишина; небо чуть посветлело, ночь близилась к концу.
Мальчишки и Лина остановились, прислушались. Некоторое время было тихо. Потом раздались голоса, группа людей спускалась к реке…
— К машине пошли, — догадался Мишка.
— Айда!
Все трое помчались к засветившимся фарам.
Двое милиционеров вели перед собой Ряхина. Он был в наручниках. Сзади шел Олег, разговаривал с Никитой.
Вокруг уже посерело, можно было различить лица.
— Садись, Ряхин! — Милиционер распахнул дверцу машины.
Внутри кто-то уже сидел. Мальчишки узнали Рачковского.
— Сидишь, гад? — ухмыльнулся Ряхин. — Далеко не ухромал…
— Эха-ха, — притворно зевнул Рачковский. — Судьба иногда бывает немилостива, Костя. Не ропщи. Кто сетует на превратности судьбы, тот недостоин лучшей участи. — Рачковский смиренно сложил руки на животе и прикрыл глаза.
— Уж ты-то, Рачковский, вполне заслужил свою участь, — заметил Никита. — Ты ничуть не лучше Ряхина. Два сапога — пара. Так и запомни. — Никита брезгливо отвернулся.
Милиционер поставил в багажник чемодан, обнаруженный в пещере, и машина отъехала.
— Ну, как себя чувствуешь? — спросил Мишку брат.
— Ничего. Бок вроде прошел…
— Глядите-ка! Ленушка бежит! — воскликнула Лина. — Лену-ушка! Мы здесь! — Она замахала платком.
Подбежала, запыхавшись, Лена:
— Вы уже здесь? Здорово!.. А я-то решила: с рассветом — прямо туда.
— Куда?
— В пещеру! Хотелось первой подкоп осмотреть.
— Ну и ну! — рассмеялся Олег. — Ну и отчаянная ребятня пошла.
— Видали? — покачал головой Никита.
— Вот сунулась бы! — затарахтел Димка. — Там, знаешь, несладко тебе бы пришлось. Мы с Мишкой всю ночь пробегали, туда-сюда…
— Там Ряхин прятался, — добавил Мишка. — Сейчас только его задержали…
— Того самого бандита?! — ужаснулась Лена. — И вы его видели?
— Не только видели, — заметил Олег, — но и сами помогли задержать…
— Ну ладно, — перебил Никита. — Все рассказы оставим на потом. А сейчас неплохо бы искупаться. Ночь была жаркая, сейчас самая лучшая вода. Купаться! Всем!
С шумом и смехом разбежались по кустам, разделись и один за другим попрыгали в воду. Вода была прозрачная, отстоявшаяся за ночь, под ногами похрустывал плотный песок. Ныряли, плавали, прыгали, взявшись за руки. Олег даже два раза сплавал на ту сторону… Вылезать из воды не хотелось, но Олег подал команду — одеваться.
— Вот здорово! — кричал Мишка, натягивая на мокрое тело рубаху. Теперь я по-настоящему почувствовал, что начались каникулы, теперь каждый день купаться будем! Красота!
— Еще бы! Конечно! — радостно откликнулись Лена и Димка.
После купанья собрались на пригорке. Подошел, размахивая отжатыми плавками, Никита.
— Глядите, солнце всходит!
И правда, туман вокруг зарозовел, рассеялся, трава ярко зазеленела. А из-за леса, над темно-синими соснами, показался огненный край солнца.
— Солнце-е! — закричал вдруг Димка, пробуя эхо.
И эхо протяжно ответило с того берега:
«Солнце-е!»
— Хороша земля русская-а-а! — крикнул, сложив ладони рупором, Никита.
И Лина, и Олег, и Мишка с Димкой подхватили:
— Многими красотами удивлена ты!
— Озерами многими-и-и!
«Озерами-и!» — ответило эхо.
— Реками!
«Реками-и!» — прокатилось на том берегу.
— Холмами высокими, дубравами чистыми-и! Полями дивными! Птицами-и!
«Птицами-и!»
И показалось Михаилу, что множество птиц встрепенулись в кустах, защебетали звонко, будто роса серебряная посыпалась.
Так стояли они все на холме, а небо над ними становилось все голубее, и кусты отражались в реке.
— А вот и профессор, — сказал Никита.
Все оглянулись: по тропке приближался профессор Мельников.
— Привет могучему роду Анкудиновых со товарищи! — приветствовал он.
Все шумно откликнулись. Профессор скинул с плеча свой вещмешок.
— Так ведь еще рано, Леонид Сергеевич, — удивилась Лина. — Еще и пяти нет! Я еще надеялась доспать часок…
— Не до сна тут, — махнул рукой профессор.
— Но ведь ваш поезд уходит через сорок минут! — Никита взглянул на часы.
— Поездка отменяется, — объявил Мельников. — По правде говоря, я встал пораньше, чтобы самому заглянуть в подкоп. Так сказать, э-э… первое впечатление. Но тут принесли чемодан. На экспертизу.
— И что же в нем? — нетерпеливо спросил Никита.
— Да, что там?
— Интересно, что там?
Все — и Никита, и Лина, и мальчишки — спрашивали разом.
— А не скажу! Секрет. — Профессор хитро посмотрел на них.
— Ой, Леонид Сергеич, миленький, не тяните, — пристала Лина.
— Ага! «Миленький»!.. А кто меня из конференц-зала вывести собирался?
— Я нечаянно. Теперь осознала свою ошибку. Каюсь, каюсь, простите грешницу! — Лина сложила руки лодочкой, поклонилась, а в глазах прыгали веселые огоньки.
Леонид Сергеевич махнул рукой.
— Ну, эта кого хочешь проведет. Бесполезно и спорить.
— Так что же в чемодане? — не отставала Лина.
— В чемодане том, друзья мои, сама Древняя Русь. Шесть икон — пять суздальского, одна византийского письма, — оклад золотой шестнадцатого века, похищен во время раскопок рва… Впрочем, сами увидим, приходите ко мне вечером. Есть там любопытные вещицы.
— Да. По-нашему — это предметы культуры и искусства Древней Руси, — задумчиво сказал Никита. — А по-ихнему — деньги.
— Деньжищи! — добавила Лина. — Тысячи и тысячи…
— Ой, чуть не забыл! — испуганно вскрикнул Мишка. — У меня ведь тоже ценность лежит в кармане. Неужели потерял?
Он торопливо стал выворачивать карманы.
— Ты в левый положил, — напомнил Димка.
— Вот! — он протянул Леониду Сергеевичу находку.
Тот взял, стал молча рассматривать.
— Фибула, — наконец сказал профессор. — Застежка. Такой фибулой франты того времени застегивали на плече или на груди свой плащ.
