бассейны [328]… 'Континентальность' такого бассейна, как тот, что простирается перед берегами Мурмана, в экономическом смысле является 'абстракцией'. Но хотя бы и на путях такой, привнесенной из географии 'абстракции' имеет некоторую пикантность установить, что, как бы ни тщилась Россия в пределах открытого ее политико-экономическому воздействию географического мира выйти к 'открытому' морю, она никогда не увидит перед собой того свободного Мирового океана, который плещет у пристаней Нью-Йорка или Сан-Франциско, у берегов Ирландии или Бретани, почти всей Южной Америки, Австралии, Африки…
Но еще большее экономическое значение имеет замерзаемость огромного большинства морей, на которые 'выходит' Россия-Евразия… Некоторым фанатикам океанического обмена, учитывающим хозяйственные возможности Сибири, уже снится, что 'современная техника в кратчайший срок создаст… из Карского моря Средиземное, в котором будут встречаться торговые суда всех стран' [329]. В отношении к Карскому морю только и можно делать, что ссылаться на чудеса будущей техники: ныне море это три четверти года недоступно ни для каких судов… Архангельск открыт для судоходства в течение полугода. Петербургский порт замерзает на 4–5 месяцев, и даже порты на нижнем Днепре, Азовское море, Астрахань закрыты для судоходства на один-два-три месяца… Следует понимать, что замерзаемость моря является, в общем строе мировых хозяйственно-географических отношений, феноменом 'некоторым образом …исключительным'. Кроме России-Евразии, оно знакомо только северо- восточной части Швеции и Канаде. Но как бы ни была одарена северо-восточная Швеция природными ресурсами в железной руде, белом угле и лесе, она является всего лишь небольшим уголком, не имеющим шансов играть в экономической жизни мира определяющей роли. И среди великих экономических целых планеты замерзаемость моря определяется как некоторый — нельзя сказать, чтобы счастливый! — удел 'Евразии' и Канады… Как бы ни прислушивался мир к речам о 'выходе к незамерзающему морю' российских энтузиастов океанической и 'понтической' политики, речи эти — в перспективе мировых экономических отношений — должны звучать как диковинка… 9/10 человечества 'замерзающее' море неизвестно вовсе… Даже в Канаде, которая, как мы видели, в данной области приближается к России, не может быть речи о 'выходе к незамерзающему морю': таким выходом она 'органически' обладает и на своем Атлантическом (Галифакс) и на своем Тихоокеанском побережьях.
Рассмотрение положения отдельных областей мира, в отношении к океану-морю, неизбежно приводит нас к выводу: наиболее 'обездоленной' среди стран мира — в смысле данных к участию в океаническом обмене — является та экономически-географическая сфера, которую мы обозначаем именем России-Евразии. Мы бы сказали даже, что сочетанием признака исключительно далекого отстояння ее областей от берега моря с признаком замерзаемости ее морей и их 'замкнутости' (увеличивающей риск политико-милитарного пресечения обмена) она поставлена в обстановку, вообще не имеющую подобий в остальном мире и порождающую ряд проблем, вне ее пределов неслыханных. Вслед за Россией-Евразией идут Китай и Северная Америка. Но если оставить в стороне пустыню Гоби, пространства Тибета и области, лежащие к западу от них, то в отношении собственно Китая хозяйственно-географическое значение его 'континентальности' умаляется (как было отмечено выше) не только сравнительной незначительностью максимальных отстояний его областей от берега моря (не свыше 1600 километров), но и незамерзаемостью и незакрытостыо тех морей, к которым тяготеют эти области. Такие же обстоятельства оказывают смягчающее 'континентальность' влияние также в южной половине Северной Америки; но не в Канаде и не в соприкасающихся частях Соединенных Штатов. Закрытость тех бассейнов, к которым обращены эти области, — Гудзонов залив и залив Святого Лаврентия — в обстановке Нового Света, при меньшей политико-милитарной ее напряженности, покуда что, пожалуй, и не имеет значения для расчетов экономической практики. Но замерзаемость этих бассейнов делает, по нашему мнению, центральную Канаду и примыкающую часть Соединенных Штатов, несмотря на то что 'формально' эти области отстоят от Гудзонова залива не более чем на 1000–1200 километров, наиболее 'континентальной' — вслед за областями России-Евразии — сферой мира… Россия-Евразия, с одной стороны, и Канада, вместе с примыкающей областью Соединенных Штатов — с другой, являются не только наиболее 'континентальными' странами мира, но, взятые каждая как совокупность, также и наиболее холодными, во всяком случае из числа областей, имеющих в современности экономическое значение, точнее, являются странами с наиболее низкой среднегодовой температурой. Здесь вскрывается связь между 'континентальностью' и характером климата и, даже более того, намечается некоторый параллелизм— хотя бы только формально-логический — между данностями климатологии и теми экономическими данностями, которыми мы занимаемся в настоящих строках. Как известно, основное различение климатологии есть различение климатов, континентального и морского (Das Land — und Seeklima), исходящее из того, что суша и вода характеризуются неодинаковыми свойствами 'в отношении к инсоляции и к излучению теплоты, то есть к двум основным факторам, определяющим температуру воздуха. Специфическая теплоемкость воды больше теплоемкости всякого иного известного нам тела. Если брать равный вес, то теплоемкость единицы твердой земной поверхности выразится 0,2, а если брать равные объемы, то 0,6 теплоемкости воды'. Не является ли несколько аналогичным этому противоположению намечающееся в сфере международного и междуобластного экономического обмена противоположение 'океаническому' принципу, выраженному в не зависящем от расстояния сочетании хозяйственно-взаимодополняющих стран, принципа использования континентальных соседств? Как климатологическое противоположение исходит из специфической теплоемкости воды и земли, так противоположение экономическое упирается в различие стоимости перевозок, соответственно океанических и сухопутных…
Для стран, выделяющихся среди областей мира своей 'континентальностью', перспектива быть 'задворками мирового хозяйства' становится — при условии интенсивного вхождения в мировой океанический обмен — основополагающей реальностью… При изолированности от мира — экономическая примитивность, связанная со строем 'натурального хозяйства'… При вступлении в 'мировое хозяйство' — неизбывная власть хозяйственно-географической 'обездоленности'… Для всего 'океанического' мира есть полный расчет, чтобы континентальные страны безропотно приняли на себя бремя этой обездоленности; тем самым в распоряжение стран 'океанического' круга поступят дополнительные продукты, возникнут дополнительные рынки для сбыта их собственных. Но не открывается ли пред 'континентальными' областями возможность — избегая изолированности примитивного натурального хозяйства — устранить, хотя бы отчасти, невыгодные последствия 'континентальности'? Путь такого устранения — в расторжении, в пределах континентального мира, полноты господства принципа океанического 'мирового' хозяйства, в созидании хозяйственного взаимодополнения отдельных, пространственно соприкасающихся друг с другом областей континентального мира, в их развитии, обусловленном взаимною связью… Если 'континентальная' страна, при сбыте того или иного товара на мировом рынке, получает, за вычетом стоимости перевозки, минимальную выручку, то нельзя ли с большей выгодой продать этот товар, не отправляя его на 'мировой рынок', т. е. где-либо 'поблизу', 'по соседству'? Если при покупке того или иного товара на мировом рынке товар этот обходится дороже, чем кому бы то ни было другому, благодаря дополнительной стоимости перевозки, то нельзя ли купить этого товара где-либо, откуда перевозка стоит дешевле, и по цене, которая при данной разнице в издержках транспорта представляла бы выигрыш? Так и со стороны продавца, и со стороны покупателя внутриконтинентного мира возникают побуждения ко взаимному обмену. И этот обмен осуществится при условии, если в данном товаре, производимом в 'континентальном' районе, существует потребность в пределах соседних, континентальных же стран и если данный потребный для континентальной области товар производится в пределах соседних, континентальных же районов. Когда такое условие налицо, внутриконтинентному покупателю выгодно делать закупку в пределах континентального мира, поскольку стоимость провоза от внутриконтинентного места производства обходится дешевле, чем доставка с мирового рынка. Это в случае, когда внутриконтинентный продавец сбывает свои товары на месте производства в полной цене мирового рынка; но последнему есть расчет сделать скидку, ведь в случае вывоза сбываемого товара на мировой рынок он не получит в свою пользу всей цены мирового рынка, но удовольствуется той частью названной цены, которая останется за вычетом стоимости перевозки продукта от внутриконтинентного места производства на мировой рынок. Продавцу есть расчет вступать в сделку с внутриконтинентным покупателем во всех случаях, когда последний согласен оставить в его руках хотя бы некоторую часть той суммы, которую пришлось бы израсходовать на провоз товара на мировой рынок. Во всех этих случаях продавец выручит больше, чем выручил бы на мировом рынке… Обозначим стоимость провоза единицы товара от
