Днем и ночью хорошая погода (сборник)

матерой, как эта, здесь не видели последние полвека! Ну как? Хватит у вас духу сойтись с ней один на один или погнать ее?

Фридрих (бледнея от возмущения): Рог ей на бок! Вы в этом сомневаетесь?

Анаэ: Не злитесь! И кстати, не «на бок», а «в бок»! Рог ей в бок!

Фридрих: Я не злюсь, но мне приходится сдерживаться, это верно.

Анаэ: Тем более что я хотела попросить у вас иного мужества. Хватит ли у вас духу, господин Комбург, упустить ее?

Фридрих (с возмущенным видом): Как? Что? Мне? Упустить волчицу? Мне, Фридриху фон Комбургу, лейтенанту саксонских гусар? Вы шутите?

Анаэ: Не злитесь! Ганс Альберт, я так и знала, что он разозлится. Я прошу вас упустить ее только сегодня, но очень скоро мы ее прикончим, обещаю вам.

Фридрих (с облегчением): Так, значит, все же упустить? Бедная волчица! Ха-ха-ха! Да как же так?!

Анаэ: Мы как-нибудь пойдем на нее пешком, мой друг, с большим тридцатисантиметровым охотничьим ножом. Ведь эта бедная зверушка имеет метр в холке и весит девяносто кило, представляете?

Фридрих (потрясенный): Метр в холке! Ну уж! Вас обманули! Люди вечно преувеличивают!

Анаэ: Это да, но тут я ее сама видела: я трижды наблюдала за ней в подзорную трубу. Что же до тех людей, которые видели ее собственными глазами, да еще и вблизи, увы, они больше никогда не смогут ее описать! (Осеняет себя крестным знамением, Ганс Альберт следует ее примеру.)

Фридрих: А вообще-то… Вообще, это не так уж и много — метр в холке. Это будет… Это будет… Так… (Опускает руку к полу.)

Анаэ (поднимая его руку повыше): Ах! Какой же вы пессимист! Это будет так.

Фридрих отшатывается.

Ну да! Вот, например, вы знаете, какой у Ганса Альберта рост в холке? Ну, то есть в загривке.

Ганс Альберт покорно наклоняет голову. Анаэ кладет руку ему на загривок.

Когда он стоит на задних лапах, его рост составляет метр шестьдесят семь! А на всех четырех — не больше метра!

Ганс Альберт (обращаясь к Фридриху): На карачках, господин граф, во мне девяносто три сантиметра… На четвереньках то есть.

Анаэ: Погоди! Откуда ты знаешь? Кто это тебя измерял на четвереньках-то? Хотя… чего только не бывает! Давай еще раз! Видите?

Ганс Альберт встает на четвереньки, Анаэ измеряет его деревянным метром, показывает Фридриху.

Видите? А теперь, мой любезный Фридрих, представьте себе Ганса Альберта, покрытого густой шерстью, между ужасных острых желтых зубов виднеется красный язык, из пасти вырывается зловонное дыхание, глаза налиты кровью и желчью! Представляете?!

Фридрих (содрогаясь): Боже мой, сударыня, не слишком ли сейчас ранний час для таких видений? А вы, слышите, Ганс Альберт? Не пытайтесь меня напугать! Волосатый вы или нет, ничего у вас не выйдет!

Ганс Альберт (в изумлении): А? Что? Как?

Анаэ (хохочет): Ах, ну разве этот пригожий, богатый и любезный юноша еще и не забавен?

Ганс Альберт (вставая с четверенек, обиженно): Не вижу ничего смешного!

Анаэ: Ты никогда ничего не видишь… На четвереньках! Ну что? Мы идем на охоту, господа?

Фридрих (встревоженно): Если я правильно понял… нам надо будет отказаться от этой великолепной добычи? Это будет первый раз, когда злодей, будь он четвероног или двуног… э-э-э… ускользнет по моей же воле от моего справедливого возмездия!

Анаэ: Знаю, что вам это будет нелегко, сударь, но что уж тут поделать? Я пообещала моим подданным, простите, моим крестьянам, взять их с собой на эту волчицу. Эта дрянь сожрала у них в один присест троих самцов, потом одну самку, а потом еще и шестерых грудных детенышей. Я говорю о двуногих — о моих крестьянах! Эти люди ужасно злы на нее, на волчицу то есть, и это понятно. Сегодня наша единственная задача — найти ее и сделать так, чтобы она нас не заметила. Я поклялась, что разделю с ними радость победы!

Фридрих (ободрившись): Значит, ату ее! Ату ее! Не будем ее трогать! И эту жертву я принесу вашим прекрасным глазам, сударыня!

Они медленно выходят из комнаты. Слева слышится топот удаляющейся кавалькады, затем справа — приближающейся. На колокольне вдали звонят пять часов. Входят барон Корнелиус, его жена Адель, за ними пастор.

Пастор: Ау! Ау! Фройляйн Вайбург!

Корнелиус: Это еще что за имя?

Пастор: Фройляйн Вайбург приняла имя и титул вашей матушки полгода назад, господин граф[2]. После того как Корнелиус фон Бельдт получил рогатиной в морду.

Корнелиус: Что? Что такое вы говорите?

Пастор: Ах да, простите великодушно, господин граф, ваша сестрица последние месяцы звала Корнелиусом фон Бельдтом огромного медведя, который разорял ульи с пчелами и пожирал мед. Она говорила, что его храбрость, его упрямство, а также профиль неудержимо напоминают ей вас. (Пастор пояснительным жестом обводит рукой вокруг своего лица и снова извиняется.) Так вот, короче, когда она убила его рогатиной или рапирой, уж не знаю чем, она решила поменять имя на Вайбург, но я уверен, что это временно.

Корнелиус: Бедная сестра! Вы слышали это, Адель? (Повторяет жест пастора.) Медвежья морда! У меня! Ну и ну, лестное сравнение! Вы не находите, что это не слишком лестно для нас, нет?

Адель: Да, конечно. Но если среди родственников сходство встречается часто, оно совсем не обязательно для супругов, друг мой. Так что, следуя логике, у меня нет медвежьей морды! Впрочем, как я вижу, ваша сестрица по-прежнему погружена в охоту, купается в крови — во всей этой дикости, как обычно.

Корнелиус: Охота бывает разная, дорогая женушка, и самая дикая не обязательно груба!

Пастор: Тсс! Тсс! Тсс! Не начинайте, мои агнцы! Овечки Христовы…

Адель (перебивая его): Кстати, об овечках. Странно, но, как только я сюда попадаю, мне сразу хочется блеять. Думаю, овечки недолго заживаются здесь — в этом краю и в этом имении…

Корнелиус: Напротив! У Анаэ они доживают до глубоких седин. Да, а что это за новый ухажер у моей сестрицы, господин аббат? Это опять благодаря вам он путается у нее в юбках?

Адель: В юбках? Вы хотите сказать, в сапогах, да?

Корнелиус: Результат один и тот же. Ну так что же?

Пастор: Нет-нет, господин граф, этот бросился туда сам! А ведь он богат, очень богат! Он из саксонских Комбургов!

Корнелиус: Комбург? Мне это что-то напоминает… Комбург?

Адель: Ну да, конечно, тот высокий юноша, брюнет, с матовой кожей, кудрявый, у