– Слышь, мать, не висни. Выслушай доброго человека, а потом будешь греться на белом песочке.
– Угу, – промычала Олеся, обожглась окурком и ойкнула.
– Во-первых, в то, что мы нашли драгоценные камни, я не верю. Нам необходимо показать их ювелиру. У меня есть приятель, Фокс Малдер, он учится в каком-то каменноугольном бассейне и сечёт в драгоценностях. Пожалуй, я позвоню, договорюсь с ним.
– Не стоит, – радостно улыбаясь и потянувшись, сказала Олеся, – я уверена, что это алмазы. У-ве-ре- на. Мы с тобой – богатые люди, Вадик. Расслабься и помечтай, куда будешь тратить свою долю.
– Богатые? – скептически переспросил Вадик, – да брось, мать. Что тут? Ну, моя доля девять камней. Ну, один потянет на… ну, я уверен, что это технические алмазы. Ну, баксов за пятьсот продать можно.
– У камней бриллиантовая огранка, если тебе это о чём-то говорит. И вес одного камня что-то около карата. Можешь сходить в ювелирный магазин и узнать, сколько стоит колечко с таким вот техническим алмазом.
– Ну и что? – не сдавался Вадик, – ну, даже если десять тысяч баксов оно стоит? Девяносто тысяч, это, по-твоему, много? Мелко плаваешь, мать. От тебя не ожидал… Эх ты…
– Эх, я… – вздохнула Олеся.
– Меня сейчас больше интересует другое. Как алмазы могли попасть в киндер-сюрпризы?
– Меня это тоже безумно интересует. Особенно если учесть, что эти киндер-сюрпризы производят на предприятии, где я работаю.
– Что?! – Вадик аж подпрыгнул, – чего ты сказала?
– Город Мытищи, Шоссейная, три, фабрика «Сладкоежка». Ты чего, шоколад «Наташка» никогда не кушал?
– Что же ты молчала? – Вадик подошёл к ней и взял за руки, – это же чрезвычайно важная информация! Поэтому ты и клюнула на яйцо, да? Расскажи, как это случилось.
– Ты уже догадался, – Олеся, наконец, открыла глаза, – Дашенька припёрла на кухню яйцо и нашла там камешек. Я его экспроприировала и показала ювелиру. У меня нет причин не верить семидесятилетнему дедушке, который съел на алмазах свору собак.
– Ну ты даёшь, мать! – Вадик выпустил руки Олеси и вернулся на своё место, – а ты молодец. Умница! Но я тоже не промах, а?
– Да, ты тоже. И что ты думаешь? Зачем в сюрпризы положили алмазы? Да ещё придумали их продавать?
– Контрабанда.
Теперь Олеся подпрыгнула, как будто её клюнул жареный петух. Часто-часто моргая, она воззрилась на Вадика, который, двигая пальцами, начал объяснять:
– Меня вдруг осенило, понимаешь? Зачем класть камни в киндер-сюрпризы? Идея-то какая! Смотри: ты типа фирма, я типа фирма. Я тебе говорю – купи у меня пару сотен яиц. Нет проблем, отвечаешь ты. Заключаем договор купли-продажи. И ты знаешь, ни один чёрт не догадается, что мы занимаемся контрабандой алмазов! Какая таможня будет вскрывать киндер-сюрпризы? – и Вадик захохотал.
– Блин! – хмыкнула Олеся, – а ты ничего не усложняешь? Мне кажется, контрабандой алмазов занимаются по-другому. Курьер глотает капсулу с алмазом, перевозит через границу, а потом высирает её обратно.
Вадик согнулся пополам от серьёзного Олесиного тона. А она продолжила:
– Тем более, это не объясняет факта розничной торговли. Между прочим, не одни мы с тобой обогатились. Двадцать три яйца из этой коробки купили другие люди. По нашей с тобой вероятности, в них камней десять есть точно. А если мы предположим, что на рынок выкинули целую партию таких сюрпризов с начинкой, то делай выводы. Допустим, я звоню в газету и заявляю об этом журналистам. Или я звоню в уголовный розыск. Мы же не знаем, к кому попали яйца.
– Мать… – Вадик отпил прямо из фильтра и икнул, – это ты всё усложняешь. Не плачь о кокнутых яйцах, ибо выеденного не воротишь. И слушай меня. Кроме как контрабандой, алмазы в яйцах я ничем объяснить не могу. И я – честно – преклоняюсь перед тем, кто это придумал. Понимаешь чего? – Вадик снова встал и начал мерить шагами комнату, – это тебе не капсулы с героином глотать. Это абсолютно гениальная комбинация. И каким-то образом в ней произошла осечка – яйца попали в продажу. А значит, их уже ищут те, кто потерял.
– Не такая уж она и гениальная, если так. Скорее всего, эта контрабанда уже накрылась, коль их яйца достались нам.
– Так, Олесенька, – Вадик скрестил руки на груди и продолжил мельтешить туда-сюда, как вошь на сковородке, – кем ты работаешь на своей фабрике?
– Секретаршей.
Олеся подобрала фольгу-обёртку от сюрприза и поднесла к бра. Разгладив её пальцами, она внимательно изучила все надписи. Затем взяла кусок шоколада и попробовала на вкус. Вадик внимательно наблюдал.
– На подделку не похоже, – сделала она вывод, – хотя с трудом верится, что эти яйца не наклепали в каком-нибудь подвале. С другой стороны, технология…
– А если, скажем, контрабандисты скупили их на твоей фирме, раскрыли, напихали туда брюликов и закрыли? Что думаешь?
– Чёрт, надо было хотя бы одно оставить, не вскрывать. Хотя они вроде такие аккуратненькие все, да? Ты не заметил? – Олеся тоже встала и склонилась над кучей мусора и шоколада.
– Ладно, ты меня сбила с мысли. Значит, ты секретарь в офисе, так? Ты в курсе, куда продаёт фирма свою продукцию?
– Да куда угодно, я сама эти счета и накладные на компе заполняю! – Олеся поморщилась, вспомнив наскучившую до смерти работу, – всякие там ООО, ЗАО и пэбоюлы. И яйца эти самые тоже сплавляла. Куда скажут, туда и пишу.
– Так, а за границу?
Олеся второй раз вылупилась на Вадика. Видя её, мягко говоря, недоумение, он пояснил:
– Я всего лишь строю цепочку. Я пытаюсь доказать или опровергнуть версию о контрабанде.
– Бельгия. Наша фирма поставляет шоколад в Бельгию, – сказала Олеся, – но я, разумеется, этим не занимаюсь. Как только у фабрики пошли дела на лад, одним из слухов как раз был слух о торговле с Европой. Потом наш главный, Бегемот, подтвердил это. И недавно я от кого-то услышала, что, оказывается, шоколад идёт в Бельгию.
– Только шоколад? А может быть, и яйца тоже? – сдвинул брови Вадик.
– Может, и яйца тоже, – медленно произнесла Олеся, – знаешь чего, это несложно узнать. Сейчас я постараюсь вспомнить, где фигурировали яйца… Сейчас…
– Я позвоню, – Вадик придвинул аппарат к себе.
Олеся кивнула и сосредоточилась. Завтра она, конечно, перелопатит все свои файлы и выяснит, куда «Сладкоежка» продавала яйца. Стоп. Неужели яйца с АЛМАЗАМИ можно продавать ОФИЦИАЛЬНО? Вряд ли. Скорее всего, их продают левым способом. Она хотела сказать об этом Вадику, но тот уже болтал по телефону:
– Приветик, Малдер, Митёк это. Консультация нужна. Да нет, не по тачкам…
– А чё нужно? – Фокс Малдер всегда гордился, когда его бизнес шёл по маслу, – прикинь, сегодня «Пассат» загнал одному лоху за четыре штуки, пробег стольник, абээс, моновпрыск, велюр…
– Прикинул, – перебил Вадик, – ты бы лучше бриллиантами торговал. Навару на порядок больше.
– Дохлое дело, Митёк, сейчас такие подделки – никакой прибор не отличит. Тебе предложат чё, а потом выйдет, карбид кремния взял за десять штук. Ну так чё за вопросы?
– Так вот, эти самые бриллианты. Ты сумел бы отличить подделку от настоящего?
– У меня приборов нет. А на глаз я тебе гарантии не дам.
– А в твоём институте?
– Можно. А чё, есть брюлики? – оживился Малдер.
– Может быть, – неохотно ответил Вадик, – ещё вопросик. Не в курсе, продаёт ли Россия бриллианты в Бельгию?
– Ясный перец! – даже удивился Фокс.
