– А зачем?
– Ты чего, телик не читаешь, газет не смотришь? – пошутил Малдер, – и ты, балда, ничего не знаешь про мировой центр огранки и торговли бриллиантами? Антверпен, Митёк.
– Повтори! – Вадик включил громкую связь, чтобы слышала Олеся.
– Антверпен, – повторил приятель, – там периодически проводится Всемирный алмазный конгресс… Кстати, летом будет, в июле.
– Малдер, ты гений! Не прогуливай лекции. Давай, завтра я подрулю с утречка, жди.
Получив согласие, Вадик медленно, как зомби, положил трубку. Олеся проглотила язык и боялась нарушить каменную тишину, будто бы прислушиваясь к эху от слов Малдера. Они глядели друг на друга, как будто бы влюбились с первого взгляда, и не дышали. И понимали, понимали ВСЁ. Одновременно шёл мыслительный процесс. И самым замечательным было то, что у этих двух сумасшедших процесс шёл в одинаковом направлении – туда, куда нужно. И первым спустя энное время высказался Вадик:
– Остался последний вопрос. Поставки киндер-сюрпризов в Бельгию проходят по всем документам фирмы или нет.
– Да, проходят, – ответила Олеся, – а знаешь, почему я уверена?
– Гениально… – в который раз повторил Вадик. – Где же их подменили?
– Я тебе скажу, где их МОЖНО подменить, – Олеся подошла к нему вплотную, – так вот, я могу это сделать. И водитель повезёт груз не туда, куда нужно, а куда я напишу в транспортной накладной.
Теперь и Вадик выпучил глаза. Похоже, он недооценил Олесю.
– Я согласна, что пятьдесят штук – это мелочь, – уверенно, чеканя каждое слово, говорила она, – теперь, когда мы всё знаем, легко сможем увезти алмазов на миллионы долларов. Это плёвое дело, Вадик. Подсознательно, интуитивно я чувствовала, что тут замешана наша фирма. После того, как узнала у ювелира, что камень – алмаз. Понимаешь, слишком хорошо даже для известной кондитерской фабрики у нас зарабатывают начальники. Выходит, они просто купаются в деньгах.
– Но как мы увезём алмазы? Купим яйца оптом, что ли?
– Нет. Водитель, который повезёт груз в Бельгию, его туда не повезёт. А всё потому, – Олеся взяла сигарету, – что он повезёт его в другое место. И никто не будет знать, куда.
– А водитель? Что с ним потом делать?
– Не догоняешь? Водителем будет наш человек.
Олеся уже рожала свои планы. Все они были придуманы моментально, и дело виделось ей настолько элементарным, что даже смешно сказать. Коль грузовик с яйцами ОДИН раз приехал не туда, куда надо, из-за чего алмазы поступили в продажу, то почему бы этому грузовику не ошибиться адресатом во второй раз? А можно ещё проще – выгрузить алмазы, подменить накладные, и никто ничего не поймёт! К тому же, ей в любом случае нужен сообщник. Она не боится Вадика, но если под рукой будет верный пёс, которому останется лишь приказать «фас», то риск проиграть сведётся к нулю.
– Ты собираешься с кем-то делиться? – не понял Вадик.
– Не бойся. Свою половину ты получишь, а мой человек будет проплачен из моей доли.
– Так он начнёт возбухать, как только узнает про алмазы. Нет, я против, – Вадик встал в позу, – а чем я не подхожу на роль водителя? А? Моя машина, между прочим, вон, под окнами парится.
– Пусть парится на здоровье, – Олеся не выказала удивления, – а про алмазы он не узнает. А для тебя мы найдём дело поважнее. Не думай, что всё так легко, это только в теории всё просто…
Неожиданно затренькал телефон. Олеся приложила палец к губам и глянула на часы. Поздновато кого-то несёт с неопределённым номером… Но Олеся легко узнала абонента.
– Привет, Витя у тебя? – не стал рассусоливать Штеф.
– Витя? – мозги Олеси заклинило, поскольку Штеф и эта авантюра с долгом напрочь вылетела у неё из головы, – у меня его нет. А почему ты его ищешь у меня?
– Потому что я ищу его везде. Он мне «фисташки» должен. А дома его нет. Уж полночь близится, а наш лошок слинял.
– Знаешь что, Штефчик…
Вадик вскочил, как будто его клюнули десять жареных петухов. И даже сигарета выпала изо рта. «Штефчик»? Он не ослышался? Бр-р… Браток из леса, грузчик… Штеф звонит Олесе? Вот, значит, какие у неё крутые. Не гнала, правду говорила. Или это другой Штеф? Однокличковец?
– … сейчас, Валера… Дай я сформулирую. Сколько Витя тебе…? – Олеся осеклась и глянула на Вадика, – подожди секунду.
Она прикрыла трубку ладошкой и жестом попросила Вадика выйти. Тот не стал возникать, потому что слишком сильно поразился очередному неприятному для него факту. С мыслью не подавать вида он прошёл на кухню, где сразу понял, что проголодался.
– Сколько Витя тебе должен? – полушёпотом продолжила Олеся.
– Сорок три.
– Я выкупаю долг, – прошептала Олеся.
Она глянула на контейнеры с алмазами. Решение пришло быстро. Она даже не мучилась.
– Ты чего? Охренела?
– Штеф, теперь я тебе должна сорок три. А Витя мне. И я отдам тебе эту сумму. Как бы я не осознавала, что ты по-свински нагрел парня на крутые бабки.
– С твоей помощью, между прочим, – разозлился Штеф, – слушай, святая Мария, ты что, каяться вздумала? Или «фисташки» девать некуда? Блин, бабы… У-у-у-у… – Штеф завыл в буквальном смысле. – И на хер только тебя просил…
– Не волнуйся, Витя не узнает, что я тебе помогала. Тем, что я его выкупаю, я тебя не предаю. Это моё личное дело.
– Но мы же хотели взять его квартиру за долг! – не выдержал Штеф, – это же ты рассказала про шикарную хату в центре. Да и Вымя, и Карташа в доле… Что же ты делаешь, сука такая? Всё дело херишь!
– Ну, а мне Костик наболтал про гонщика и квартиру, по пьяни. И что теперь? Убьёшь его и меня? Или заставишь расписку писать? Или на слово поверишь?
– Я подумаю, что с тобой делать. Ох, бабы… Да, стой, – опомнился Штеф, – коль так, мне тем более нужен Витёк. Я полагаю, ты его выкупила не для того, чтобы самой раздаивать, так?
– Честно. Я с него и копейки не попрошу. Я же тебе говорю, что не предаю. Или бабам не веришь? – повысила голос Олеся.
– Так вот, я ему должен сказать, что всё нормально. Ты не сможешь, ты не в курсе, чем он пытался отдать долг. Так вот, я скажу, что товар пристроил, всё чики-пики. Коль ты у нас благородная, так позови Витюню, не жлобься, не съем я твоего лошка.
– Сейчас его нет, если объявится, я тебе дам знать. Честно.
– С огнём играешь. Чтобы быстро, поняла? И если думаешь, что прощу тебе этот фортель, то ошибаешься. Если через неделю «фисташек» не будет, на счётчик поставлю. Честно.
И Штеф отсоединился. Олеся с выскакивающим из груди сердцем положила трубку. Нет, совесть, конечно, ни причём. Она даже в доле не была, а только подыграла с газировкой да засвидетельствовала реальные деньги, положенные в книжку, которые спёр велосипедист-Карташа. Лохов Олеся никогда не жалела, считая, что лох не тот, которого нагрели, а тот, кто позволил себя обмануть.
– Вадим! Ты где? – позвала Олеся, – иди сюда!
Жуя бутерброд с карбонадом, Вадик предстал перед Олесей, сделав вид, что спокоен, как подбитый танк.
– Давай разделим алмазы. У тебя семь, на ещё две капсулы, – Олеся протянула алмазы, – они все одинаковые, не сомневайся.
– Не факт, конечно. Давай до проверки пока ничего делить не будем. А? Или тебе не терпится ощутить себя богатеньким Буратинкой?
– Свои я отложу. Вот, видишь, убираю в сейф.
Олеся вытащила из-под дивана маленький женский чемоданчик с кодовым замком и убрала туда девять контейнеров.
