Вадик до сих пор торчал возле «газели», делая вид, что ремонтирует: открыл капот, разбросал инструменты, вымазал руки в солидоле. Увидев несущуюся со скоростью курьерского поезда Олесю, он встал, отряхнул для проформы ладони и выплюнул окурок.
Страдающая одышкой от беспробудного курения, Олеся несколько секунд вообще не могла ничего сказать.
– Опять умер кто? – отшутился Вадик, – али нашего друга Штефа повстречала?
– Готовься! – наконец, выдохнула Олеся, – товар… на складе! Я побежала!
– Стой! – Вадик схватил её за руку, – а ты уверена, что сейчас надо везти?
– Да. Включи мобильник. Как только позвоню, подруливай к складу. Это вон туда, направо и ещё раз направо, – Олеся махнула рукой в сторону низких красных корпусов, – а я побежала!
– Беги, мать, беги… – зловеще прошептал Вадик.
Перед глазами Олеси стояла только одна надпись: «Товарно-транспортная накладная». Сколько сотен подобных бумажек она уже перелопатила! Неужели с помощью одной такой бумажки можно украсть несколько миллионов долларов?
Менеджер по продажам сразу же набросился на неё:
– Тебя где носит? – и вручил ей огрызок тетрадного листа с цифрами.
Нужный файл уже был открыт. Олеся быстро застучала по клавишам, одновременно набирая номер Вадика.
– Давай, – произнесла она одно слово и продолжила набивать данные в шаблон накладной.
В графе «Наименование продукции» она добросовестно перечислила три вида шоколада и непослушными пальцами напечатала «Яйцо шоколадное»… Единицы измерения – «кор». Количество – 15. Влезет ли в «москвич»?
Далее шли графы «цена», «сумма» и так далее. Всё это Олесю мало волновало. Главное – это грузополучатель – ОАО «Шереметьево-плюс», и водитель – Митьков. Митькова, она, конечно, написала сама. У менеджера в бумажке было написано «Кузин».
Поставив готовый документ на печать в четырёх экземплярах, Олеся занялась фальшивкой. В ней было всё то же самое, за исключением строки, касающейся «Яиц шоколадных». Соответственно, и сумма стала меньше. Хотя сумма-то никакой роли не играет, ведь «Шереметьево-плюс» не является покупателем, а просто складирует привезённый груз и по другому документу переправляет его за границу.
Когда из принтера выползли ещё четыре листка, Олеся удалила из компьютера лишние файлы, схватила свою сумочку и вылетела из кабинета, сказав менеджеру:
– Я сама отнесу, сидите.
Зампончика уже хотела нелицеприятно высказаться, но вручённые Олесей бумаги заставили её переключить внимание на работу:
– Гхуз до «Шехеметьево»! – заорала она на весь громадный склад, тормозя кар, – хто тахой Митьков?
– Новый шофёр! Там написан номер машины! – Олеся вилась вокруг зама, чтобы та ничего случайно не перепутала.
Вписать номер Вадиковой «газели» – тоже её ноу-хау. Раньше она никогда этого не делала по простой причине – номера записывают сами водители, а не секретари.
Оставив зампончика отдавать распоряжения грузчикам, Олеся быстро направилась к выходу. Вадик в это время потихоньку сдавал задним ходом, и его «газель» оказалась единственной, которую нужно загружать.
«Пока везёт!» – думала Олеся, подбегая к водительской двери. Вадик выключил двигатель, вылез и сказал:
– Ну ты тут грузись, а я пойду покурю. В общем, проследи, чтобы всё было чики-пом!
Нарываться на Бегемота ему по-прежнему не хотелось, а в том, что он наверняка появится, Вадик не сомневался.
Олеся не стала пререкаться и задерживать его. Ей ещё нужно проштамповать фальшивые бланки, изъять у зампончика подписанные накладные и осуществить подмену.
Зампончика, конечно, знала, что Рогожин приходит на погрузку, когда речь идёт о «Шереметьево». Но эта традиция не являлась законом, и директор никогда не говорил, что без него нельзя ничего не грузить. Поэтому женщина, хоть и выискивала глазами Бегемота, ничуть не тушевалась и спокойно выполняла обязанности. В конце концов, сегодня праздник, и директор вряд ли вышел на работу.
Олеся, убедившись, что грузят нужное и куда надо, наблюдала за процессом издалека. Она уже позвонила Витьке, приказала тому стартовать и двигаться в сторону Ленинградского шоссе.
Переночевал Штеф прямо в машине. Он дремал, уткнувшись головой в руль, и снились ему сочные нимфетки, расчленяющие его неподвижное тело.
Наличных денег оставалось немного. Появляться дома либо у друзей-приятелей чревато схваткой с мамоновцами, которые его повсюду караулят. А у него нет даже холодного оружия!
Что же предпримет Мамон? Наташу пытать бесполезно, держать её как заложника – тем более. Такая мелкая сошка, как Штеф, нужен Мамону живым. Мамон заинтересован в источнике информации!
Что предпринимать ему самому, Штеф приблизительно представлял, поскольку желал по-хорошему попросить у ограбившего его Митькова свой мобильник, деньги и ключи от квартиры.
Позавтракав в «Макдональдсе», Штеф купил телефонную карту и позвонил по подслушанному в пейнтбол-клубе номеру. Некто ответивший легко сообщил, что Андрей на работе и дал другой номер. Штеф не мог себе представить, что делает молодой парень на работе во время государственного праздника. Конечно, ведь он понятия не имел о Дюшином безмятежном времяпрепровождении.
– Куда я попал? – спросил Штеф.
– А я откуда знаю, – ответил Дюшин дядя.
– Мне бы Андрея. Это приятель Феди Маскаева.
Штеф вспомнил вчерашний визит в институт геммологии. Маскаев оказался тёртым калачом… Говорил много, а толком ничего не сказал.
– Он сейчас занят. Что-нибудь передать?
– А чем он занят? – откровенно спросил Штеф.
– А вам-то зачем? – Дюшин дядя был ещё тот проныра.
– Скажите ему, что у Феди большие проблемы. Очень большие, ему нужна помощь.
Через некоторое время Дюша подошёл.
– У твоего братана Вадима Митькова большие проблемы, – заявил Штеф. – Я могу ему помочь.
– Ну, а я-то тут причём? Помогай на здоровье.
– Он фисташки должен. Я отдам тебе, а ты передашь ему, когда увидишь.
– Какие ещё фисташки? Что за ерунда? Слушай, мне некогда, я в клуб спешу…
– Десять тысяч косарей, козёл! – Штеф быстро сменил милость на гнев, – и если он не отдаст, кишки ему выпустят! А искать его будут у тебя, поскольку ты его кореш. Ну, ты понял?
– По-моему, да, – Дюша взвесил факты и решил, что неспроста Вадик со своими знакомыми у него прячется, – ладно, что мне делать?
– Сейчас встретишься со мной. Где работаешь, я прибуду.
Штеф записал адрес, пригрозил, чтобы Дюша никуда не отлучался и ждал его.
Вот только когда Штеф сворачивал к старому деревянному дому неподалёку от Сухаревской площади, то первого, кого заметил – это курящего на крыльце Витьку Иноземцева.
Стартовать! Какое забытое и родное слово, ласкающее слух! «Ты будешь стартовать в международной «Формуле-Рено»! – обрадовал восемь лет назад отец. И каким жестоким стало это слово потом, спустя четыре года! «Ты больше никогда не будешь стартовать в гонках!» – обрадовал его соперников врач- нейрохирург…
Услышав это слово от Олеси сегодня, поняв и прочувствовав его смысл, Витька перво-наперво сосредоточился на том, чтобы не наделать каких-нибудь глупостей. Он не стал скакать вокруг Дюши и его дяди с воплем «Ура! Всё началось!» Он не побежал в ларёк брать водки и отмечать факт того, что через
