Василий Иванович поклонился старцу, открыл дверь и замялся на пороге, увидев небо, которое все, казалось, состояло из огромной, низко нависшей над городом тучи.
- Что там такое? – окликнул его старец.
- Кажется, сейчас будет сильный ливень!
- Не будет, - улыбнулся старец и уверенно добавил: - Пока ты в дороге, дождя не будет!
Он взял с полочки свернутую шелковую ленту и протянул ее Василию Ивановичу:
- Вот, возьми!
- Что это? – не понял тот.
- Нательный пояс с 90-м псалмом. Он начинается словами «Живый в помощи Вышняго в крове Бога Небесного водворится!», из-за чего бабушки зовут его «Живые помощи». Конечно, лучше знать этот псалом на память и читать в час опасности или беды. Но пока ты не знаешь его наизусть, носи хотя бы так. Ну, а теперь иди! Иди - и буди!
Василий Иванович послушно вышел во двор, подставил ладонь и увидел, как на нее упали три крупные капли.
- А говорит, не будет! Вот тебе и старец… – разочарованно подумал он и вышел за ворота. Туча по-прежнему тяжело нависала прямо над ним. Но дождя, как ни странно, пока еще не было.
Дошел до остановки. Пока автобуса не было, позвонил Насте. На этот раз сразу пошли длинные гудки, и трубку взяла Настя. «Мы – свободны!» – сообщил он, наконец, ей. Но она почему-то даже не обрадовалась. И голос у нее почему-то был грустный… «Ты как будто даже не рада?» – спросил он. «Нет, что ты! – вздохнула в ответ Настя. - Просто устала от всего этого!» И посоветовала как можно скорее зайти куда-нибудь, а то вот-вот начнется сильный дождь.
Но дождя не было!
Василий Иванович сел в автобус, проехал почти полчаса...
Не было дождя!!
Прошел еще минут пятнадцать от остановки до дома…
Дождя не было!!!
И только когда зашел под козырек подъезда, за спиной раздался страшный удар грома, и сплошной стеной пошел дождь. Туча, словно мстила за то, что ее так долго заставили ждать. Вода низвергалась на землю сплошным потоком. Засверкали молнии. Загрохотал, почти не переставая, гром. Началась страшная гроза. И такой грозы он еще не видел в своей жизни.
7
- Ай-яй-яй! - сокрушенно покачал головой старец.
В среду старец сам исповедал Василия Ивановича, а настоятель, причастивший его после этого, в проповеди сказал, что, наконец, в храм пошли и ученые люди, учителя…
Исповедь шла долго, трудно. Но людей было совсем немного, и Василий Иванович без спешки мог основательно вспомнить свои грехи, начиная с детства. Старец помогал ему вопросами и наводящими рассказами.
- Неужели ты никогда никого не осуждал? – спрашивал он, и Василий Иванович даже удивлялся такому вопросу:
- Почему? Еще как осуждал!
- Значит, каешься в этом грехе?
- Да, батюшка, да! Осуждал…
- И не лгал?
- Да, вроде, и нет! Хотя – было дело. Когда дети уронили на пол мою любимую серебряную монету, я сказал им, что не буду показывать ее, так как она может разбиться. Хотя это просто невозможно!
- Вот видишь, тут
