- Да… Не густо… - подвел итог беседе академик, но тут подал голос подошедший и узнавший, о чем речь, дядя Андрей:
- Я как-то раз какую-то странную блесну или грузило нашел…
Владимир Всеволодович с новым интересом посмотрел на него:
- И чем же она или, как вы говорите, оно показалось вам странным?
- Так ведь в нашем пруду, кроме карасей, хищных рыб отродясь не водилось, да и сетями никто не баловался! – удивился дядя Андрей. - А еще, вроде, как буквы какие-то на ней были…
- И… что же вы с ней сделали? – боясь дышать, осторожно спросил академик. – Выбросили?
- Зачем? В хозяйстве все годится, верно, мужики? – огляделся дядя Андрей и, дождавшись одобрительного гула голосов, объяснил: - Как говорится, употребил по прямому назначению: сделал из него грузило к закидушке, когда еще до болезни рыбачить на речку ездил! Хорошее, должен вам, сказать было грузило, фартовое!
- Было? - упавшим голосом уточнил академик и вздохнул: – Ну-да, конечно: в конце концов, оно однажды зацепилась за корягу, сорвалось и пропало навсегда?
- Почему? Что я мест на реке не знаю, куда можно забрасывать, а куда нет? – даже обиделся дядя Андрей. - Так в сарае, где все мои рыбацкие вещи, и лежит…
Владимир Всеволодович сразу просиял и умоляюще посмотрел на него, потом – на женщину:
- А вы… не могли бы его принести?
- Конечно! О чем разговор! – охотно согласился дядя Андрей.
- И вы, Наталья Васильевна, свой булыжник тоже… Может, мне вам на помощь кого из студентов дать?
- Да что я, сама не справлюсь?
Дядя Андрей и Наталья Васильевна ушли. Судя по всему, академик был готов дожидаться их возвращения даже до вечера. К тому же, что к нему подошел директор школы Юрий Цезаревич и стал просить передать ему после окончания работ все ненужные экспонаты для организации школьного музея, и студенты с голодным нетерпением уже с нескрываемым нетерпением поглядывали на обеденный стол.
Лена давно уже разложила миски и ложки и начала нарезать хлеб.
- Мила! – направляясь на помощь к ней, по пути спросил Стас. – А находки сразу нужно относить или после окончания всех работ?
- Конечно же, сразу! А что у тебя? – живо заинтересовалась Людмила и увидев на ладони Стаса зеленоватую бусинку, воскликнула: - Ой, еще одна! Станислав – это знак! Я же ведь тоже нашла такую, так сказать – пару ей!
Стас равнодушно пожал плечами – пара так пара – и понес относить находку Владимиру Всеволодовичу.
Но Александр был ошеломлен.
- Что?.. Мила?! – пораженно переспросил он и с презрением посмотрел на девушку: - То-то вы на три часа позже с ним заявились! А я-то, наивный, думал, что это – поезд опоздал! Что, не хватило времени по дороге?
- Дурак! – швыряя в него щетку, крикнула Людмила. – И не подходи больше ко мне! И своей Милой называть больше не смей! Никогда, слышишь?
Она достала из сумки сигарету, незаметно вышла за пределы раскопа и, воспользовавшись тем, что академик с найденной Стасом бусиной тут же поспешил к Валентину, часто и нервно закурила.
Александр стряхнул со своей белой футболки крошки земли и снова уставился на Лену.
- Так… довольно потирая ладони, прошептала Юля. – Половина дела сделана. И надо же – сама собой, даже без моего участия! Теперь надо дождаться решения второй половины – удаления из карьеры нашей деревенской красавицы…
И на это, судя по предвкушению, так и написанному на ее лице, были свои, немалые основания…
