Доротеей.
– А теперь скажи, что я все выдумал. Валяй, я жду!
Девушка вытаращила глаза, протянув руку, осторожно потрогала кусок ноги и посмотрела на Лэмпарта.
– Что-то вроде лапы!
– Да неужели? Какая неожиданность! К тому же нога-то не моя. И не твоя - пока. Итак, я все выдумал?
– Ты хочешь сказать… здесь действительно есть живые существа?
– Как ты думаешь, что ты ела на обед?
– Господи! - Доротея зажала рукой рот, а Лэмпарт презрительно фыркнул. Однако ей удалось, хоть и с трудом, справиться с отвращением; она сглотнула и снова дотронулась до звериной лапы. - Ящерица? Правда?
– Правда. И все остальное тоже - включая маленьких зеленых человечков. Может быть, они не зеленые, и не маленькие, и вовсе не человечки, но я действительно нашел наконечник - и именно так, как тебе рассказал.
Доротея тяжело опустилась на стул. Лэмпарт видел, что девушка в полной растерянности.
– А теории?
– Мы имеем дело с голыми фактами. Разведчики усваивают эту истину в самом начале своей карьеры. Сначала факты, а уж потом теории, мисс Колсон. Теперь извини, но я, пожалуй, уберу мясо в холодильник и займусь делами.
– Делами? - удивленно спросила Доротея.
– Шаттл вернется через четыре дня, так у нас заведено. Я должен подготовить образцы и результаты анализов, а также составить карты разведанных районов, прежде чем перебраться в другое место. Отдохни немного. Первый день всегда самый трудный. Поешь чего-нибудь. У кухонного робота стандартная программа.
– Черт тебя побери! - взорвалась Доротея. - Я еще ни разу в жизни не говорила таких слов… но ладно, извини! Я была не права!
– Да брось! Ты многое угадала. Мне нравится одиночество. Я плохо переношу общество других людей. А если тебе кажется, что это неправильно, ты имеешь полное право высказать свое мнение. Просто я так устроен, тут ничего не поделаешь. Мы с тобой разные, вот и все!
Лэмпарт убрал мясо в холодильную камеру и отправился наверх, чтобы снять комбинезон, в котором чувствовал себя ужасно неуютно. Ремень с мешочками он оставил в мастерской. Спустившись вниз, надел его и посмотрел на карту, пытаясь решить, какой район лучше выбрать сегодня. Джон так увлекся, что не заметил, как Доротея подошла и встала рядом.
– Точки обозначают места, где я уже побывал, - объяснил он. - И что я там нашел.
– Они все расположены по границе скал. Почему ты не исследовал пески среди холмов?
– Нет необходимого оборудования. Я могу разведать только залежи ископаемых вокруг скал. Ну и, конечно, строить догадки.
– Месторождения действительно богатые?
– Все не так просто, - осторожно ответил Лэм-парт. - Образцы, которые я изучаю, в соответствии с традиционными стандартами считаются исключительно богатыми. Но планета представляет собой необычный случай. В добычу ископаемых придется вложить огромные деньги - нужно специальное и очень дорогостоящее оборудование. Следовательно, чтобы предприятие не оказалось убыточным, месторождения должны быть чрезвычайно богатыми. По моим оценкам ситуация такова, что разработка не принесет необходимых прибылей. Впрочем, я еще только начал. - Лэмпарт отвернулся от карты. - Я должен провести здесь шестьдесят дней. Потом перебраться в другой район. И так далее. Исследования предположительно займут два года.
– Два года в полном одиночестве? Разве тебе не страшно?
– Я проработал разведчиком десять лет. В полном одиночестве. И чувствовал себя прекрасно. Тебе это трудно понять. Я же сказал - мы разные.
Лэмпарт взял меч и копье. Неожиданно Доротея мягко прикоснулась к его руке.
– Позволь мне пойти с тобой.
– Зачем? Что ты умеешь?
– Ничего, наверное. Буду смотреть… Я хочу понять. Ну, пожалуйста, Джон.
– Да ради бога! На, держи. - Он протянул ей копье. - У меня есть еще один меч, сделал в самом начале, хотя и не очень удачно.
– Покажи. Я немного училась владеть оружием… и стрелять из лука. А вот держать в руках копье мне не приходилось.
– Ладно.
Лэмпарт принес свой первый меч. Доротея уверенно взяла его в руки, размахнулась и недовольно поморщилась.
– Слишком тяжелый… вот здесь. - Девушка показала на место у самой рукояти. - Он должен вращаться вокруг центра тяжести так, чтобы вес распределялся равномерно. Тогда считается, что оружие хорошо сбалансировано.
– Я знаю! - огрызнулся Лэмпарт. - Другое дело - смастерить самому! - Он с трудом справился с раздражением и спросил: - Ты умеешь стрелять из лука?
– Немного. А ты сможешь его сделать?
– Надеюсь. - Лэмпарт начал спускаться по трапу, держа копье в руке и закрепив меч на ремне. - Но я бы хотел использовать местные материалы. - Он помахал в воздухе копьем. - Это когда-то было веткой дерева. Я выпарил всю влагу. Получилось здорово, не хуже твердого сплава. Только вот гнуться не хочет. А мне еще не удалось найти дерево, от которого я мог бы отрубить прямую ветку.
– Ты и в самом деле намереваешься здесь жить? И ни от кого не зависеть?
– Я так привык. Пару раз я разговаривал с другими разведчиками. Они иначе смотрят на проблему одиночества и частенько берут с собой книги, фильмы и прочие штуки. И с нетерпением ждут возвращения на базу. - Лэмпарт ухмыльнулся своим мыслям. -
А я с нетерпением жду, когда останусь наедине с самим собой.
– Ты не любишь людей, да?
– Я не в силах их долго выносить. Может быть, мне просто не повезло и я не встретил тех, кто достоин уважения. Все, с кем я знаком, думают только о себе, хвастаются и притворяются, - наверное, таким способом хотят оправдать свое существование на свете. Мне их трудно понять, но я не считаю себя важной персоной. - Лэмпарт обвел рукой горы и холмы, показал на звезды за мчащимися по небу тучами. - Все это было здесь до меня и останется, когда я умру.
– Невеселая мысль.
– А для меня - нормально. Знаешь, я отношусь к происходящему так, будто мне посчастливилось получить билет на чудесный спектакль, конца которого я не увижу. Нужно сделать как можно больше, по крайней мере, постараться как можно больше увидеть и понять. И конечно же получать при этом удовольствие! Я не настолько тщеславен, чтобы считать себя важнее окружающего мира.
– Ты часто употребляешь слова «тщеславие» и «самомнение». И меня назвал тщеславной.
– И что? - спокойно поинтересовался Лэмпарт. - Разве я ошибся? Все твои желания и прихоти удовлетворяются. Тебе повезло в жизни. Но ты решила завладеть и мной. А человек не имеет права «владеть» другими людьми. Ему принадлежит только его собственная жизнь.
– Пустые слова, Джон. Для чего я существую на свете, если ничего не значу для окружающих?
Они свернули чуть в сторону, чтобы обойти одиноко торчащий из песка валун. Скалы уже были совсем близко, и их силуэты вырисовывались на фоне пурпурного неба. Лэмпарт немного помолчал, прежде чем ответить.
– Такое впечатление, будто сама по себе ты не имеешь никакой ценности, а люди тебе нужны, чтобы обрести значимость. У тебя есть имя. Ты чья-то дочь. Судьба дала тебе богатство, положение и даже известность. Но что такое ты сама?
– Вопрос, на который ищут и не могут найти ответа философы. Я - это я. Что тут сложного?
