– А что мешает нам пойти и все ему рассказать? – ангельским голосом спросила Ира.
– Да уж, – тяжело вздохнул лесовик. – Двадцать пять лет без тебя были счастливым временем.
Они уставились друг на друга.
– Сделка аннулируется, – заявила Ира.
– И твои родители и брат с женой получают тридцать три несчастья, – согласился торговец.
После этого они еще с минуту в упор смотрели друг на друга.
– Я предлагаю такой вариант, – сказал наконец лесовик. – В силе остается сделка с Тихоном. А ты, когда приедешь в следующий раз, получаешь от меня подарок.
Никита ахнул. Да и сама Ира удивилась. Лесовики редко что-либо дарили, в основном старались продать какую-нибудь ерунду подороже. Но если человек получал от них что-то по доброй воле и бесплатно, то это оказывалось нечто действительно полезное и зачастую невиданное – как трехголовая огнедышащая корова, капля молока от которой лечила простуду, а две – пневмонию или воспаление легких, причем за один день.
– Не обманешь? – уточнила Ира.
– Мы, если по Договору, никогда не обманываем, – гордо поднял голову ее собеседник. – Чужаков – да, гоняем по кругу, отнимаем все до последней нитки, шутки у нас такие. А с вами… Можем сказать не все, это так. Но если дарим подарки – то только по-настоящему нужные.
Девушка задумалась. Все еще оставалась проблема со словами «когда все будет хорошо».
– Ведь никогда не бывает все хорошо, правда? – спросила она лесовика.
– Бывает, – отверг ее предположение тот. – Ты подумай. Эта задача – решаема.
А затем отвернулся и пошел прочь.
– Это ведь значит, что мы договорились? – поинтересовался Никита.
– Думаю, да, – вздохнула Ира. – Теперь пошли получать нагоняй от родни.
Скандал вышел знатный. Как ни странно, инициатором затеи все сочли именно Никиту, а Иру – пострадавшей стороной. Пытаясь выгородить племянника и не сболтнуть лишнего, девушка виртуозно запуталась в показаниях и уже через несколько минут после начала разговора хватала ртом воздух, пока ее племянник расписывал себя знатным похитителем родных тетушек.
Как оказалось, он соблазнил ее на поход к корявому дубу, чтобы показать появившееся во время прошлогодней грозы дупло, заблудился, и в итоге вышли к поселку они совсем недавно.
Отец с матерью поверили, а вот Мишка, младший брат, превратившийся в невысокого, но очень широкоплечего русоволосого мужика, только сделал вид, что соглашается, а после того как все, включая родительницу Никиты и Степана, вдосталь накричались, отвел Иру в сторонку.
– Я помню, у тебя всегда было шило в заднице, – сказал он ей. – Мать уверена, что ты почти ничего не помнишь, но я видел, что это не так. Надолго ты к нам, сестрица?
– Завтра уеду, – недовольно пробурчала Ира.
– Вот и славно, – облегченно вздохнул Мишка. – Не обижайся, но мне со Степкой и Никиткой и так не сладко, а если вы сговоритесь, то поставите весь поселок на уши и меня в гроб загоните.
Утро выдалось морозное и ясное. Племянники спозаранку ушли к отцу Тихону, о чем сообщили в записке, оставленной на столике у кровати.
Пару часов Ира болтала с отцом, который очень жалел, что ее не было рядом все эти годы.
– Для меня прошло десять месяцев, – объясняла она.
– А для меня-то двадцать пять лет, – жаловался отец. – Кстати, вчера в клубе видел Ваньку Руденко. Он даже хотел к нам зайти, но я отсоветовал – вдруг ты его до сих пор видеть не хочешь.
Этот вопрос оказался непростым. Ира четко помнила, как после поцелуев на сеновале начала говорить о будущем, а тот оборвал ее на полуслове, заявив, что никакого будущего пока нет.
Она надавала ему пощечин и ушла, он несколько часов искал ее по всему поселку, нашел купающейся в речке и обозвал дурой.
Именно после этого Ира и уехала в Белгород поступать – и, как ни странно, поступила.
– Я схожу к нему, – сказала она.
Изба у семьи Руденко была невысокой, но новой, с крепкими воротами и ладным забором.
– Иришка, привет, – усмехнулся Иван, завидев старую зазнобу в дверях. – Ну, проходи, познакомлю тебя с женой, детьми.
К такому разговору девушка не подготовилась. Самым странным оказалось то, что ее парень из прошлого теперь превратился в отца четверых детей, причем младшая дочь была на полтора года старше ее самой.
Ира высидела полчаса, а потом попрощалась и ушла. Никаких чувств к этому Ивану она не испытывала. Какое-то ощущение брезгливости вызывала Яна, нынешняя жена Ивана, с которой у Иры тогда, год назад по ее времени, случались конфликты. Та располнела и стала до безобразия категоричной. Вслух сочувствовала выпавшей из нормального хода событий Ире, но по глазам становилось видно, что безумно завидует ее молодости.
Все дети – трое братьев и сестра – оказались обычными до оскомины молодыми людьми. Не особо умными, думающими только о покосах, запчастях для трактора и тряпках.
«А ведь через двадцать лет я даже и не вспомню о Славке», – подумала Ира, выходя из гостей.
Оставшаяся часть дня была совершенно безумной. Никита и Степан уговаривали ее быстренько выйти за околицу, сказать «У меня все хорошо!» и тут же вернуться обратно.
Отец не понимал, зачем ей снова уезжать. Мать стоически собирала ей в путь столько гостинцев, что вытащить их за порог смог бы разве что чемпион мира по тяжелой атлетике.
И когда она наконец вырвалась на улицу, вышла за ворота, поглядела на всю свою родню, старую и новую, – ей стало легко оттого, что это все заканчивается. На полпути к околице к ней подошел отец Тихон. Он огляделся, затем сказал:
– Ты год там продержись, потом приезжай к нам, независимо ни от чего. С недомерками я к тому времени точно разберусь.
И зашагал прочь, не прощаясь. Ира покачала головой. Уже выйдя из села, она обнаружила, что рядом топает лесовик.
– Ты поняла, что значит «все хорошо»? – поинтересовался он нейтральным тоном.
– Это когда в главном все нормально, – ответила девушка. – Когда веришь, что со всем можешь справиться, – это и означает, что у тебя все хорошо.
На самом деле мысль давно билась у нее в голове, но все не могла оформиться в слова. И вот, задав вопрос, лесной человечек наконец помог ей.
– Ну и отлично, – с облегчением вздохнул лесовик. – Только ты не думай, что я слабину дал. Я просто подарок тебе придумал, обидно будет, если придется кому-то другому отдавать.
– Ну, ты можешь подарить его сейчас, – заявила Ира. – Никто же тебе не мешает, а?
Она повернулась к собеседнику, но того уже не было.
А через несколько метров девушка, сделав очередной шаг, вывалилась в душный и жаркий июньский вечер.
В десятке шагов от нее рядом с «Нивой» на коленях стоял водитель. Он недоверчиво посмотрел на девушку и произнес:
– Валенки по нашим дорогам, конечно, лучше, чем шпильки…
– Вы обещали подвезти меня обратно, – сказала Ира.
– Подвезу, – подтвердил тот. – Еще минут двадцать.
Девушка скинула куртку, шапку-ушанку и шарф, вынула из сумки кроссовки и переобулась.
Она собиралась вернуться в Белгород и доказать хотя бы себе, что чужая глупость – не повод для того, чтобы чувствовать себя несчастной. Будут еще подруги и кавалеры, будет новый учебный год.
А потом – каникулы и подарок от лесовика.
– Все готово, – вытирая руки замасленной тряпкой, сообщил водитель. – Пора выбираться из этого чертова места. Будет мне о чем порассказать – рядом со Щучьим Логом колесо менял и тормоза прокачивал, шутка ли! Половина наших мужиков от одной мысли в штаны наложат. Ладно, поехали.
– Поехали… – эхом откликнулась Ира.
