Очнувшись, я увидела, что лежу в больнице. Чувствовала я себя из рук вон плохо: все тело болело, один глаз не открывался и меня сильно тошнило. Медленно поворачивая голову, я огляделась вокруг и заметила сидящего на соседней койке человека.
– Дайте мне попить, – с трудом ворочая языком, попросила я.
– Одну минутку.
Страж включил Ключ, сказал кому-то «Она пришла в себя» и после этого неловко поднес к моим губам стакан с водой. Половина стакана вылилась мне на подушку, но все ж от глотка воды стало немного легче. В это время кто-то зашел в палату, и стражник, молча, вышел. Его место занял Стэнли Черси.
– Я очень сожалею, что все так вышло, – сказал он, грустно качая головой.
– Оставьте свои сожаления при себе. Лучше помогите мне сесть.
Стэнли помог мне приподняться. И он, и я устали от этой процедуры.
– Я не предавала Сола, – сказала я.
– Конечно, нет, – легко согласился Черси, – это сделали я, Луиза и Марк.
– Вы!?
– Видишь ли, нам показалось, что ты по уши влюблена в Сола и не захочешь сделать то, что должна была сделать. Поэтому, мы решили подстраховаться. Мы проследили за вами до дома рыжего наркомана, а потом настрочили письмо, подписанное твоим именем. Это письмо Луиза, пряча лицо, отдала первому попавшемуся мальчишке с наказом передать его первому попавшемуся полицейскому. В общем, так или иначе, пророчество сбылось.
– Восхищаюсь вашей находчивостью, – пробормотала я. – Расскажите, что произошло после нашего ареста.
– Как только объявили об аресте опасного преступника Сола Нортона, Луиза собрала своих прихожан и объявила, что их дорогой Учитель был гнусно предан женщиной, которой всецело доверяли Учитель и Луиза. Луиза даже приняла её в своё Братство – общество наиболее преданных делу Учителя людей. Но, как оказалась, они пригрели на груди гадюку, Имя предательницы – Мэй Линд. Она трусливо отсиживается среди Ангелов, в то время как обманутый и оболганный Мессия томится в застенках в ожидании смертной казни. Распаленная Жрицей толпа направилась к Колизею, скандируя и требуя освободить Сола Нортона. Закрытый суд над Солом состоялся в тот же день и все время, пока заседал суд, на площадь приходили все новые и новые люди. Когда объявили о смертном приговоре и о его немедленном исполнении, народ начал теснить охранников у входа в Колизей. Выстрелы и ранения некоторых из демонстрантов немного остудили толпу, но после показа казни Прометея в прямом эфире ничто уже не смогло сдержать их. Среди толпы были и вооруженные головорезы Марка, которые вполне профессионально расправлялись с обороняющимися Ангелами и нм в чем не повинными полицейскими.
– Казнь Прометея транслировали в сети? – я не верила своим ушам.
– Представь себе, да. Несколько глупо со стороны властей, не правда ли?
Я не ответила. Мне стоило больших трудов задать следующий вопрос:
– Как он умирал, Стэнли?
– Он умер легко, потому что не боялся смерти, – тихо ответил старик. – Это единственное, что тебе следует знать..
Мы оба замолчали.
– Конечно, жаль, что Сол и другие люди погибли, – вздохнул Черси после небольшой паузы: – Но они погибли не зря – чудовищный обман раскрылся, и проклятая стена сейчас равняется с землей.
– А вы, вместо того, чтобы присутствовать при историческом событии, решили поболтать с предательницей. Что вам надо от меня, Стэнли?
– Люблю, когда меня понимают с полуслова, – проворчал Черси: – Я пришел, чтобы предупредить тебя об опасности и предложить помощь.
– А, народный суд Марка…
– Боюсь, что суд не состоится, потому что обвиняемая не доживет до него…
– Почему, интересно?
– Потому, что во избежание кривотолков суд должен быть публичным, а ты слишком много знаешь, чтобы позволить тебе открыть рот при свидетелях. Гораздо правильнее, если ты, предательница, не вынеся угрызений совести, наложишь на себя руки.
– Логично, – согласилась я, обдумав его слова. – И как вы намерены мне помочь?
– Я помогу тебе сбежать отсюда и спрятаться в надежном укрытии.
– А взамен…
– А взамен ты мне расскажешь, все что знаешь и может даже то, чего не знаешь.
– О чем вы?
– О дневниках, которые писал твой отец; о Соле, который прекрасно знал, что происходит на острове; о Богах, которые утверждают, что именно ты выберешь будущего правителя острова. Ах, Боги, Боги. Как бы мне хотелось с ними познакомиться!
– Вы – умница, Стэнли, но я отвечаю «нет» на ваше предложение. Я устала бегать, прятаться, бояться. И, кроме того, меня тошнит от всех вас. Но в память о нашей недавней дружбе я открою вам небольшой секрет: Боги – среди нас и если вы немного напряжете свои всеми восхваляемые мозги, вы поймете, кто они такие. А сейчас, прошу вас, оставьте меня в покое.
– И все же, подумай.
– Нет. Уходите.
– В таком случае я умываю руки, – бросил Черси, направляясь к выходу.
– Лучше умойте вашу душу: она испачкалась с тех пор как вы стали называться Крезом.
Весь день я проспала, а ночью (время для темных делишек, как сказал однажды Сол) ко мне пришли посетители: Луиза Дор и Марк Ветров. Правая рука Луизы была перевязана.
– Привет палачам, – поздоровалась я. – А где веревка?
Парочка удивленно переглянулась.
– Ей надо заткнуть рот, – прорычал Марк. – Она или заговорит нам зубы, или, что еще хуже, поднимет шум, на который сбежится пол-острова.
– Нет, клянусь вам, я не буду кричать, – быстро пообещала я, испугавшись, что не смогу говорить в нужный момент.
– Ее криков все равно никто не услышит, – задумчиво проговорила Луиза, – на этом этаже сейчас никого нет, а звукоизоляция в Колизее отменная. А веревку мы сделаем из её простыни. Можешь начинать, Марк.
Я облегченно вздохнула, а Марк послушно взялся за мою простыню.
– А ведь ты, сестра моя, обещала всегда быть на моей стороне, – насмешливо напомнила я Луизе: – Ты говорила, что за предательство меня ждет почет и уважение. Что же изменилось с тех пор?
– Так бы все и вышло, если бы о пророчествах Нортона стало известно широкой публике. Но во избежание ненужных пересудов о нашем участии в смерти Прометея, мы решили временно сохранить в тайне дневники твоего отца. Так что ты, дорогая сестренка, предала всенародного кумира, не потому что исполняла волю Божью, а потому что надеялась сохранить свою шкуру. А мы, рискуя жизнью (Луиза показала на свою перевязанную руку), пытались спасти Сола, наша попытка переросла в восстание, в результате которого народ обрел подлинную свободу.
– Всё получается очень складно, – восхитилась я. – Но, ты, в гонке за власть, позабыла то, что так рьяно проповедовала остальным: убийство – это смертный грех.
Луиза сильно побледнела.
– Все было бы по-другому, если бы Сол не любил тебя, – с ненавистью отрезала она.
На сей раз удивленно переглянулись мы с Марком. Ветров даже отложил в сторону свое рукоделие, чтобы не отвлекаться.
– Да, – рассеяно продолжала Луиза, говоря скорее себе, чем мне, – Нортон ради нее пошел на смерть. А ведь не она, а я была достойна его любви. Не она, а я была ему подмогой на протяжении долгих 10 лет. Не она, а я продолжила его дело, когда он исчез. Но он выбрал ее. О Господи, она должна подохнуть!
Луиза разрыдалась.
– Бабы, – презрительно сплюнул Марк. – У них только одно на уме. Я всегда говорил Черси, что
