обычный человеческий рот, и пронзительно завизжала.
— Чтоб тебя! — Ньялсага поспешно пробормотал нужные слова и страшная старуха словно онемела: она по-прежнему разевала рот, но оттуда не доносилось ни звука.
Догадавшись, что визга не слышно, старуха захлопнула жуткую пасть и злобно уставилась на людей.
— Вот так-то лучше, красавица, — выдохнул Ньялсага, вытирая со лба пот. — Ну и ну! Баньши! Ява, ты как?
— Чего? — переспросил тот, громче чем обычно: от пронзительного визга у него заложило уши и все звуки доносились словно сквозь толстый слой ваты. — Кажется, нормально.
Ворон, сидевший на нижней ветке дерева, нетерпеливо каркнул.
— Все в порядке, Дэберхем, — бросил Ньялсага. — Передай Цолери: мы ее нашли.
Однако Дэберхем улетать не торопился. Ньялсага обошел кругом туго спеленутую магической сетью старуху и покачал головой:
— Визг баньши запросто может свести человека с ума, поэтому я наложил на тебя кое-какое заклинание. Оно будет действовать сутки, а за это время мы тебя отправим туда, откуда ты явилась. Поняла? До этого будешь говорить нормальным человеческим голосом.
Старуха злобно оскалилась.
— Будешь, будешь, деваться тебе некуда. Времени у нас много, разговору никто не помешает, потому что сюда, на эту аллею, никто не заглянет, — на всякий случай Ньялсага проверил заклинание — простенькое, известное даже начинающим магам, однако черезвычайно полезное: теперь эту часть парка случайные прохожие, сами того не замечая, будут обходить стороной.
— Отлично, — Ньялсага уселся на корточки перед плененной баньши и подпер кулаком щеку.
— Ну, что, красавица, скажи-ка давно ли ты сюда попала?
Баньши беззвучно провизжала что-то, и заклинатель прекрасно ее понял.
— А вот такими словами выражаться не нужно… я всего лишь проявил разумную осторожность. Не повредит тебе заклинание, не возмущайся. Как тебя зовут? Как?! Не обзывайся, лучше назови свое имя! Я, конечно, могу его из тебя при помощи магии вытащить, но предпочитаю все узнавать по-хорошему… пока что.
В голосе человека прозвучала еле различимая угроза. Глаза уродливой старухи забегали, она открыла рот и прошипела, будто выплюнула, какое-то слово
— Мэргрид, — понимающе кивнул Ньялсага. — Слышал, Ява?
— Слышал.
Ньялсага снова перевел взгляд на баньши.
— Ну, Мэгрид, и давно ты здесь? Ясно… а чем занималась?
— Спроси, не прихлопнула ли она тут кого, — посоветовал агент Ява. — Старушка бойкая, от такой чего угодно ожидать можно!
— Слышала? Отвечай, Мэргрид!
Старуха устремила на Яву свирепый взгляд маленьких бесцветных глаз.
— Пытается меня соблазнить, — самодовольно сообщил Ньялсаге Ява. — Я ей понравился!
— Еще одна жертва твоего нечеловеческого обаяния? — пробурчал Ньялсага. — Старовата она, по- моему. Советую ограничиться юными столетними ведьмами, как в прошлый раз.
— Две чудесные ведьмочки-близняшки, — мечтательно вздохнул Ява. — Мы славно скоротали время до рассвета. Я их немного просветил: всю ночь показывал местные достопримечательности, водил в библиотеки, на выставки, экскурсии…
— То-то они утром уходить не хотели, — хмыкнул Ньялсага и снова обратился к баньши. — Мэргрид, у меня к тебе серьезный вопрос: ты никого не убила в этом городе?
Старуха буркнула что-то и отвернулась.
— Говорит, что нет… — Ньялсага поднялся на ноги. — Сейчас проверим.
Он сделал баньши знак, она нехотя встала.
— Смотри мне в глаза, — приказал заклинатель.
Старуха дернулась, насколько ей позволяла магическая сетка, и нехотя подняла голову.
— Смотри в глаза, — жестко повторил Ньялсага. Из-под нависших век блеснули блеклые глазки баньши и в тот миг, когда взгляды заклинателя и Мэргрид встретились, Ньялсага пробормотал пару строк из длинного старинного заклятья. Для человеческого уха они звучали всего-навсего потоком архаичной бессмыслицы, на баньши же слова заклинания подействовали именно так, как полагалось. Зрачки ее глаз на мгновение расширились, старуха покачнулась и упала бы, если б не удержала ее незримая крепкая сеть.
— Она сказала правду, — Ньялсага помахал рукой, разгоняя невидимое облако магической энергии.
Баньши потрясла головой, длинные седые косы скользнули по плечам старухи, как змеи.
— Что? — спросил Ньялсага. — Нет, убивать тебя я не собираюсь. Чего? Да, могу и слово дать. Хорошо, хорошо… даю тебе слово заклинателя!
Старуха исподлобья взглянула на него и оскалила длинные зубы.
— Зачем поймал? — продолжал разговор Ньялсага. — Зачем, что пора тебе домой, загостилась ты здесь! На рассвете уйдешь… угадала, я тебя и верну! Да, совершенно точно. Повезло тебе, Мэргрид, что мы с Явой тебя первыми нашли, потому что есть тут еще кое-кто и эти «кое-кто» о тебе тоже знают…
Он задумчиво посмотрел на Яву.
— Что ж нам с ней делать: оставить в таком виде до утра или вернуть здешний облик?
— Славная старушка, — проговорил Ява, рассматривая баньши. — Пусть так остается, мне нравится.
Баньши злобно блеснула глазами.
— Так ты не врал? Тебе и старушки нравятся? — озадаченно спросил Ньялсага.
Ява скромно пожал плечами.
— Ладно, демон с ней… верну человеческий облик! — Ньялсага махнул рукой. — Но дай мне слово баньши Мэргрид, что когда я с тебя сеть сниму, ты нападать не будешь!
Он поразмыслил немного и уточнил:
— Ни физически, ни магически!
Уточнение было нелишним: баньши славились изворотливостью и коварством и всегда старались обернуть данное человеку обещания против него же самого.
Пленница прищурила глаза, подумала и медленно кивнула.
— Хитрая бестия! Пытаешься обмануть? Не выйдет, — предупредил Ньялсага, не спеша освобождать ее. — Давай-ка, Мэргрид, делать все, как полагается: произнеси обещание вслух. Без этого, сама знаешь, клятва силы иметь не будет!
Баньши нехотя прошипела несколько слов и тут же магическая сеть с легким звоном рассыпалась зеленоватыми искрами.
Вместо старой уродливой карги перед Явой и Ньялсагой появилась невысокая девушка с самой заурядной внешностью, одетая без особых изысков: в летнюю ветровку, поверх серой футболки и хлопковые мятые штаны. Светлые, небрежно постриженные, волосы Мэргрид были собранные в пучок дешевой пластмассовой заколкой, на ногтях виделся облупившийся розовый лак.
— Дивный гардеробчик. Наверное, с ближайшей помойки? — бестактно поинтересовался Ява.
— Ничего ты в моде не понимаешь, — не согласился Ньялсага. — Вся молодежь эдак одевается. Стиль такой… забыл, как называется!
Девушка топнула ногой.
— Приказываю заткнуться! Немедленно! И впредь говорить только после моего разрешения!
Ньялсага и Ява переглянулись.
— Ого, — сказал слегка опешивший Ява.
— Я — баньши Мэргрид, дух умершей знатной эльфийки, — объявила девушка, сверля взглядом стоявших перед ней мужчин. — А вы — простолюдины, низшее сословие! Приказываю вам знать свое место!
