Еще один нож впился в мишень.
— Не хочешь свести с ней счеты? — с надеждой спросил Ньялсага. Иметь на своей стороне высшего оборотня — о таком союзнике можно только мечтать.
— Хочу, — ответил оборотень, сверкнув глазами. — Но не сейчас.
Ньялсага сунул руки в карманы куртки и уставился в окно, машинально насвистывая песенку «Три почтенные старушки».
— Лучше бы, конечно, такое дело в долгий ящик не откладывать, — сказал он, после паузы.
— Почему не сейчас? — разочарованно переспросила Алина.
— Гинзога сильна, — пояснил оборотень. — А мне пока что приходится свои силы сдерживать: чужая сила еще не стала частью меня. Если я вступлю с Гинзогой в схватку, магия вырвется наружу, уничтожит ведьму и… меня вместе с ней.
В комнате повисла тишина, стало слышно, как за окном галдят птицы.
— Святые ежики, а мы-то надеялись, ты нам поможешь! — огорченно пробасил Бахрам.
— Оборотни нашего клана никому не помогают. Нас не касаются чужие дела.
Он повернулся к Ньялсаге.
— Это мир больше не безопасен для меня, так что сегодня на рассвете я исчезну. Медлить нельзя: если Гинзога узнает, что я здесь…
Ньялсага подавил вздох:
— Понимаю. Что ж, беги, спасайся. А куда подашься-то?
— На свете много миров, где никто не станет искать отступника, — туманно ответил Дэхарн.
— Много, это точно, — Ньялсага снова просвистел несколько тактов песенки «Три почтенные старушки». — Что ж, значит, говорить больше не о чем. Обычно мы провожаем тех, кто уходит. Приезжаем на берег, отворяем дверь между мирами и…
Дэхарн усмехнулся.
— Благодарю, заклинатель, эту дверь я способен открыть сам. Лучше не приезжайте: чтобы перейти в другой мир, мне придется принять облик Предвестника смерти. Все, кто видит желтый туман, имеют обыкновение умирать.
Бахрам повел могучими плечами.
— Превратишься в туман? Валяй, не стесняйся: мы все тут бессмертные! На нас эти штучки не действуют. Но ты нас пойми, — он сурово сдвинул светлые брови. — Мы всегда провожаем тех, кто уходит. Это, типа, традиция!
— Тогда — как вам угодно, — откликнулся оборотень.
Бахрам подошел к мишени и принялся вытаскивать глубоко засевшие в дереве ножи.
— Думайте о себе, — настойчиво посоветовал Дэхарн. — Если не исчезнете, Своры вам не миновать. Людьми вы останетесь недолго: будете меняться постепенно, шаг за шагом, до тех пор пока не утратите все человеческое, не забудете сами себя и не станете такими же, как остальная Свора.
— Ну, спасибо, — с досадой пробурчал Бахрам. — Здорово утешил!
— Но когда-нибудь наши пути с Гинзогой пересекутся и тогда…
— Святые ежики, ты уж отомсти за нас!
Ньялсага немного подумал.
— Не хочешь помогать, не надо, дело твое. Но хоть скажи, как можно уничтожить Гинзогу?
Дэхарн ответил не сразу.
— Арбалет.
— О нем нам известно. Еще?
Оборотень перевел взгляд в окно.
— Это все.
Ньялсага испытующе взглянул на него: показалось, что Предвестник смерти чего-то недоговаривает.
— Обычно существуют и иные способы уничтожить мертвого, — проговорил Ява.
— Гинзога — не такая, как остальные, ритуальные костры, серебряные ножи, земля с кладбища и прочее ей не страшны.
— А что страшно? — быстро спросила Алина.
Глаза оборотня блеснули.
— Гинзога — мой враг, — он выделил слово «мой». — Оставьте ее мне. Не вам, людям, с ней тягаться!
— Вот, стало быть, как… — протянул заклинатель и снова принялся задумчиво насвистывать песенку. — Не хочешь говорить? Правильно, кто ж делится заклятыми врагами…
Дэхарн равнодушно пожал плечами.
— Тогда, может быть, расскажешь про арбалет? Кто его создал? Как он попал к Гинзоге?
Предвестник смерти обдумал вопрос.
— В устье реки Дитлд, во владениях короля Грефла, высился благородный город имя которому Брер, — начал он. — В граде том жил некий муж, богатый, но, как оказалось, нечистый на руку. И после смерти не нашел он упокоения в могиле, каждую ночь восставая из нее и, в сопровождении своры призрачных псов, тиранил округу, а на рассвете возвращался обратно на кладбище.
Оборотень прошелся по комнате, ступая неслышно, как зверь.
— Сие продолжалось долго и никто не смел выйти на улицу после наступления сумерек — люди боялись столкнуться с кровожадным чудищем. Но если простолюдины боялись лишь нападений мертвеца, то люди благородные видели угрозу и в ином: оживший труп породил болезни и мор. Надлежало сделать то, что всегда делают в подобных случаях. Прежде всего избрали десятерых отважных рыцарей, которые должны были уничтожить зловещего мертвеца. Но чудовище расправилось с ними и тогда горожанам пришлось просить помощи у короля. Грефл отправил в город двоих: своего оружейника и мага. Они-то и создали арбалет, из которого можно убить того, кто уже мертв. А потом нашелся человек, который не побоялся выйти с живым мертвецом один на один и убил его.
— Но как арбалет попал к Гинзоге? — спросила Алина.
— Тот человек стал ездить по королевству, выслеживая и уничтожая ожившую после смерти нечисть. Опасная это была работа, но судьба хранила его… до тех пор, пока он не встретился с Гинзогой.
Дэхарн остановился напротив Ньялсаги.
— Не надейтесь заполучить арбалет. Старая змея охраняет его, как дракон сокровища.
Ньялсага задумчиво изучал носки собственных ботинок. Что ж, одна проблема была решена — оборотень покинет этот мир. А вот как быть с остальными….
Алина вздохнула.
— Значит, нас ждет Свора?
— Отмеченные Сорангом, вам этого не избежать. Не пытайтесь справиться с Гинзогой.
Алина не ответила. Она взглянула на часы и вышла в другую комнату: нужно было все-таки дозвониться до пятиклассника Соловьева.
Ява поднялся с дивана и, потеряв интерес к разговору, стал собраться в «Химеру»: вслед за Алиной прошел в соседнюю комнату, отпер сейф и принялся изучать разложенные на полках амулеты.
Бахрам шумно вздохнул, завернул ножи в сверток и понес в шкаф.
Ньялсага пожал плечами:
— Что ж, спасибо, что рассказал про арбалет. А вот насчет остального…
Он умолк.
Когда Бахрам скрылся за дверью, Дэхарн повернулся к Ньялсаге:
— Скажи, заклинатель, ведь те-кто в-сумерках ищут тебя не только потому, что ты бессмертен? У тебя есть кое-что, что им очень нужно?
Он впился взглядом в человека.
— Ты можешь заставить Соранг прилетать, когда пожелаешь? — тихо спросил оборотень.
Поколебавшись, Ньялсага кивнул.
— Мне удалось сотворить заклинание, — медленно начал он. — Но я должен быть испытать, сработает ли оно. Я не стал дожидаться той самой летней ночи, когда может прилететь волшебный ветер, я
